порядочная сумма… Паспорта он не имел, но при нем оказалось, служебное удостоверение на имя Хорста Кушке, – закончил Крипке.
Поллер взял в руки удостоверение и посмотрел на фотографию:
– Уточнили личность?
– Так точно, – подтвердил полицейский – Несомненно, это Хорст Кушке.
Хауптштурмфюрер молча дымил сигарой. Он должен был сопоставить факты. Эсэсовец был взволнован и зол, но сдерживался.
– Оставьте это мне, – сказал Поллер, указывая на удостоверение Кушке. – И пришлите материалы следствия. Делом об убийстве Хорста Кушке займется гестапо. Вы свободны, господин Крипке.
Поллер позвонил дежурному офицеру и приказал подать машину.
Люди толпились на трамвайных остановках. На Кайзербрюке машина с трудом пробилась через трамвайный затор.
Поллер посмотрел с моста на панораму города и вспомнил вдруг о листовках, которые перехватило гестапо. Они распространялись среди иностранных рабочих. «Вроцлав был и будет польским» – гласили листовки. Поллер о злостью стиснул зубы: «Негодяи! Этому никогда не бывать!»
Машина остановилась у подъезда старого каменного дома На четвертом этаже Поллер громко постучал в дверь, на которой виднелась металлическая табличка с надписью: «Хорст Кушке». Дверь открыла бледная, убитая горем женщина, с опухшими от слез и недосыпания глазами. Поллер едва посмотрел на нее. Он знал о ней все или почти все от своего агента.
– Гестапо! – рявкнул Поллер и вошел в комнату. Не церемонясь, он принялся открывать шкафы и ящики, выбрасывать содержимое на пол. Все перевернул вверх дном, надеясь найти доказательства подрывной деятельности погибшего.
7
Клос спешил. В трамвае было душно и многолюдно. На Кайзербрюке образовался затор. Обер-лейтенант сидел во втором вагоне и просматривал газету. Еще на остановке, когда садился в трамвай, он проверил, не следят ли за ним. Длинная вереница трамваев скопилась на мосту. Люди выскакивали из вагонов, бежали по мостовой, спешили на работу. Клос взглянул на часы: трамваи стояли уже десять минут. Он подумал, что сначала необходимо пойти к органисту, может быть, ему что-нибудь известно, потом, однако, решил не менять своего прежнего плана. Следовало бы поговорить с Хорстом Кушке. Рискованно? Да. Но осталось только полтора дня, а он еще не довел дела до конца, не смог установить главного – кто предал Артура Первого и его людей?
А Лиза Шмидт? Она агент гестапо или нет? Он пытался хладнокровно взвесить все «за» и «против»… Она спасла Кушке, но если бы не сделала этого и предала его в руки гестапо, то не смогла бы продолжать работу в группе Артура. Но имело ли это какое-нибудь значение? Лиза знала, что Артур приговорил ее к смерти, а потому, как бы ни поступила, была бы разоблачена. Может, попытаться установить контакт с Артуром?.. Лиза поцеловала Клоса на прощание. Девушка казалась ласковой, искренней, чистосердечной. Но она казалась такой же откровенной и тогда, когда рассказывала сказку о своем женихе Артуре. Она хорошо провела свою роль. Что ж, если она агент гестапо, то агент особо опасный.
А Кушке? Трудно представить, чтобы он согласился выполнить приказ, отмененный Центром. Железнодорожник, видимо, хороший исполнитель, но и только. Сам он ничего решить не может.
Почему Артур не выполнил приказ? Конечно, в особых случаях это может быть оправдано. Однако он получил твердое указание Центра. Получил ли? А если органист не передал ему этого указания? Нет, нужно встретиться с Артуром и все выяснить! Правда, это крайне опасно. За Артуром наверняка следят… Даже не исключено, что он уже арестован гестапо. И каковы дальнейшие намерения гестапо?.. Остается только ждать и действовать в зависимости от обстановки…
Если бы подпольщики ликвидировали их агента, то гестапо арестовало бы всех людей Артура. Но группа Артура действует, следовательно, провокатор не разоблачен. Видимо гестапо старается выйти на связь с Центром и начать игру-дезинформацию. «А что, если самому пойти в гестапо, повидаться с нужными людьми и постараться выведать намерения противника? – размышлял Клос. – Нет, из этого ничего не выйдет!»
Трамвай с грохотом дернулся и поехал. Клос свернул газету и прошел на переднюю площадку. Он не знал Вроцлава, но точно изучил план города по карте. Еще два перекрестка, и он должен сойти. Отсюда до дома Хорста Кушке идти минуты две.
Поллер, не церемонясь, выдвинул кресло на середину комнаты. Вытянул ноги и внимательно осматривал свои сапоги. Он был одет в штатское, но в сапогах с высокими голенищами. Вилли плохо начистил их, получит сегодня в морду, мерзавец.
– Теперь поговорим, – произнес Поллер важно.
Елена, жена Кушке, стояла перед гестаповцем в халате и домашних туфлях. Поллер видел, страх в глазах женщины. Она безуспешно пыталась сдержать нервную дрожь. Елена поправила волосы, и этот жест напуганной женщины рассмешил хауптштурмфюрера.
– Ну, что вам известно, фрау Кушке? – спросил он.
– Ничего.
– Он не сказал, куда пойдет?
– Не говорил.
– Знакомые? Друзья?
– У него не было близких друзей, – ответила Елена.
– Вздор… Польские сказки. У меня к полякам особое отношение.
– Он не встречался с ними… – Елена расплакалась.
– Но-но, только без истерики… Немецкие женщины должны переносить подобное спокойно… А в вашем кафе? – крикнул Поллер.
