переполненные городами и промышленным наследством, области прикрывали всего три ракетных комплекса. Как водится в наше, открывшее рот перед американским гением, время, ЗРК принадлежали к военно- воздушным силам, то есть, расчеты носили синеватые, по-нынешнему «блакитьні»[23] погоны. Однако на самом деле совсем вроде недавно эти комплексы относились даже не к упраздненным, как вид вооруженных сил, ПВО, а вообще к сухопутным войскам. Все ведь догадываются, что в навсегда канувшей в былины, в гости к Добрыне Никитичу, Советской армии любой танковый полк прикрывался от нападок воздушных стервятников: выводы из сорок первого пусть и с опозданием, но все ж-таки были извлечены. Однако когда на ниве преобразований и «боротьби» [24] с «минучим»[25] тоталитаризмом из войск ПВО повычищали всяческую древнюю «рухлядь» типа С-75, -125 и -200, внезапно выяснилось, что в примятой траве-мураве, на месте выдранных с корнем систем, почему-то не выросли никакие доблестные цацы «Пэтриотов» и даже чуть посмоктанные временем «Хоки». Приблизительно в таком же положении очутился когда-то Буратинко, ныне обзываемый по первоисточнику Пиноккио, когда наутро, прибыв с мешком собирать золотые, не встретил даже желудей. Но ведь старое, доблестное советское железо уже укатило в пункты приема «чермета», а особо везучее во всяческие не в шутку готовящиеся к расширению территорий «грузии». И тогда небо над Луганской и Донецкой областями полностью оголилось.
Впрочем, что там о небе. Кто под веселым оранжевым солнцем о нем вообще думает? Эдакая идиллия по полной очистке атмосферы от гипотетических ракетных пируэтов могла чего доброго инициировать волну подражательства. В самом деле, а чего, разве в каком-нибудь С-300П железо хуже режется сваркой на компактные, удобные для захвата вручную и забрасывания в кузов части? И разве абсолютно все генералы уже построили себе удобные трехэтажные хоромы? Тем не менее, это только собравшиеся на покой и достигшие пика карьеры генеральчики мыслят столь узко, и не эксплуатируют Золотую Рыбку далее. Настоящие карьеристы, с толстыми извилинами, светят озарением куда ширше. Если вообще всю ракетную механику слить в металлолом, то тогда и должности начальников всяческих ВВС могут упраздниться, или, по крайней мере, ужаться в цене. Не получится стать Владычицей Морскою и Атмосферною — на маршальский погон подчиненного воинства может и не достать. И потому…
Решение правильное. Поскольку никто более не планирует контрудары по Европе в отместку за прибытие из-за Ледовитого океана «Минитменов», то почему бы запасу вторсырья танковых полков не постоять в боксах без прикрытия с воздуха? Приданные же им гусеничные «Буки» переназначить в авиацию, и вместо марширующих дивизий заставить защищать раскинувшиеся вширь донбасские мегаполисы, то еще наследие колониального прошлого.
К сожалению даже «Буков» отыскалось в округе не слишком привольное количество — всего-то три штукенции. Пришлось расставить их не столь плотно, по штучке на город. То есть, на Донецк, Мариуполь и еще на один областной центр — Луганск. Само собой, кое-кто грамотный вспомнил о всяческих сухопутных «Кругах» и «Кубах». Однако таких вундеркиндов быстренько подчистили из штатных списков. Нашлись умники-разумники. Не понимают, что генералы-сухопутчики тоже должны были на что-то построить трехэтажные «хатиночки»[26]. «Цветмет», «чермет» — все работают не покладая рук. Жаль боевым политподругам — странам лимитрофам Прибалтики ничего не перепадает. У Нэньки-Украины свой большой порт для перекачки подарков схороненной намедни Золотой Рыбки — СССР — Одесса-Мама.
8. Ускоренное повышение готовности
Захватить этот радиотехнический пост предложил Добровольский. Вообще-то он советовал большее — по максимуму было бы неплохо взять власть над центральным бункером воздушного командования «Центр».
— Чего вы с них-то не начали? — поинтересовался он у полковника Мордвинцева. — Если б захватили, тогда бы мой аэродром сам собой попал в подчинение. Разве не так? До «Центра» всего-то пятнадцать км, если по прямой.
— Олег Дмитриевич, думаете, мы с Бубякиным не прикидывали? — мотнул головой Николай Владимирович. — Вытрясти из-под землицы дежурную генеральскую задницу ни хрена бы без крови не получилось. Там же «свидомые» до жути (ну, Миша так сказал). Танками их ровнять, что ли, в самом-то деле? Представляете, что бы началось, если бы мы пустили такую кровищу.
— Да уж, — кивнул авиатор.
— К тому ж, в ваше сочувствие Бубякин как-то верил. Видимо догадался, что аэродромные средства разведки пронаблюдают картинку. Да и вообще, кто ж знал, что эти сволочи смогут угодить боеголовкой прямиком в склад БЧ?
— Кстати, о разведке, — поднял палец полковник Добровольский. — У меня на южном направлении все ж не так густо, как хотелось бы. Особенно по малым высотам. Да и вообще! Чем больше станций, тем меньше вероятность, что задавят помехами. Давай, Николай Владимирович, хоть что-то захватим, а?
— Так это… Просвещайте. Я ж в ваших пэ-вэ-о-шных делах дуб дубарем.
— Вот, смотри по карте. Вот тут, на холмике, пятьдесят км юго-восточнее. Здесь у них целый комплекс эр-тэ-вэ-шных[27] штуковин. У них круговая обзорность. Понимаешь, танкист, поскольку бункерный КП останется у «свидомой» братии, то нам оттуда данные-то обрежут. А ой как хотелось бы.
Вот с той фразы и родилась идея о захвате объекта вблизи городишки Черняхов, который почти так и звался «Объект № 4». Для придания солидности, к отряду «захватчиков» присовокупили два Т-84 и подполковника Корташова. Вообще-то Бубякин долго взвешивал, не хватит ли командира «второго» дивизиона Мальцева, у которого, кроме всего прочего, дивизион вышел из строя от опрокида с насыпи «Ка- один». Однако Корташов был явно солиднее по внешним характеристикам и более боевит. Мальцева же поставили временно исполняющим обязанности «офицера стреляющего» на «первый» ЗРДН, последний, пусть и недостаточно укомплектованный ракетами, но все же боеготовый. Так что у Корташова оказалась менее почетная, чем сбивание агрессоров ракетами, но не менее важная задача, обеспечить авиацию ЦУ[28] на предельной дальности.
Но пока требовалось укрепить власть «на местах».
После сержанта-оператора пришлось взяться за местного прапорщика. Тот как раз был занят, производил регламентные работы на личном транспортном средстве — древнем мотоцикле марки «Минск». Рядом пристроился кто-то из старослужащих, видимо спец по механике. Еще поблизости суетился «молодой». Он действовал тряпками и щетками, и как раз полоскал что-то в ведре бензина. Сам «Минск» обслуживался вовсе не в гараже, а посреди учебного класса; его явно втащила сюда волоком грубая, но
