- Откуда ты знаешь? - спросил Жерар.
- Каким-то образом это я там сражаюсь с ним, - сказал я. - Это другой конец моего сна в Тир-на Ног-т. Не знаю, как он это устроил, но это цена, заплаченная отцом за возрождение Камня Правосудия.
- Не поспеваю за твоей мыслью, - сказал он.
Я покачал головой.
- Я не притворяюсь, будто понимаю, как это было сделано, - объяснил я ему. - Но мы не сможем войти, пока из зала не исчезнут два предмета.
- Какие два предмета?
- Просто следи.
Шпага Бенедикта сменила руку, и его сверкающий протез метнулся вперед и закрепился на какой-то невидимой мишени. Две шпаги парировали друг друга, сцепились, нажали. Их острия двинулись к потолку.
Правая рука Бенедикта продолжала сжиматься.
Внезапно клинок Грейсвандир высвободился и двинулся мимо другого.
Он нанес великолепный удар по правой руке Бенедикта, в место, где с ней соединялась металлическая часть.
Затем Бенедикт повернулся, и на несколько минут действие было закрыто от нашего обзора.
Затем поле зрения снова расчистилось, когда Бенедикт, повернувшись, упал на колено.
Он сжимал обрубок своей руки.
Механическая кисть висела в воздухе рядом с Грейсвандир. Она двигалась прочь от Бенедикта и опускалась, так же, как и шпага.
Когда оба они достигли пола, они не ударились о него, а прошли сквозь него, исчезая из нашего вида.
Я накренился вперед и, восстановив равновесие, двинулся в зал.
Барьер пропал.
Мартин и Дара добрались до Бенедикта раньше нас.
Дара уже оторвала полосу от своего плаща и бинтовала обрубок руки Бенедикта, когда туда прибежали Жерар, Рэндом и я.
Рэндом схватил Мартина за плечо, а я повернулся к нему.
- Что случилось? - спросил он.
- Дара... Дара говорила мне, что хочет увидеть Эмбер, - ответил он. Поскольку я живу теперь здесь, я согласился провести ее и показать ей достопримечательности. Потом...
- Провести ее? Ты имеешь в виду через карту?
- Ну да.
- Ну, видишь ли...
- Дай-ка мне эти карты, - велел Рэндом и выхватил футляр из-за пояса Мартина.
Он открыл его и начал перебирать карты, полностью углубившись в это занятие.
- Затем я подумал сообщить Бенедикту, поскольку он интересовался ею, продолжал Мартин. - И тогда Бенедикт решил явиться и повидать...
- Какого черта! - воскликнул Рэндом. - Тут есть одна твоя, одна ее и одна парня, которого я даже никогда не видел. Где ты их достал?
- Дай-ка мне посмотреть на них, - попросил я.
Он передал мне три карты.
- Ну? - осведомился он. - Это был Бранд? Он единственный, о ком я знаю, что он теперь может делать карты.
- Я не стал бы иметь никаких дел с Брандом, - ответил Мартин, кроме, разве что, для того, чтобы убить его.
Но я уже знал, что они были не от Бранда. Они были просто не в его стиле. Ни в стиле любого другого, чью работу я знал. Стиль, однако, в данный момент не очень занимал мои мысли. Их, скорее, занимали черты лица третьей персоны, того, о ком Рэндом сказал, что никогда его прежде не видел. А я видел. Я смотрел на лицо юноши, выехавшего на меня с арбалетом перед Двором Хаоса, узнавшего меня, а затем отклонившего выстрел.
Я протянул карту.
- Мартин, кто это? - спросил я.
- Человек, который сделал эти добавочные карты, - пояснил он, - он заодно нарисовал и себя. Я не знаю его имени. Он друг Дары.
- Ты лжешь, - заявил Рэндом.
- Тогда пусть нам скажет Дара, - решил я и обернулся к ней.
Она все еще стояла на коленях рядом с Бенедиктом, хотя кончила бинтовать его, и он теперь сел.
