денешься!
— …Только эти грязные стены, заброшенный дом и вечная нищета. Я ведь даже в школе не доучился! — парень усмехнулся, Джейк понял это по голосу. — И мать совсем не помню… А папаша мой!.. Он жил только одним днём в поисках пойла! Только бы нажраться в стельку и всё забыть… Ненавижу этого безвольного слизняка!.. А потом меня хотели в интернат забрать, к гриффитам! Воспитывать вместе с ними!.. Можно подумать, я такой же дикарь, как и они?! — 'Да нет, ты — хуже любого из них!' — Я сбежал! — продолжал незнакомец с гордостью и с нескрываемой радостью за самого себя. — Знаешь, как хорошо жить только для себя! Ни от кого не зависеть! Сам себе хозяин! Благодать!!! Ты сам-то, гвардеец, хоть раз в жизни прожил день абсолютно свободным человеком? Молчи! Я уже знаю, что ты скажешь! Тебе этого не понять!.. — он вздохнул, потом негромко рассмеялся, переживая что-то приятное из своего прошлого, сладко потянулся. — Я даже поработал года два на лесопилке. Мы готовили ценные породы дерева на экспорт… Платили, правда, плоховато… Так, на самое необходимое… А потом меня вообще попёрли оттуда, когда узнали, что я без образования! — в голосе его скользнула обида и горечь, какая-то детская незащищённость, что Джейк невольно пожалел рассказчика, но вслух так и не сказал ни слова.
— Я почти год болтался в этом городе туда-сюда. Где только ни был, чего только ни видел! Даже наркоту из каких-то трав с парнями варили! Вспоминать аж противно… Но весело!.. Но и это тоже недолго!.. Потом докатился до последнего: в полиции побывал, на работах в лагере… После такого даже полы мыть никуда не возьмут!.. Я, пока шлялся по всем дырам в этом городе, играть пристрастился. На компьютерах, знаешь? Как орехи их программы!.. Они аж зашкаливают!.. Вот где блаженство! Ты пробовал сам когда- нибудь?.. Да-а, про это словами не расскажешь… А однажды, представляешь, три дня во рту ни крошки!.. Думал, сдохну, как бродячая собака, и не вспомнит никто… Так какая-то бабулька — из гриффитов — мне милостыню подала, — парень рассмеялся, словно и не над собой же. — История, как в романах, что по 'ящику' показывают, из раздела исторической хроники!..
Так я с этими деньгами в первую же забегаловку — и в игровой зал! А там тип играл… один! Один на весь зал! И деньгами — направо и налево! Аж завидно стало!.. Он меня в пару к себе играть позвал… Наверное, класс показать хотел, да не на того нарвался, — снова довольный смешок. — Я его обставил… Конечно, не так просто, как с теми, с обслугой из зала… Но он загорелся, затрясся аж! — насмешливая ухмылка и пренебрежение в голосе. — Позвал с собой, работу предложил. И, знаешь, где? У 'информаторов', в Информационной Сети. Я до этого и не знал, что в нашей Чайне есть их Отдел… Меня там в компьютерный зал программистом заделали, подучили немного… Оказывается, у меня по их тестам высший балл набрался. Вот уж никогда о себе не подумал бы!!!
А потом жизнь началась! Как в раю! Ей-богу! Я столько денег в жизни не видел, сколько за один день по счетам прокручивал! И информация — со всех точек системы! А связь! В любую дыру на все планеты! Даже с Улиссой. Знаешь этот спутник? Спутник Хариты! Хотя чё тебя спрашивать?! Что вы, гвардейцы, знаете? — 'Да уж, совсем ничего, особенно про космическую связь и про планеты в нашей системе!' — Но самое главное — это компьютеры! Целые залы — всяких разных, я даже не знал, что такие уже есть!.. И специалисты — один другого лучше!.. Я думал сначала, не потяну, — испугался! — он честно признавался в собственной слабости, в своих страхах. О таком мог говорить лишь тот, кто твёрдо был уверен, что больше со своим собеседником ему в жизни встретиться не придётся. Поэтому он мог быть таким искренним, мог делиться самым сокровенным, тем, что не доверил бы никому, кто его знает.
— А потом ничего, освоился! — беззвучный довольный смех и тихий шорох: парень шевельнулся, усаживаясь поудобнее. — Обнаглел немного! Даже в Главный ЦентрКом влез, в тот, что на Фрейе!.. Слышал когда-нибудь про Фрейю? Про ту мёртвую ледышку, она ещё над Сионой болтается?
