— Документов там нет, — пробормотала Мара. — Они в хранилище на нижнем уровне, внутри музея.
Майкл потащил ее к информационной стойке и сунул ей в руку план музея.
— Я никуда не пойду, пока ты не покажешь мне на этом плане точное расположение хранилища.
Мара развернула план дрожащими руками и обвела кружок на первом этаже. Она нашла символ, обозначающий хранилище, и указала его на плане. Попасть туда можно было, только пройдя через галереи греческого и римского искусства. Но план не указывал на то, что в этом хранилище посетителям не разрешалось оставлять свои вещи на ночь. Как и на то, что там не было никаких документов Штрассера и в помине.
Успокоившись, Майкл перешел к длинной очереди за билетами, не отпуская запястья Мары. Он покрылся потом оттого, что был вынужден терпеливо и с приятным выражением лица дожидаться в очереди, и Мара едва не улыбнулась. Но как только билеты оказались у них в руках, ей уже было не до улыбок. Теперь ей предстояло действовать точно, безошибочно, рассчитывая на удачу.
Майкл позволил Маре отвести его в греко-римские галереи. Там они не задержались. Прошли мимо туристических групп, окружавших своих гидов подобно лепесткам в бутоне. Особенно много людей собралось вокруг легендарного экспоната первого века нашей эры — римской скульптуры старой рыночной торговки, — и они задерживали движение. Мара и Майкл пробирались сквозь неподвижно стоящую толпу. Несмотря на многолюдье, в зале было тихо, и Мара даже опасалась, удастся ли ей осуществить свой план.
Тишину нарушил мобильник Майкла. Он проверил номер и ответил на звонок, пробормотав что-то. Потом встревожился. Замедлил шаг. Мара напряглась, пытаясь разобрать слова. По обрывкам разговора она поняла, что это звонит Филипп и что с Лилиан случилось что-то серьезное. Новость потрясла Майкла.
Тут к ним подошел охранник:
— Сэр, здесь нельзя пользоваться мобильными телефонами.
Майкл даже ухом не повел.
Охранник настаивал:
— Сэр, мне придется конфисковать у вас телефон, если вы не выключите его прямо сейчас.
Майкл отмахнулся от него свободной рукой, сказав:
— Это не займет и минуты.
На какую-то секунду он ослабил хватку, и Мара проскользнула в толпу, затерялась среди людей, пока Майкл и охранник продолжали препираться. Мара свернула в одну из маленьких галерей, что брали начало в центральном зале. Она знала, что все эти галереи соединяются одна с другой и в конце выводят в коридор с лифтом, которым мало кто пользуется.
Ее так и подмывало пуститься бегом по коридору, соединяющему галереи, туда, где, пульсируя красными буквами, светилась надпись «Выход». Но Мара понимала, что только привлечет к себе внимание. Она снова и снова твердила любимую фразу бабушки: «Тише едешь, дальше будешь». Она как будто даже чувствовала, как бабушкина рука сдерживает ее, заставляя идти размеренно и не спеша.
Мара увидела лифт в парковочный гараж и нажала на стене кнопку со стрелкой вниз. Дверь открылась, но прежде чем войти, Мара оглянулась. Как раз в эту секунду Майкл свернул в коридор, ведущий в противоположную сторону, к гардеробу, который она указала на плане. Она успела разглядеть его профиль, прищуренный взгляд, быструю походку, он напоминал пса во время охоты на лисицу.
Когда она спустилась в гараж, по ее лицу текли слезы. Как бы ей сейчас хотелось забиться в какую- нибудь щель и не вылезать оттуда, но она не могла потворствовать своим страхам. Пробежав гараж, она вышла на Пятую авеню, а оттуда — в Центральный парк.
Показалось свободное такси, и Мара выпрыгнула прямо перед ним. Рывком открыла дверцу и скользнула на заднее сиденье. Водитель осыпал ее неразборчивыми эпитетами, но она сунула через перегородку несколько мятых двадцаток.
