достаточно и этого. Мы, пани Кобас, хотели бы помочь вам сделать небольшой бизнес. Надеемся, вы не будете возражать…
– Каким образом? – осторожно спросила Кобас.
– Наш приятель, Ян Борецкий, пошёл как-то на приём к дантисту. И случилось так, что врача арестовали. Вместе с ним были взяты и его пациенты, в том числе и наш приятель. Его нужно освободить.
– Понимаю, – сказала пани Кобас. – Но не знаю, смогу ли помочь вам в этом. Спрячьте оружие, я боюсь его, – уже спокойнее попросила она.
– А вы, пани Кобас, подумайте, мы за ценой не постоим.
– Вижу, вы парни деловые. Только зачем нагнали столько страху? – проговорила Кобас. – За услуги они берут большие деньги. В вашем случае – от пятидесяти до ста тысяч. Часть в злотых, а остальные в долларах или фунтах. Иначе не будут и разговаривать. Вместо денег может быть золото, например старинные ювелирные изделия, а в некоторых делах и это не помогает.
– Ну что же, мы согласны, – ответил тот, который был поменьше ростом. – Вот вы, пани Кобас, и заплатите столько, сколько они потребуют. Для вашего спокойствия могу добавить, что наш приятель не имеет ничего общего с тем дантистом. На этом листочке – все его данные: фамилия, имя, место рождения, место работы…
– У вас с собой эти деньги или драгоценности? – Ирмина Кобас приняла предложенную ей сигарету, прикурила, затянулась ароматным дымом.
– Всё это имеется у вас, пани Кобас, – ответил тот же мужчина. – Заплатите им из своих запасов.
– Вы хотите, чтобы я лишилась всех сбережений? – громко рассмеялась она. – Я не так глупа, как вы думаете, панове. Вы забываете, какое сейчас время. А потом ищи ветра в поле.
– Вы, пани Кобас, не совсем нас поняли, – вежливо сказал высокий мужчина. – Вы заплатите свои деньги, и никто вам их не возвратит.
– Хотите разорить меня, бедную одинокую женщину? Вы что, давали мне эти деньги? Я честным трудом всё это нажила! – она сделала широкий взмах рукой, указывая на мебель и картины.
– Не преувеличивайте, пани Кобас, – снова сказал мужчина пониже ростом. – Не только трудом… Состояние ваше нажито способами, недостойными честной польки…
– Чего вы хотите от меня? – прервала его Кобас.
– Заплатите подоходный налог, пани Кобас, – докончил он. – Выдадим вам на это квитанцию, пригодится после войны.
– Я постараюсь, но не знаю, смогу ли найти такую сумму.
– Такие деловые разговоры, как сегодня, – усмехнулся мужчина пониже ростом, – мы начинаем всегда с бритья головы виновницы. Но, учитывая, что вы, пани Кобас, приняли условия и готовы помочь в освобождении нашего приятеля, мы отступаем от этого обычая. Я уже не говорю о других мелочах, например о том, что в случае необходимости мы сожжём не только эту уютную квартирку, но и ваш магазинчик. Уверен, вам не хотелось бы этого. Думаю, что вы всё поняли и не будете вынуждать нас идти на крайность. – Мужчина вынул из кармана пистолет, подбросил его и поймал на лету.
– Постараюсь сделать всё, что в моих силах, – ответила Кобас.
– Я был уверен, что мы поймём друг друга и придём к соглашению. Вы, пани Кобас, весьма рассудительная женщина. Видимо, мы не должны напоминать вам, что наше задание срочное. – Незнакомец направился к дверям. – Да, вот ещё что. – Он повернулся и пристально посмотрел в лицо Кобас – Если вы надумаете сообщить о нашем сегодняшнем разговоре оберштурмбанфюреру Гейбелю или кому-то другому из своих немецких приятелей, то советую сразу же выбросить эту мысль. Жаль будет, если пани Кобас не доживёт до конца войны, правда?
– За кого вы меня принимаете? – воскликнула Кобас с возмущением. – Ведь я полька! Каким образом я должна сообщить вам о выполнении задания?
– Мы сами обратимся к вам, – учтиво поклонился ей мужчина уже у двери. – Прошу нас не провожать, дорогу мы знаем…
Ирмина Кобас осталась в прихожей одна. Она дотронулась ладонью до лица, поплотнее закуталась в халат. От волнения и усталости она всё ещё дрожала. Закрыла дверь на все три замка и массивную цепочку.
11
Клос сидел в углу полутёмного подвала на каком-то ящике, который партизан с рябинками на лице подсунул ему ударом ноги.
В подвале хранился картофель, огороженный досками. Клос машинально взял одну из картофелин. Он делал вид, что слушает партизана, который уже в течение часа не замолкал ни на минуту. Украдкой разведчик посмотрел на часы. До полуночи оставалось четверть часа.
– Думаешь, шваб, тебе удастся спастись? – спросил партизан. – Не рассчитывай на это. Отправишься на тот свет ещё сегодня. Я тебя вот из этого немецкого автомата и прикончу. А ты знаешь, откуда у меня этот автомат? Одна такая же дрянь, как и ты, по пьянке стреляла из него по детям, как по воробьям… Теперь этот жандарм из Гутиска давно уже в аду вместе с чертями. Я помог ему отправиться в пекло, а автомат взял, чтобы добивать всякую фашистскую нечисть.
Клос решительно встал. Партизан умолк, выпрямился, внимательно следя за движениями Клоса и направив на него автомат.
– Позови командира! – потребовал Клос. – Хочу ему кое-что сказать.
– Мог с ним поговорить и тогда, когда он хотел этого, а сейчас сиди и молчи. Командир занят, у него дела поважнее, чем заниматься с каким-то недобитым фрицем!
«Да, ситуация! – подумал Клос. – Если командир действительно куда-то ушёл, то мне некому сказать, что я „J-23“. А Бартек, видимо, ещё не вернулся. Иначе я не сидел бы здесь в подвале, под охраной этого