А потом до того зарвался, даже коды ломать полез по секретным файлам, — горькая усмешка, но при этом довольный голос. — А тут из-за этой нервотрёпки с войной они чистки у себя в системах проводить начали, ну и просекли, что кто-то копается там, где нельзя… Такой шум подняли! Проверять всех начали, кто доступ имел. Про меня в последнюю очередь вспомнили. Прижали!.. — незнакомец обиженно фыркнул, повернулся, прислонился спиной к сырой стене, обхватил колени руками. — Я и не отпирался сильно! Что толку? Раньше надо было все следы заметать… Выпнули меня оттуда, одним словом. А перед этим всех прав лишили. С той справкой, какую мне выдали, и остаётся только, что в армию идти. Здесь не спрашивают, кто ты и откуда…
— С 'волчьим билетом', что ли? — в первый раз за всё время отозвался Джейк, против воли заинтересовавшийся рассказом.
— Хуже! — Злой голос парня резанул слух. — Я попытался во Флорену к сионийцам уйти — меня не пустили, и в Марвилл не пустили… И уехать отсюда я не имею права, да и возможности тоже… У меня сейчас вообще никаких прав, даже индикатора лишили!.. Наказали, сволочи, за любопытство! Хорошо ещё, хоть мозги не промыли! Я помню и знаю кое-какие их секреты!.. Ведь смог же твой индикатор сломать! Смог!.. Мне бы сейчас с Сетью связаться, я б им ещё кровушки попортил… Чтоб помнили меня подольше, гады…
— Обратись в Организацию по Защите Прав человека, — предложил Джейк, ещё не потерявший веры в справедливость закона, — они же обошлись с тобой незаконно.
— Что за бред ты несёшь?!! — Парень вскочил на ноги одним прыжком, как большой и ловкий хищник. — Какой закон?! 'Информаторы' живут по своим законам!.. И вся их Сеть — одна огромная паутина: попасть легко, если мозги, конечно, есть, а запутаешься — и не выбраться уже никогда! Они ведь ждали, что я проситься назад приду, прощения просить, унижаться… Они об этом сразу дали понять и вернули бы мне всё сразу… С кучей условий и ограничений… Чтоб пахал потом на них даром… Да не на того напали!
Теперь уже он нервно метался по камере от стены до стены, а Джейк следил за ним глазами и молчал. Да и о чём говорить? Каждый остаётся со своими проблемами один на один, и решать их самому придётся. Этому типу вообще ничьи советы не нужны, он поступает так, как хочет, как сочтёт нужным. Так зачем тогда беспокоиться лишний раз? Сколько их таких уже попадалось в жизни, и сколько ещё попадётся?! Не переживать же за каждого? Тем более, с этим мне уже больше не встретиться. Всё это понимаешь, вроде, а на душе неспокойно, нехорошо…
Тяжёлая дверь откатилась со скрежетом, и яркий свет из коридора больно резанул по глазам. Джейк зажмурился до боли в висках, закрылся рукой. Парень остановился и стоял, глядя чуть исподлобья, спрятав руки в карманы комбинезона. Настороженный, готовый ко всему. Всю жизнь готовый к обороне, только тронь, только слово скажи — и кинется!
— Кто здесь Янис Алмаар? — спросил охранник, разглядывая каждого заключённого. — На выход!
Парень шагнул вперёд, даже не обернулся, но Джейк и не рассчитывал, что он попрощается. Они не друзья и даже не знакомые, так, судьба свела, чтоб посмеяться над ними обоими. И разведёт так же легко, через месяц и не вспомнишь, как кто выглядел, а имя — тем более!
Дверь снова закрылась, этот звук напомнил о матери, о встрече с ней во время прошлого ареста. 'Как она хоть там? Как доехала до Ниобы? Ведь нам на занятиях по 'просвещению' говорили, что улисские пираты совсем распоясались. Грабят и ниобиан, и сионийцев! Даже заложников брать стали. Эта война им одним на руку… Пятая колонна…'
Дюпрейн потянулся, не вставая с кресла, сложил руки на затылке, зевнул, запрокинув голову.
— Через полчаса отбой! — напомнил Барклиф. Он стоял у стола и краем глаза следил за экраном компьютера.
— Ещё двоих рассмотреть осталось… Из них одного выбрать! — Капитан снова склонился над пультом, и на экране появилась фотография очередного кандидата. Барклиф невольно нахмурился и насторожился, узнав на картинке Тайлера, солдата из своей бригады. Здесь он, конечно, мало напоминал себя нынешнего. Это фото было сделано ещё в участке. Стильная причёска, лёгкий румянец на скулах, удивление в широкораспахнутых глазах. Ещё больший ребёнок, чем тот, с каким Барклифу пришлось бороться. Сейчас он уже лучше, намного лучше…
— Так, — протянул Дюпрейн, просматривая текст. — Данные о родителях — отсутствуют! Сирота, значит… Неплохо! А как у нас со спецподготовкой? Стрельба — на 'отлично'! Личное время в беге на 1,5 километра — лучше всех!.. Спортивный мальчик!.. Из всех десяти, как я вижу, самый подготовленный…
