Лемке слегка склонил голову к плечу.
— Ты что, уже все продумал?
— Пока лишь в общих чертах. Поскорей принимайся за дело.
— Конечно! — Теперь Лемке охватила жажда деятельности. Всем своим видом он демонстрировал готовность и энтузиазм, но затем вдруг перестал суетиться и, взглянув на Паркера, натянуто проговорил: — Не беспокойся, со мной будет все в порядке.
— О`кей.
— Потому что вот здесь все еще жив Лемке, — похлопал он себя по груди. — И он сделает все, что от него потребуется.
— Я не сомневаюсь в этом, — соврал Паркер.
— Тогда вечером встретимся у Билли.
— В девять.
Дверь за Лемке закрылась, и Клер встала со своего места, держа перед собой руки с растопыренными пальцами.
— Он какой-то сам не свой, правда?
— Это точно.
— Но с ним все обойдется?
— Может быть, и нет.
— И что же ты собираешься делать?
Паркер неопределенно пожал плечами:
— Дам ему возможность самому разобраться в себе.
— А если у него ничего не выйдет?
— Прав он был в одном, — сказал Паркер. — В душе он все еще профессионал. Если получится так, что ему придется выйти из игры, то рано или поздно он сам это почувствует и отойдет от дел.
— А если нет? — настаивала она.
— Уйдет сам. Это я тебе говорю. Она взглянула ему в лицо и ни о чем больше не стала спрашивать.
Глава 2
Подвал Билли скорее напоминал подпольную антикварную лавку. Низкий потолок был выложен белыми в дырочку квадратиками звукоизолирующей плитки, к которой крепились два светильника дневного света под матовыми абажурами. Пол бетонный, сохранивший признаки того, что когда-то, давным-давно, его все-таки красили серой краской. Все стены увешаны полками, заставлены шкафами и шкафчиками с выдвижными ящиками, а также узкими витринами и стеллажами. На большом деревянном столе посередине комнаты стояли почтовые весы, рядом с которыми лежали множество папок из тонкого прозрачного пластика, куски картона, широкий рулон коричневой оберточной бумаги, а также губка, стеклянная миска и лотки с марками. Письменный стол-бюро с опущенной крышкой находился в дальнем конце комнаты, у лестницы, и был заперт на ключ. Через дверной проем в стене напротив была видна печь.
Когда все четверо спустились сюда, Лемке тут же подошел к деревянному стулу, придвинутому к большому столу, и уселся на него с видом узника, приговоренного к смерти. При флуоресцентном свете ламп его лицо казалось бесцветным, и лишь в складках у рта и под глазами залегли сероватые тени. К тому времени, как он вернулся домой после съемки, от его напускной бравады не осталось и следа. За все это время он практически не проронил ни слова.
Клер осталась стоять у лестницы, сложив руки на груди, в то время как Паркер вслед за Билли подошел к одной из застекленных витрин у стены справа.
— Вот так это будет и там, — сказал Билли. — Все монеты разложат точно таким же образом.
Паркер взглянул на витрину с разложенными под стеклом рядами монет. Под каждую был подложен маленький квадратик оранжевой бумаги. На этикетках, расположенных сверху и снизу от монеты, были сделаны рукописные пометки: цена и какие-то непонятные сокращения.
— У меня есть несколько клиентов из местных, — сказал Билли, — и это я держу для них. Но в основном я работаю, высылая заказы по почте.
— Покажи, как вы перевозите товар, — сказал Паркер.
— Конечно, пройдем вон туда. Билли суетливо отошел от витрины. С момента той дневной сцены в гостиничном номере в нем произошли большие перемены. Теперь он выглядел чрезвычайно любезным, услужливым и настроенным исключительно на деловой лад. Очевидно, он решил, что ему остается лишь держать себя в руках до окончания дела в расчете на то, что затем Паркер уберется отсюда восвояси и тогда путь к сердцу Клер будет свободен. Самого Паркера совершенно не интересовало, додумался ли он до этого самостоятельно или же не без помощи Клер. Для него было куда важнее то, что Билли не будет больше путаться под ногами.
— Некоторые, — говорил Билли, беря в руки черный кейс и открывая его, положив на стекло одной из витрин, — возят свой товар вот таким образом. Я тоже. Иногда, когда товара бывает много. Это для больших распродаж.
Внутри кейса находилось несколько слоев отделений-кармашков. Билли показал, как монеты раскладываются по этим кармашкам, каждый из которых был изнутри выстлан фетром. Наблюдая за ним, Паркер заключил, что человеку, неискушенному в этом деле, будет трудновато справиться с такой задачей, несмотря на ту кажущуюся легкость, с какой Билли рассовывал монеты, привычно заполняя ими кармашки.
— Достаточно, — сказал Паркер. — С этим все ясно. А как еще можно?
Билли сразу же отложил свой кейс.
— Другие, — снова принялся объяснять он, — если товара у них немного, могут переносить его вот так. — С этими словами он снял с одной из полок маленький деревянный шкафчик, пронес его через всю комнату и поставил на большой стол. Судя по тому, как дрожали руки нумизмата, шкафчик, очевидно, был достаточно тяжелым. Дюймов шестнадцать высотой, шириной шесть дюймов и примерно фут глубиной. В передней стенке шкафчика снизу доверху выдвигались узкие ящички с крохотными круглыми ручками, что придавало ему сходство с кнопочной панелью в старомодном лифте.
— Преимущество этого способа в том, — продолжал объяснять Билли, выдвигая один из ящичков и кладя его на стол, — что здесь не приходится долго выкладывать товар. Остается просто разложить уже готовые полочки на столе.
Ящички изнутри были также выстелены фетром, на котором и покоились монеты.
— Насколько осторожным должен быть человек, который переносит товар в этой штуке? — задал очередной вопрос Паркер.
— Ну, разумеется, бросать шкафчик нельзя, но фетр достаточно хорошо предохраняет монеты от повреждений. Я могу ехать по ухабистой дороге, закинув его в фургон, и не волноваться за их сохранность.
— Ладно. А еще что-нибудь есть?
— Кляссеры со съемными листами. — Подойдя к одной из полок. Билли снял с нее кляссер в черном переплете. — Некоторые держат почти весь свой товар вот в таких штуках. А я использую их только для некоторых экземпляров, которые постоянно находятся в обороте. Такой альбом могут просмотреть двадцать человек один за другим, прежде чем найдется покупатель.
Паркер взял кляссер у него из рук и пролистал его. Страницы из прозрачного пластика были двойными. Монеты вставлены каждая в отдельную ячейку, под каждую была подложена белая бумажная основа.
— Вот это лучше всего, — объявил Паркер.
— Разумеется. Их остается только взять и унести. Но только большинство не пользуется кляссерами.
— А что будет у них?
— Большие кейсы, — поспешно ответил Билли. — Они частично распакуют товар, выложат его в витрины на столах.
— Но некоторое количество товара все же останется нетронутым?
— Конечно. Примерно — точно я не знаю — четверть всех монет. Многие торговцы привозят с собой больше монет, чем могут разом выложить для продажи на отведенных им местах.
