– Да. Генерал Позос нездоров. Он и не может быть здоров при той жизни, которую ведет. Этот врач время от времени пользовал его, а теперь согласился отправиться в Герреро и стать лечащим врачом Позоса. Генерал, разумеется, в восторге.
– И каков же план? Несчастный случай?
– О нет. Просто угасание. Генерал Позос лишится здоровья, его одолеют всевозможные недуги с осложнениями. Он не протянет и трех месяцев. Личный врач, который ежедневно видится с пациентом, может убить его тысячей разных способов.
– О-о, – протянул Грофилд и включил обогреватель. – Это что-то новое
– Последняя разработка. Генерал сейчас на яхте совершает двухнедельную прогулку вдоль тихоокеанского побережья. В пятницу он высадится на берег…
– В Акапулько.
– Да. Да, ты знаешь, что Мексика тоже разделена на штаты, и Акапулько находится в штате Герреро.
– Название, как у его страны.
– Верно. Поэтому генерал частенько там останавливается на день-другой, чтобы поглазеть на женщин в купальниках и выбрать одну-двух. Он превращает это в показуху. Смотрите, мол, как дружат народы двух Герреро, страны и штата, как они идут рука об руку, и так будет вечно. Обычно он произносит речь и дает званый завтрак. Жителям Акапулько это нравится, поскольку это курортный городок, а живописные церемонии, связанные со знаменитостями, в любом курортном городке всегда приветствуются.
Грофилд спросил:
– И ты, узнав об этом плане, решила поехать в Акапулько в пятницу и предупредить генерала, чтобы он держал ухо востро?
– Как-как?
– Востро. Это разговорное выражение, не волнуйся. Оно означает «быть бдительным».
– Ах, вон как. Да-да, именно это я и хотела сделать.
– И вот губернатор Харрисон, прознав о твоих намерениях, нанял Хоннера, чтобы тот остановил тебя. У Хоннера открытая чековая книжка с подписью работодателя, и он может нанять столько бандитов, сколько ему понадобится.
– Да. Хоннер – частный сыщик из Филадельфии. Во всяком случае, так он себя называет. Он и прежде делал для губернатора грязную работу.
Грофилд посмотрел на дорогу, двухрядное асфальтовое шоссе, идеально прямое. По обеим его сторонам простиралась холмистая засушливая равнина, по сути дела, безжизненная. Очень-очень редко тут и там мерцали огоньки, то слева, то справа появлялись язычки пламени свечей в окнах одиноких глинобитных хижин. Иногда мимо проносились чадящий грузовик или торопливая легковушка – это случалось примерно раз в десять минут. Все они направлялись на юг. Местность вокруг была скудная, невзрачная, безводная и безлюдная – ни городков, ни придорожных ресторанчиков или закусочных, никаких заправочных станций, перекрестков, харчевен. Если тут их догонит Хоннер со своими людьми, хуже места не придумаешь.
Глядя в зеркало заднего вида, Грофилд гадал, под тем ли углом оно стоит: он не видел ничего, кроме стены мрака. Схватившись за руль левой рукой, он быстро передвинулся, изогнулся и посмотрел в заднее стекло. Зеркало не лгало: видимость была не больше, чем на фут. Дорога, окрашенная светом стоп- сигналов, казалась мрачно-багровой. А за этим пятном до самого края света простиралось черное, пустое и слепое ничто.
Грофилд снова посмотрел вперед. Элли тоже оглянулась и спросила:
– В чем дело?
– Ни в чем. Я размышляю, только и всего. Он думал о ее рассказе. Грофилд верил ей-и тому, что она рассказала, и тому, как рассказала. По ходу рассказа она иногда колебалась, и это наводило на мысль, что Элли говорит не всю правду, но он был убежден, что хотя бы часть правды она ему открыла.
И тем не менее оставались вопросы. И Грофилд решил задать ей один.
– Ты берешь на себя столько хлопот, ты рискуешь головой. Думаешь, оно того стоит?
– Что-что?
