целой, причем была просто перекрыта новой пластмассовой трубой. Так что проникнуть в новую систему дренажа из старой было вопросом нескольких часов, двух лопат и маленькой «болгарки». Оставался только сторожок сигнализации на крышке люка, но и это Федя с легкостью профессионала взял на себя.
Крот из него получился отменный – пока я держал внимание хозяина на себе, крышка люка тихонько приподнялась, и появившаяся оттуда рука прибрала портфель. Оставалось надеяться, что это была рука Федьки. Оптимизма придавал и палец, выставленный вверх, перед тем как люку захлопнуться обратно. Тем более, палец был большой, а не средний…
Теперь нужно было дать Феде не меньше получаса времени, прежде чем смываться отсюда. Мне было жаль друга, совершенно непонятно зачем ползущего сейчас на карачках почти километровую дистанцию. Или это и зовется патриотизмом? Когда рискуя жизнью, разгребаешь все это дерьмо без какого-либо намека на благодарность? Надо будет спросить, если конечно будет у кого спрашивать, и кому спрашивать. Ах да, я ж забыл: в любом случае «там» встретимся и выясним «кто виноват и что делать».
Оставалась самая прозаическая, но долгая часть – занимать хозяина «разговорами». Я решил не мельтешить и заставил того прочитать мне лекцию по садоводству якобы мирно разгуливая со мной «во садочке». Остальные обстоятельства, лежащие за пределами моего внушения, мне были недоступны. Поэтому я немного нервничал и, как оказалось, не зря.
Эх, не дали нам мирно распрощаться! Мы уже медленно дефилировали к моей машине, когда я увидел лакея, спешащего к нам навстречу. Заметив его панически настороженный взгляд в мой адрес, я догадался, что народ с удивлением обнаружил странную, неказистую машину на парковке, вместо шикарного Порше Валентина Григорьевича, а может и сам «я» позвонил кому-нибудь и выяснил, что успел самым странным образом раздвоиться.
Я сразу «спросил» слугу: что случилось? Он признался, что «я» только что звонил, и эта машина… - к счастью, слуга был в полном смятении. Так что осталось лишь заставить его забыть обо всем и поверить, что я это тот «я», который «я». А вот с хозяином дворца теперь пришлось поступить по-другому.
Сначала у меня была мысль и его запрограммировать и отпустить во дворец, но сделать этого мне не дали охранники, которых я вовремя заметил от машины. Соображать было некогда, и я «пригласил» своего клиента в машину, проехаться со мной «по очень важному делу» в Москву. Он благосклонно (правда, опять несколько механически) поулыбался охране в окошко. Я только тихо надеялся, что они при этом снова видели Порше.
Уже на выезде у КПП я понял, что мой гипноз то ли не долгий, то ли недостаточно сильный, так как ребята хотели задержать машину, несмотря на счастливую улыбку их хозяина. Мне пришлось рвануть с места, завидев доставаемые пистолеты. Наличие босса в машине как нельзя кстати охлаждало их пылкие намерения, и я мысленно поздравил себя с правильным решением прихватить того с собой.
Ну а дальше начиналась обычная игра в кошки-мышки, и будь я обычным водилой, а машина похилее, у меня оставалось бы никаких шансов. Еще на изнанке мы просчитывали с Федей, сколько у меня времени на отрыв. Выходило, что верных было только пара минут и то, если по дороге не попадутся менты или еще что.
Слава богу, ничего не попалось, и я, пролетев немецкой перелетной птицей с десяток километров, свернул в поселок. С визгом тормозов влетев на небольшую площадь, я приказал боссу сесть за руль, все забыть и возвращаться домой, а сам рванул за ларек. Только там я почувствовал, что, кажется, наш абсолютно идиотский план начинает осуществляться: Федькина Нива вместе с хозяином была на условленном месте.
- Лихо ты, - кратко прокомментировал мою парковку Федька. – Значит, по авральному варианту?
- Да, и побыстрей, - ответил я, заметив как Мерс выехал в обратный путь.
