Тонкий мир

И с этими словами Хэл захлопнул дверь прямо перед моим носом.

– Нахал, – обиженно пожаловалась я двери. – Завел непонятно кого и непонятно когда, а сестре даже объяснить ничего толком не хочет.

В комнате девичий голосок что-то негромко, но сердито выговорил Хэлу. Дверь виновато заскрипела петлями, и брат опять выскочил в коридор.

– Лайм просила передать, что у нас все очень серьезно, – произнес он с убийственной миной на лице. Мне стало немного обидно, что какая-то Лайм имеет на Хелкара больше влияния, чем родная сестра. – И мы правда поженимся после Академии, потому что встречаемся с пятнадцати лет. Ну, что ты так на меня смотришь? Мама в курсе, честное слово.

– Верю… – я оглянулась на Дэйра в поисках поддержки, но он, поздоровавшись с Хэлом кивком, отошел в сторону, чтобы не мешать «родственному» разговору. – Просто… немного удивляюсь. Ты не торопишься?

Хелкар усмехнулся, неожиданно по-взрослому:

– Ничего не тороплюсь, мне будет уже двадцать четыре. Это вы, равейны, все растягиваете на века и усложняете.

– Думаю, нам пора, – Дариэль решил вмешаться и взял меня под локоть. – Приятно было увидеться, Хелкар, – улыбнулся целитель брату. – Веди себя с дамой прилично.

– Обязательно, – пообещал Хэл, подвигав бровями, и попрощался.

Уже в коридоре я поняла, что кроме удивления и толики ревности, ощутила после разговора с братом… зависть. Точнее, ее тень, но… но насколько все упростилось, будь Ксиль студентом, а я – равейной седьмой ступени.

– Каждый хорош в своей шкуре, – вполголоса заметил Дариэль, слегка сжимая мою руку.

Я вздрогнула и запнулась о неровный пол, практически повиснув на Дэйре.

– Ты овладел телепатией?

– Пока еще нет, – улыбнулся целитель, легко удерживая меня за локоть. – Улавливать мысли получается только в непосредственном контакте, а так я слышу «белый шум». Ксиль говорил, что после охоты и насыщения «качество звука» улучшается, но пока я этого не замечаю… – он осекся и с тревогой взглянул на меня.

Я же для устойчивости плюхнулась на пол.

– Дариэль, – натянуто улыбнулась я, глядя на помрачневшего целителя снизу вверх. Холод камней просачивался сквозь джинсу, делая сидение на полу более чем некомфортным занятием. – Только не говори, что ты уже побывал на охоте.

Целитель виновато поджал губы и протянул мне руку, помогая подняться.

– Мы с Максимилианом решили не затягивать с первой охотой и отправились в ближайший город через портал, пока ты спала, – объяснил он, удерживая мой взгляд. В темно-зеленых глазах нарастало напряжение. – Не могу сказать, что мне понравилось это действо, но все оказалось не так страшно, как я успел себе напридумывать, – в голосе проскользнули нотки самоиронии. – Самым трудным было напоить… жертву «ршессовой настойкой», чтобы стереть воспоминания о последних часах… Идем, Нэй. До «Арены», где тренируется Ксиль, путь еще не близкий.

– Я думала, ты будешь терзаться чувством вины после первой же охоты, – призналась я, подстраиваясь под широкие шаги Дариэля. Ноги слегка заплетались.

– Я тоже так думал, – Дэйр смотрел прямо перед собой и почему-то улыбался. – Но голод сильно меняет восприятие. И меня это немного… пугает. Я начинаю думать: а вдруг это было во мне всегда – жестокость, азарт, чувство безнаказанности… Вдруг во мне изначально прятался изъян? А с другой стороны… – улыбка его стала диковатой, и по позвоночнику у меня словно пробежал слабый разряд тока. – Мне это безумно нравится. Разрешение делать, что хочешь, не оглядываясь на чужое мнение, руководствуясь лишь своей личной моралью – заманчиво, правда?