– Зачем пытаться спасти жизнь генерала Позоса, рискуя собственной? Если он такой подонок, зачем тебе это?
– Потому что он человек. Потому что ни один человек не должен лишать другого жизни, это анархия, это…
– Хорошо, хорошо, хорошо! – Он понял, что сейчас начнется проповедь на тему «не судите, да не судимы будете», а Грофилд предпочел бы обойтись без этого. Он спросил:
– Ну, а тебе-то генерал кем приходится? В каких вы отношениях?
– Мы встречались, только и всего. «Привет, как здоровье, славная погода». На приемах и при сходных обстоятельствах.
– Тогда как ты с этим связана? Ты знаешь, о чем они болтают, ты слышала, как губернатор говорил о том, что он собирается сделать с Герреро. Какова твоя роль во всем этом? Ты дочь губернатора?
– Нет. Дочь врача.
Грофилд посмотрел на нее и понял, что она говорит серьезно: глаза ее были широко раскрыты. Он снова уставился на дорогу.
– Большой Эд Фицджералд?
– Доктор Эдгар Фицджералд. Его считают выдающимся врачом. Он мой отец.
– Он знает о Хоннере и о…
– Нет. Я знала, что творится неладное и папа встревожен. В конце концов он рассказал мне, что они собираются сделать. Что он собирается сделать. Я пыталась его отговорить, заставить подумать, осознать, что он замыслил, но он ослеплен иллюзией доброго дела и грядущего всеобщего блага…
– Цель оправдывает средства. Она горько улыбнулась.
– Он сказал мне, что в Библии об этом говорится дважды. Первый раз – положительно, второй – отрицательно. Там утверждается, что цель не оправдывает средства, но говорится, что всякое дерево познается по плодам его. Стало быть, от хорошего дерева и плоды хорошие, а значит, цель оправдывает средства.
– Он похоронил свою совесть под тонною ничего не значащих слов.
– Щедро сдобренных идеалами. Я заявила ему, что предупрежу генерала Позоса, когда он прибудет в Акапулько. Понимаешь, я не знаю, как увидеть его раньше, он где-то в Тихом океане, с кучей шлюх. Поэтому я пригрозила, что поеду в Акапулько, а он попытался запереть меня в моей комнате, но я оттуда выбралась. Тогда отец, наверное, все рассказал губернатору, это вполне в его духе. Губернатор его успокаивал, говорил ему этим своим добрым, тихим, доверительным голосом, обняв за плечи:
«Да не переживай ты, Эд, найдем мы твою маленькую девочку, отвезем в безопасное место, и ничего с ней не случится». А потом сказал Хоннеру: «Найди эту маленькую сучку, неважно, во что это обойдется. Не подпускай ее к Позосу». А когда Хоннер пожелал узнать, в каких пределах он может действовать свободно, губернатор улыбнулся ему и сказал: «На ваше усмотрение». Такие у него взгляды: зло, творимое во благо, оправданно. Вы нанимаете человека, сообщаете ему вашу благую цель, а когда он спрашивает, как добиться этой благой цели, вы говорите ему: «На ваше усмотрение». Сейчас это следует понимать так: если получится, оставьте ее в живых, но главное – не дать ей поговорить с генералом Позосом.
– А если они решат, что тебе надо убрать? Что тогда сделает твой отец?
– Ничего. Он об этом и знать не будет. Они найдут, как это обставить. Я просто исчезну, никто ведь не знает, где я. «О-о, она просто обиделась и убежала. Скоро объявится». А когда генерал будет мертв, это и вовсе перестанет иметь значение.
– М-да. – Грофилд призадумался. – У меня еще один вопрос.
– Ради Бога.
– Почему ты легла со мной в постель? Я подумал, это своего рода подкуп, хотя бы отчасти, чтобы удержать меня при себе, но сейчас такое объяснение уже не годится. Ты бы не пошла на это, чтобы спасти генерала Позоса, не тот он Священный Грааль, чтобы ради него приносить себя в жертву.
Элли улыбнулась.
– Тебе бы следовало быть более высокого мнения о себе.
