— Не будь дурой!
— Проклятье, я же говорю — он изнасиловал меня! Кент повернулся, лицо его стало пепельным.
— Паркер! Какого дьявола!..
Тот только пожал плечами. Чими посмотрел на женщину:
— Пошла прочь отсюда, слышишь? Кент замотал головой, глядя на брата все еще ничего не понимающими глазами:
— Зачем бы ей говорить такое, Чими? Если он ничего не сделал, чего ради ей возводить напраслину?
— Задай вопрос Паркеру, если хочешь. А меня не спрашивай.
Паркер не стал врать:
— Она предложила мне себя, но я наотрез отказался. Кент посерел еще больше.
— Ты врешь, сукин сын! — завопил он, затем бросился к скамье, схватил гаечный ключ и начал подбираться к Паркеру.
Женщина повернула голову, закричала:
— Судья! Сюда, ко мне. Судья, — и пронзительно свистнула, мастерски используя для этого дырки в зубах.
— Не смей звать сюда собаку! — заорал теперь уже Чими.
— Не делай глупостей, Кент, — предупредил Паркер.
— Я разобью твою башку, ты, сукин сын! — Кент уже побледнел, как картофелина внутри, и бочком, медленно подвигался вперед, зажав в правой руке здоровенный гаечный ключ.
Повернув голову, Паркер спросил:
— Чими, ты что, хочешь, чтобы я угробил твоего братца?
— Нет, не думаю!
— Тогда отзови его прочь.
— Я не могу этого сделать, Паркер. Огорчен, но у меня из этого ничего не выйдет. Паркер нахмурился:
— Чими, и ты веришь этой кошелке?
— Не мне отвечать на твой вопрос, Паркер: я не муж, я всего лишь деверь.
— Тогда ты будешь держаться в стороне, не так ли?
— До тех пор, пока моему брату не будет угрожать увечье. Вмешался Кент:
— Не я буду тем, кому угрожает увечье! — С этими словами он внезапно сделал рывок; лицо его исказила гримаса, а рука с ключом взвилась в воздух.
Паркер ринулся на сближение и, оказавшись почти рядом, заехал Кенту макушкой в лицо, заставив того рухнуть на колени, и врезал затем ребром ладони по напрягшимся мышцам поднятой руки. Тот взвыл от боли, когда его рука онемела, а ключ выпал на пол. Паркер отступил назад и дважды двинул ему как следует, после чего Кент рухнул вслед за гаечным ключом и больше уже не шевелился.
Женщина тем временем опять позвала собаку. Чими теперь на это никак не отреагировал; он прислонился к боковой стороне “олдсмобила” и с выражением сожаления на лице взирал на все происходящее. А Паркер повернулся и быстро, широкими шагами направился к боковой двери. Он схватил дробовик и обернулся с ним в руках как раз тогда, когда собака, тощая, быстрая и молчаливая, ворвалась в гараж и метнулась в сторону.
— Взять его! — завопила женщина, тогда как Чими заорал на собаку, гоня ее прочь. Но женщина вопила еще громче, и собака стала приближаться к нему. Паркер держал дробовик за оба ствола и замахнулся им как бейсбольной битой. Псина взвилась в прыжке. Деревянный приклад с силой обрушился собаке на голову сбоку и отшвырнул ее в сторону — она врезалась в груду всякой всячины и затихла.
Паркер перехватил дробовик прикладом к себе и сказал:
— Меня так и тянет прикончить вас всех троих! Пожалуй, я так и сделаю.
— Я нейтрален, Паркер, — поспешно заверил его Чими. — Нет, ты не нейтрален, Чими! Эта кошелка хотела видеть твоего брата убитым, поверь! Она и натравила Кента на меня, в надежде, что я сделаю это.
Женщина, разинув рот, уставилась на него.
— Закрой пасть! — приказал Чими. — Паркер ни за что бы не полез на тебя даже в голодный год. Паркер благодарно посмотрел на него:
— Сможешь ли ты убедить в этом своего брата?
— Конечно смогу. Но с какой стати?
— Я за собой хвосты не оставляю! Чими обдумывал сказанное, глядя пристально на брата, все еще без сознания лежащего на полу, и наконец произнес:
— Думаю, что усек, что ты имеешь в виду. Ладно, я вправлю ему мозги.
— Каким образом? Чими вяло ухмыльнулся:
— Она и мне себя предлагала тоже раз или два.
— Вранье!
Но они оба проигнорировали вопль женщины. Тогда Паркер предложил:
— Я приведу его в чувство!
— Нет! Ты смоешься. И как можно скорее! Будет лучше, если мы останемся с ним одни, тогда мне легче будет говорить с ним. Так до него лучше дойдет.
— Ты и в самом деле собираешься открыть ему глаза?
— Клянусь, Паркер!
— Ну ладно! — Паркер положил дробовик на пол.
Чими спросил:
— Не хочешь ли ты прихватить с собой эту суку до города? По моему разумению, ей тоже следует оказаться подальше отсюда до того, как Кент начнет прислушиваться к моим словам.
— Полагаю, она может дойти и пешком.
— Думаю, ты прав: она вполне сможет и на своих двоих. Чими повернулся и посмотрел на женщину. — Пора тебе топать отсюда, — предложил он. — Если Кент захочет убить тебя, я пальцем не шевельну, чтобы остановить его.
— Ты же принял тогда мое предложение... ты, сволочь завопила она на Чими.
Тот повернулся к ней спиной и обратился к Паркеру:
— Тебе, пожалуй, тоже пора. Огорчен, что из-за этой стервы все пошло наперекосяк.
— Мы еще увидимся.
Паркер поставил свой чемодан на заднее сиденье машины. А женщина после минутного замешательства вышла из гаража и направилась к дому. Паркер подал задом автомобиль, обволакиваемый последними закатными лучами, развернулся, увидел блеск оранжевых волос в окне гостиной и покатил прочь по выбоинам дороги, медленно и осторожно преодолевая ухабы и колдобины. Обивка сидений была в жалком состоянии, коврики на полу расползались на куски, краска была поцарапана, но движок ровно урчал, и “олдс” рванул вперед, когда он нажал на акселератор. Паркер зажег сигарету, отрегулировал поудобнее положение сиденья и направился на север, прочь из Джорджии.
Глава 2
Оператор потребовал с него двадцать пять центов. Паркер опустил монеты, после чего телефон на некоторое время умолк. Небольшой вентилятор с резиновыми лопастями вращался почти на самом верху кабинки, но толку от него было мало. Паркер попробовал чуть приоткрыть дверь — и вентилятор тут же вообще прекратил работу. Он опять прикрыл дверь, оставив лишь маленькую щель, и вентилятор нехотя начал лопатить воздух. Телефон стал щелкать в такт проглатываемым монеткам, затем щелканье смолкло и раздались долгие гудки. После четвертого в трубке ответил мужской голос. — Я стараюсь связаться с Арни Ла-Пойнте, — сообщил Паркер.
— Говорите.
— Это Паркер. Я хочу, чтобы ты передал Генди Мак-Кею от меня сообщение.
— Не уверен, что увижу его.
— Если увидишь.
— Ну, если увижу, то, конечно, передам.
