Бездна!
Только бойни с участием эльфийского целителя…
«Малыш, я уже рядом, на соседнем этаже, – мысленно произнес Максимилиан, и я вздрогнула от неожиданности. – Не волнуйся, Силле ничего не сделает, мы с ним сейчас… в контакте. Это не совсем приказ старшего, но все равно ослушаться нашему Дэйри будет сложновато… Главное – не провоцируй его».
«Поняла», – откликнулась я, едва не сползая на пол от облечения. Или – не взлетая под потолок?
Ксиль появился в конце коридора спустя четырнадцать заполошных ударов сердца. Дариэль обернулся к нему с таким выражением на лице, с каким слепые следуют за солнцем.
– Дэйр, иди ко мне, – ласково попросил Северный князь, протягивая руку. Я только успела моргнуть – а целитель уже оказался там, рядом с ним. – Умница, – улыбнулся Ксиль, сгребая Дэйра в охапку. Тот не сопротивлялся, наоборот – с удовольствием прижался щекой к виску Максимилиана, словно наслаждаясь запахом. Впрочем, возможно так оно и было. – Найта, иди домой. Мы скоро вернемся, надо только покормить кое-кого… И не переживай, все будет в порядке, ты правильно поступила. Не каждый бы сумел сориентироваться вовремя. Иди.
Я развернулась, как во сне – и побрела по коридору. Сначала медленно, едва переставляя ноги, потом шаги стали все быстрее и быстрее… А под конец – бегом, чуть не налетая на углы.
Может, мне и попадался кто-то навстречу. Не знаю. Взгляды и возгласы скользили по кромке памяти – мимо, мимо, мимо… Я думала, что стремлюсь домой, и когда выстывший воздух обжег легкие – удивилась.
Кроссовки со сбитыми мысами, широкие джинсы и кофта с капюшоном – не слишком подходящая одежда для прогулок по двадцатиградусному морозу. Дежурный маг таращился на меня из будки у ворот, как на сумасшедшую… впрочем, он был недалек от истины. Где-то под сердцем поселилось тянущее чувство, дурацкое желание сделать себе плохо, чтобы потом пожалели.
Глупая обида на то, что нашлись закутки в жизни Максимилиана и Дариэля, где мне места не было.
Я сунула руки в карманы и, ссутулившись, побрела по дороге вниз, к порталу. С косы слетела резинка, и теперь волосы понемногу расплетались – с каждым шагом, мотаясь по спине и задевая свитер, копя статическое электричество.
Во мне оно тоже… копилось. Мерзкое напряжение, от которого хотелось остановиться посреди пустой дороги и закричать в небо.
Эгоистичная я сволочь. Мне бы радоваться, что с Дэйром все в порядке, что Максимилиан помогает ему скрыть от окружающих «кровавое безумие»… Но почему-то сейчас я ненавижу их обоих за то, что они вот так отсылают меня.
Кто искал лекарство для Максимилиана – и нашел?
Я.
Кто сидел у постели Дариэля, когда Найнэ сожгла ему руки иномирной пыльцой?
Кажется, я, разве нет?
Но почему-то все участие этих двоих в решении моих проблем сводится к советам «Не задумывайся об этом», «Лучше позволь решить за тебя».
А если хочу задуматься и не позволю решать?
Наэлектризованные волосы липли к свитеру, создавая иллюзию тепла. Больше всего мерзли почему- то ноги, несмотря на шерстяные носки и кроссовки с толстой подошвой. И совсем не было холодно голой шее.
Наверное, она уже просто онемела.
Голубоватая арка портала выплыла из-за поворота неспешно и неотвратимо, как айсберг навстречу кораблю. Я поднялась на постамент и прислонилась спиной к правому столбу, запрокидывая голову к безоблачно-синему небу. Чистому, какое бывает только высоко в горах.
Слепило солнце. Глаза слезились. Кажется, мне надуло ветром в уши, и они начинали болеть.
– Да ну вас всех в бездну… – устало выругалась я и шагнула в портал.
…В Зеленом, конечно, была метель. Это вам не укрытая между скал Академия. Люди сновали по улицам, пряча лица под капюшонами, и никому не было абсолютно никакого дела до угрюмой простоволосой девчонки в тонком свитере, бредущей куда-то на заплетающихся ногах.
Впрочем, добрела я только до ближайшей остановки. А потом бессовестно отвела глаза кондуктору и дальше ехала уже в душном тепле переполненного автобуса.
Снег медленно таял на волосах. Гул в ушах становился громче.
Наверное, вид у меня был жалкий. Иначе как объяснить этот ужас в маминых глазах, когда она открыла дверь?
– Найта, вечные боги… – Элен прижала пальцы к губам. – Что с тобой случилось?
– Замерзла, – с трудом разомкнула я онемевшие губы.
Мама хотела что-то сказать, но присмотрелась ко мне – и просто шагнула вперед, обнимая и прижимая к себе, как в детстве. Только сейчас ростом мы с ней сравнялись.
Изнутри поднимался лихорадочный жар. Шею и лицо щипало так, словно я окунулась в кипяток.
– Плохо, – пожаловалась я маме.
Она вздохнула, крепче сжимая руки.
– Горе ты мое, Нэй… Чудо ты мое ненаглядное.
Мама не стала ничего спрашивать, а я – рассказывать. Просто позволила проводить себя на кухню, усадить поближе к батарее и стянуть промокший свитер, заменяя его теплой пуховой шалью. Так же молча, с понимающим и усталым взглядом поставила передо мной кружку с горячим зельем – кофе, перец, пряные травы и лимон.
Я пила маленькими глоточками, и гул в ушах становился тише.
– Мама… А ты знаешь, кто такая Лайм?
– Конечно, – улыбнулась она. – Невеста нашего Хелкара. Милая девушка, держит его в ежовых рукавицах. Зуб даю, что у нее равейны были в роду. Хэл ее в гости привозил, на знакомство. Полтора года назад, когда ты у Дариэля летом училась.
– Понятно, – я вздохнула и поплотнее укуталась в шаль. – А вот со мной Хэл ее не знакомил.
– Наверное, думал, что тебе это будет неинтересно, милая.
И здесь то же самое. В итоге я оказываюсь на обочине. По своей вине? Не хотелось бы так думать…
– Он ошибся, мам.
– Не обижайся на него, – мама осторожно убрала прядку с моего лица и села напротив – без улыбки. – Вспомни, ты же сама такая. Ничего никогда не рассказываешь, даже эту историю с Северным князем из тебя как клещами тянули.
– Наверно, семейное.
– Наверное.
Мы помолчали еще немного, до тех пор, пока в кружке у меня не стало пусто, а в голове – легко. И тогда я задала тот вопрос, который уже давно крутился у меня на языке, но казался то несвоевременным, то бестактным.
– Мама… а ты не жалеешь, что вышла замуж за нашего отца?
Элен, наливавшая в кружку кипяток, стукнула носиком чайника по фарфоровому краю. Глянцевый белый бок рассекла уродливая трещина.
– Жалеть о чем-то, Найта, довольно глупое занятие, – мама очень осторожно отставила чайник на деревянную пластинку и только потом осторожно прикоснулась к чашке, сращивая трещину. Фарфор под ее пальцами светился розовато-желтым сиянием, как огонек ароматической свечи. – Если что-то случается в жизни – значит, это для чего-то надо. В конце концов, вы – его дети.
– А он сейчас…
– Я не знаю, Нэй, – Элен пожала плечами и поднесла полную чашку к губам. Заварка – пара шариков