— Аэропорт Кеннеди, пожалуйста. Я должна успеть на самолет. Довезете быстро — получите еще денег. — Мара очень волновалась о судьбе Лилиан, но понимала, что для их общей безопасности ей необходимо вначале получить документы.
— Ладно, мисс. — Водитель перестал сердиться и погнал вперед.
Добравшись до терминала «Британские авиалинии» в аэропорту Кеннеди, Мара выбрала ближайший рейс этой авиакомпании и проследовала к стойке, где продавались билеты первого класса. Ей было необходимо быстро пройти через кордон охраны и оказаться в накопителе: камера хранения предоставлялась только на короткое время. Напустив на себя важный вид, Мара приобрела последний билет первого класса в Брюссель и попросила провести ее через охрану, чтобы не задерживаться. Пройдя без очереди, она распрощалась с эскортом и теперь уже перешла на бег, свернув в заброшенный зал, где располагалась камера хранения.
Полагаясь больше на инстинкт, чем на память, она быстро отыскала нужную службу — напоминание о былых временах, когда люди путешествовали элегантно и не спеша. Не снижая скорости, она поблагодарила свою счастливую звезду, что дежурный оказался на месте, где ему и полагалось быть. Когда она попала сюда в первый раз, чтобы спрятать документы, ей пришлось искать этого служащего чуть ли не с фонарем, чтобы он отпер пыльную решетку. Сегодня на это времени не было. Притормозив, она принялась рыться в сумке в поисках корешка квитанции. Он нашелся почти сразу, но руки так сильно дрожали, что ей никак не удавалось его ухватить.
— Вот он! — Наконец она сунула корешок служащему.
Ей отчаянно нужны были эти документы — для властей, для жертв, для себя самой, для Лилиан.
— Хорошо, мисс, — сказал служащий, беря бумажку. — Хорошо. Только попридержите коней. Посмотрим, что я смогу сделать.
Старик отложил «Нью-Йорк пост» и зашаркал в дальний конец грязной комнаты.
— Быстрее, быстрее. Прошу вас, быстрее.
— Опаздываете на самолет, мисс?
От безысходности у нее навернулись на глаза слезы, когда она услышала, как он еле-еле волочит ноги.
— Да.
— Сейчас посмотрим, сейчас посмотрим… Возможно, вот он, в последнем ряду. Черный, с кожаной ручкой?
— Да-да! Он самый!
Старик отдал ей чемоданчик, она бросила еще одну двадцатку — гораздо больше платы за хранение — и умчалась.
Мара бежала вверх по лестнице в терминал; по бесконечному коридору, мимо выходов на посадку, снова вниз по лестнице, к месту выдачи багажа. При виде первой же стрелки на выход она повернула и слилась с потоком прибывающих пассажиров, в надежде выйти на площадку прибытия и отыскать таксиста, готового за хорошую мзду, вопреки правилам, взять пассажирку не из очереди на стоянке. Для этого понадобилась еще одна пригоршня купюр, но первое же такси рвануло с места, стоило ей крикнуть:
— Поезжайте как можно быстрее в Манхэттен.
Теперь с документами на руках нужно было срочно связаться с Лилиан, поэтому Мара, опять посулив водителю деньги, воспользовалась его сотовым телефоном. Сначала она позвонила Лилиан домой, опасаясь, как бы трубку не снял Филипп, но в то же время пребывая в уверенности, что выследить ее не смогут, так как она звонит с чужого телефона. Никто не ответил ни в квартире у Лилиан, ни по ее мобильному, поэтому Мара дозвонилась до справочной и связалась с консьержем в ее доме. Объяснив причину беспокойства без особых подробностей, Мара попросила проверить, все ли в порядке в квартире.
Пришлось ждать добрых пятнадцать минут, сунув дополнительную купюру встревоженному водителю, прежде чем консьерж вернулся к телефону.
— Мисс, вы меня слушаете?
— Да. — Сердце ее так громко стучало, что, наверное, было слышно даже консьержу.
— К сожалению, мне придется вам перезвонить. Я нашел мисс Джойс на полу в ее квартире и вызвал «скорую помощь». Мне нужно проводить врачей наверх.