Он замедлил шаг и осторожно коснулся пальцами моей щеки. Едва-едва – и сразу отдернул руку.

– Прости, – произнес Дариэль, скучнея. – Я, кажется, заигрался.

Я шла, полыхая румянцем, и не знала, что и думать.

Запас удивления, отмеренного мне на ближайший год, уже заканчивался, хотя прошло еще всего полдня.

Весь оставшийся путь до «арены», где Акери проводил свои изуверские тренировки, мы хранили молчание. Дэйр размышлял о чем-то своем, а я… я разглядывала целителя, пытаясь отыскать признаки шакаи-ар в привычных эльфийских чертах. И то ли замечала, то ли выдумывала сама – слишком плавные для целителя движения, когти, то укорачивающиеся, то удлиняющиеся, манеру проводить время от времени языком по заострившимся клыкам…

А Дариэль, не подозревающий о моих душевных метаниях, словно дразнил меня. То слишком приближался, почти вплотную, обдавая жаром – шакарская температура тела ощущалась даже сквозь два свитера, его и мой. То блестящими когтями отводил с лица золотистую прядь, слегка задерживая пальцы у виска. Задумчиво опускал ресницы, шел почти вслепую, чудом (или шакарским чутьем?) не запинаясь о приподнятые края каменных плиток и ступени лестниц, облизывал постоянно пересыхающие, темные губы…

Я поймала себя на том, что последние пять минут взгляда не отвожу от этих самых губ и постоянно спотыкаюсь – и покраснела.

Возможно, мне показалось, но Дэйр понимающе усмехнулся.

«А ему идет быть шакаи-ар, – отметила я, чувствуя странное волнение. – Жалко, что он читает мысли при физическом контакте. Здорово было бы идти с ним под руку, как раньше…»

Осознав, о чем я только что подумала, я чуть было не поставила ногу мимо ступеньки.

Мне… нравился Дариэль?

Определенно.

То есть, конечно, он мне всегда нравился – его добрый взгляд, мягкий, глубокий голос с «целительскими» нотками, ощущение надежности и тепла… Но в последнее время я стала многовато заглядываться на то, на что раньше внимания не обращала. На губы, на полоску кожи, которая становилась видна из-под свитера, когда Дэйр поднимал руки, доставая что-нибудь с верхней полки…

Как на Максимилиана.

…стала заглядываться сама. Без всяких провокаций, вроде поцелуев или бережных прикосновений к щеке.

Боги, ну я и… испорченная.

Слово отозвалось неприлично-завлекательными ассоциациями, и я смутилась окончательно.

Неожиданно горячие пальцы обхватили мою ладонь.

– Ну, зачем… – пробормотала я, слабо пытаясь высвободить руку. Без особого желания – идти так близко от Дэйра, касаться его было… приятно.

– Ты слишком много спотыкаешься, Нэй, – безмятежно пояснил Дариэль и улыбнулся. – Вряд ли Ксиль обрадуется, если у тебя на лбу появится шишка.

– Значит, тебе придется меня ловить, – отшутилась я, стараясь выбросить из головы все «вредные» мысли.

Нравится… ну и что? Дариэль ведь красивый, а Ксиль – и вовсе воплощение чувственности… когда сам хочет таким казаться. Странно было бы, если бы я реагировала на них совершенно равнодушно.

«В конце концов, – промелькнула пугающая и до дрожи притягательная мысль, – Ксиль говорил, что мы трое – уже семья… А это значит, что у меня будет очень красивый муж… два очень красивых мужа».

– Постараюсь оправдать твое доверие, – произнес Дариэль, вольно или невольно добавляя в наш диалог двусмысленности.

А мне подумалось, что я тоже должна… оправдать доверие. Или, по крайней мере, начать уже… соответствовать. Хрупкая и волшебная Феникс вполне гармонично смотрелась рядом с Шеаном и Теа. Загадочность и печаль придавали Айне совершенно особенный шарм, и ухаживания Ириано казались чем-то правильным и логичным… А вот наша троица, наверное, выглядела комично.

Два принца на одну замарашку.