вокруг древесного ствола, пред которым он сидит. Эта статуя находится ныне в доме семейства Модзаниги, что у Сан Барнаба. Данезе выполнил также множество фигур для библиотеки Сан Марко и для лоджии под колокольней наряду с другими мастерами, о которых уже шла речь, в том числе уже упоминавшиеся две статуи в залах Совета Десяти. Его же работы мраморные портреты кардинала Бембо и Контарино, главного командующего венецианскими войсками. Оба бюста находятся в Падуе в соборе Санто Антонио в роскошных и богатых обрамлениях. В той же Падуе в церкви Сан Джованни ди Вердара его же руки портрет мессера Джироламо Джиганте, ученейшего юрисконсульта. В Венеции для церкви Санто Антонио на Джудекке он сделал в высшей степени похожий портрет Джустиниано, заместителя великого магистра Мальтийского ордена, а также портрет Тьеполо, трижды избиравшегося генералом, однако оба бюста еще не установлены на свои места. Самое же крупное и наиболее примечательное произведение Данезе находится в Вероне в церкви Сант Анастазио. Это богатая мраморная капелла, построенная синьором Эрколе Фрегозо в память синьора Яно, который некогда был дожем Генуи, а затем главнокомандующим у венецианцев, на службе которых он и умер. Произведение это имеет вид триумфальной арки в коринфском ордере, расчлененной четырьмя большими круглыми каннелированными колоннами, украшенными капителями из оливковых листьев и поставленными на пьедесталы соответствующей высоты. Средний пролет вдвое шире боковых, а между колоннами перекинута арка, на которую опираются архитрав и карниз, положенные на капители. В середине, в пролете арки, помещается очень красивое обрамление, состоящее из пилястров, поддерживающих карниз и фронтон. Проем этого обрамления заполнен плитой из прекраснейшего черного пробного камня, на фоне которой стоит великолепная круглая фигура обнаженного Христа больше натуральной величины, который указует перстом на свои раны и плащ которого, обхватывая бедра, спускается между ног до земли. По углам арки помещены эмблемы его страстей, а между двумя колоннами справа стоит на пьедестале круглая статуя, изображающая Яна Фрелозо в древних доспехах, но с обнаженными руками и ногами, с левой рукой, опирающейся на рукоятку меча, которым он перепоясан, и с правой, держащей генеральский жезл. А за ним, на облицовке стены позади колонн, в полурельефе изображена парящая Минерва, которая держит в одной руке небольшой герцогский жезл, подобный жезлу венецианских дожей, а в другой знамя с эмблемой св. Марка. На облицовке же между двумя другими колоннами – вооруженная фигура, олицетворяющая воинскую доблесть, в шлеме, увенчанном веткой бессмертника, и в панцире, украшенном изображением горностая, который стоит на скале, окруженный грязью, с надписью, гласящей: «Potius moriquam foedari» и гербом Фрегозо. А еще выше – Победа с лавровым венком и пальмовой веткой в руках. Над колоннами, архитравом, фризом и карнизом – следующий ордер пилястров, на которых стоят две круглые мраморные фигуры того же размера, что и остальные, с двумя тоже круглыми трофеями. Одна из этих двух фигур изображает Молву, расправляющую свои крылья, правой рукой указующую на небо и трубящую в трубу. Она совсем обнажена, кроме тех частей ее тела, которые скрываются под прозрачными и прелестнейшими тканями ее одежды. Другая фигура олицетворяет собою Вечность, одетую более строго и восседающую во славе; она в левой руке держит кольцо, на которое смотрит, а в правой – плат, на котором лежат шары, обозначающие столетия, и небесная сфера, опоясанная змеей, кусающей себя в хвост. Над карнизом, посредине между той и другой фигурой, – три ступени, на которых сидят два больших обнаженных путта, держащие большой щит со шлемом и с гербом Фрегозо, а под этими ступенями – надпись из больших золоченых букв, высеченных на пробном камне. Все это произведение поистине достойно хвалы, так как Данезе выполнил его с большим умением, придав композиции прекрасную соразмерность, изящество и изваяв каждую фигуру с величайшей тщательностью.