Если бы мне удалось культурно смыться из дворца, я должен был проехать до города и оставить машину отстаиваться на парковке, до выяснения, заинтересуется ли кто-нибудь ею или нет. Но теперь приходилось жертвовать Мерседесом и изображать из себя двух дачников. Для достоверности картины я хватил пол-литра пива и немного расслабился, а Федя не спеша порулил совсем в другую сторону от дворца и его обитателей…
ГЛАВА 6. БЕЗ ЦАРЯ В ГОЛОВЕ
Надо признаться, я, конечно, обнаглел и беспечно расслабился. А за беспечность, надо расплачиваться, как в реале, так и в астрале. Последнее ограбление загородного дворца прошло вообще на грани хамства, и удалось только благодаря моей самоуверенности идиота. Я просто не мог знать всех обстоятельств местной жизни, а Федя, очень грамотно пытался меня прикрывать, не давая задумываться, где и как он доставал подложные документы, как реализовывал драгоценности из откопанных кладов, организовывал машины и много всего прочего.
Но дураку все мало, и я решил больше не грузить вечно занятого друга, а продолжать воровские экзерсисы самостоятельно, успокаивая свою и так вполне бессовестную совесть типичным рассуждением всех времен и народов: «Во благо!» Что бы вы ни делали, достаточно произнести про себя эти волшебные слова и любая ложь, измена, подлог и воровство сразу приобретают благопристойный вид. А если постараться, как это проделывал я, то даже можно почувствовать самоотречение и святость.
Напыжившись на борьбу с мировым злом, я отыскал себе очередной соблазнительный артефактик – весьма странный крест из темного дерева в одной одноэтажной трущобине недалеко от столицы. Надо было мне хотя бы задуматься: почему крест так отрицательно заряжен? Да где там! Гончая напала на след – теперь только вперед!
Я проследил с изнанки за домом – он выглядел нежилым, и никто за целую ночь моего наблюдения в доме не появился. Некоторые предметы, вроде открытого очага или ряда стульев у окна показались мне странными. Крест лежал на столе, расположенном посреди пустой комнаты. Сам дом тоже неслабо фонил, но все же не так, как этот странный фетиш.
Уже на следующий день, на всякий случай, звякнув Феде, я вышел на дело. Друг, конечно, обеспокоился – ведь это только просто сказать: вышел на дело. Представьте себе, вы выходите где-нибудь, этак посреди дебрей Амазонки, и вам надо добраться до индейской деревушки, расположенной всего за пару сотен километров в одном из малюсеньких притоков необъятно огромной реки. Представили? Примерно то же самое я проделывал в этот момент. Только вместо притоков реки были шоссе, а вместо джунглей были трущобы Московских пригородов.
Однако я не унывал, ведь до моего сознания никак не доходило, что все риски, связанные с необратимостью тяжких повреждений тела и тем более смертельным исходом, касаются здесь меня не меньше, чем любого другого обитателя реала. Я в своем обычном оптимистическом настроении уселся за руль Женькиной машины и поколесил, советуясь со своим внутренним навигатором. Надо сказать, что многочисленные ходки развили некоторые мои бандитские способности, и в первую очередь очковтирание, вешанье лапши на уши и ориентирование на местности не хуже чем у битого помоечного кота.
Если бы меня спросили, каким путем я проехал к нужному месту, мне бы не удалось объяснить своих действий даже на уровне гламурной блондинки. Та хотя бы выдала что-нибудь типа: «Там такой милый розовенький домик на углу, а потом еще рекламный щит от Версачи с потрясным мужиком…» Я же не мог даже сказать: «Там памятник стоит и дерево вот такое!» - так как я не видел почти ничего вокруг, ориентируясь только на чувство «туда» или «не туда».
Завидев примеченное с изнанки, покосившееся, одноэтажное деревянное здание, я загодя припарковал машину и не спеша вышел на грунтовую дорогу с колдобинами, образованными остатками старого асфальта. Улица, состоявшая из однотипных домов барачного типа, ничего кроме уныния не могла на меня навеять. Но все-таки наиболее тягостное впечатление производил именно тот дом, куда я направлялся. Прочувствовав, что никого живого в ближайшем от меня окружении вроде бы нет, я «спрятал» свою ангельскую сущность поглубже под Женькину шкуру и направился к дому.
Если «не прислушиваться», то дом не производил никакого впечатления. Хибара, как хибара – в меру