Как уже было сказано, Данезе – не только выдающийся скульптор, но и отличный поэт, как это ясно видно из его сочинений, пользующихся широким признанием. Поэтому он всегда общался и близко дружил с большими и самыми даровитыми людьми нашего времени, что подтверждается также и вышеупомянутыми его произведениями, очень поэтичными по своему содержанию. В Венеции во дворе Монетного двора тот же Данезе увенчал обрамление колодца обнаженной статуей Солнца вместо фигуры Правосудия, которую хотели эти синьоры, однако Данезе решил, что такому месту больше подходит Солнце. Эта фигура держит в левой руке золотой прут, а в правой скипетр, заканчивающийся глазом. Голова ее окружена солнечными лучами и увенчана земным шаром, опоясанным змеей, кусающей себя за хвост, и покрытым небольшими золотыми холмами, которые выросли на нем под действием золота. Данезе собирался было сделать там еще две статуи, а именно статую Луны, обозначающую серебро, и другую статую для меди, но синьоры эти удовольствовались статуей для золота, как самого совершенного из всех других металлов. Данезе же приступил еще к одному произведению в память князя Лоредано, дожа Венеции. Можно надеяться, что оно по вымыслу и смелости далеко превзойдет все остальные его вещи. Работа эта предназначена к установке в венецианской церкви Сан Джованни э Паоло. Однако, поскольку Данезе еще здравствует и продолжает работать, я больше ничего не скажу ни о нем, ни о других учениках Сансовино.
И все же я в связи с вышеназванными мастерами не премину кратко упомянуть и о некоторых других художниках, скульпторах и архитекторах – уроженцах венецианской области, чтобы рассуждением о них закончить настоящее жизнеописание Сансовино.
Так, например, и Виченца имела в разное время своих скульпторов, живописцев и архитекторов, часть которых упоминалась в жизнеописании Витторе Скарпаччо и в особенности же которые процветали во времена Мантеньи и у него научились рисовать, как то: живописцы Бартоломео Монтанья, Франческо Веруцио и Джованни Сперанца. Много написанных ими картин рассеяны по всей Виченце. В настоящее время в этом городе много работ некоего гравера и архитектора Джованни, которые очень толковы, хотя его настоящая профессия заключается в превосходном выполнении листвы и животных, что он и до сих пор делает, хотя уже стар. Равным образом и вичентинец Джироламо Пирони создал в разных местах этого города весьма похвальные скульптурные и живописные произведения.
Однако среди всех прочих вичентинцев наивысшей похвалы заслуживает архитектор Андреа Палладио, так как человек этот исключительного таланта и вкуса, как о том свидетельствуют многие его произведения, созданные им у себя на родине и в других местах, в особенности же прославленный палаццо Коммунале с двумя портиками дорического ордера, украшенными великолепнейшими колоннами. Он же построил для графа Оттавио деи Виери очень красивый, невероятно величественный дворец с бесконечным числом богатейших украшений, а также другой, подобный ему, для графа Джузеппе ди Порто, который не может быть ни великолепней, ни красивей, ни более достойным любого крупного властителя, чем он есть на самом деле. Также еще один дворец строится по его проекту для графа Валерио Корикатто, дворец, который своей торжественностью и своим величием весьма подобен столь прославленным античным постройкам. Равным образом и для графов Вальмарана он почти закончил другой горделивейший дворец, который ни в чем не уступает вышеназванным. В том же городе, на площади, в просторечье именуемой Островом, он создал еще одну великолепнейшую постройку для синьора Валерио Киреджоло, а в Пульяно, вичентинском поместье, – красивейший дом для синьора кавалера Бонифацио Пульяны, и в Финале той же вичентинской области – другую постройку для мессера Бьяджо Сарачено и еще одну в Баньоло для синьора Витторе Пизани, с богатейшим большим двором в дорическом ордере и с очень красивыми колоннами. Недалеко от Виченцы, в поместье Лизьера, он построил для синьора Джованфранческо Вальмарана другое очень богатое сооружение с четырьмя башнями по углам, весьма красивыми на вид. Также и в Меледо для графа Франческо Триссино и его брата Лодовико им начат строительством великолепный дворец, расположенный на высоком холме и обладающий множеством лоджий, лестниц и других удобств, необходимых для виллы. А в Кампилье, также вичентинской области, он строит для синьора Марио Ронетта другое подобного же рода жилище со столькими удобствами, столькими богатыми чередованиями комнат, лоджий, дворов и разных помещений, посвященных разным видам деятельности, что, как только будет закончено, оно будет резиденцией, скорее, царской, чем просто господской. В Лунеде он построил еще одну виллу в поместье синьора Джироламо де'Годи, а в Угурано еще одну для графа Якопо Ангарано, поистине великолепнейшую, хотя и кажущуюся ничтожной по сравнению с величием духа этого синьора. В Квинто около Виченцы он не так давно построил еще один дворец для графа Маркантонио Тьене, обладающий такой торжественностью и таким величием, что я и сказать не берусь. Словом, Палладио создал как в самой Виченце, так и вне ее столько величественных и красивых построек, что, не будь у него других, их хватило бы на целый и притом весьма почтенный город и на целую великолепнейшую провинцию.
В Венеции же им начато много построек, однако из них превыше всех остальных поистине чудесна и в высшей степени примечательна, будучи создана в подражание домам, обычно строившимся в античности,
