спустя мгновение расовую принадлежность нового гостя осознали и остальные.
Вот тут-то я и поняла, что значит
Зал сначала окаменел – а потом загудел, как улей. Но глубокий, мурлыкающий голос Максимилиана все равно проник в каждый уголок:
– Я вижу, вы мне рады… Взаимно!
Издалека было не разглядеть ни лица, ни одежды. Я только поняла, что Ксиль в черном, а Дэйр – нет, но потом они сошли с помоста и затерялись в зале.
Впрочем, «затерялись» – немного не то слово. Максимилиан шел, вспарывая разноцветную толпу, как острый нож – натянутый шелк. Этот разрез не затягивался, словно эльфы боялись наступить на следы шакаи-ар. Вот тебе и «мирное время», вот тебе и «цивилизованные отношения»… Дерево с лентами князь проигнорировал, но безошибочно определил место, где находились мы. Он приближался стремительно, но я, не выдержав, вскочила с дивана и, задев ошарашенного поклонника, побежала навстречу.
Князь вынырнул из-за яркого мельтешения платьев внезапно. И рядом с ним, облаченным в темный костюм, все блекло – словно Максимилиан был единственным цветным пятном на черно-белой фотографии.
– Ждала меня, малыш? – улыбнулся он, щуря глаза. И закружил, обняв, словно в старых фильмах. А потом окинул взглядом море взволнованно-застывших лиц – и поцеловал.
Честное слово, думала, у меня подкосятся ноги. Обошлось. Но корсет опять показался затянутым слишком сильно.
– Вишня, – будоражащим голосом произнес он, отстранившись, и медленно облизнулся. – Ты где-то ела вишню. А мне можно?
– Уже напробовался, – хмыкнул Дариэль и я поспешно выпуталась из Ксилевых объятий.
– Завидуешь? – сверкнул клыками князь. – Угощаю! Я сегодня добрый, – и подтолкнул меня к целителю. Я готова была обнять и его – столько во мне было счастья, но наконец-то пригляделась к их нарядам… и затормозила, распираемая смехом.
Они оба выглядели… неприлично. Но каждый по-своему.
Максимилиан не стал мелочиться и собрал на себя все стереотипы, какие ходят о вампирах, кроме, разве что, плаща на алой подкладке. Брюки были из плотной жесткой ткани, вроде джинсы, но такие узкие, что я диву давалась, как он в них может ходить. Рубашка – черная, матовая, с задранным воротом и расстегнутая до середины груди. Ботинки – в стиле «мечта подростка», на толстой подошве, грубые, почти военные. И, разумеется, кожаный ремень с черненой пряжкой. И длиннющие когти – пять сантиметров, не меньше, и как можно в руки что-то брать? Губы – бледные, бескровные, кожа – снежно мерцающая и даже на вид шелковая, глаза – вечерней синевы, волосы встрепанные, как от ветра… И в завершение – маленькая маскарадная маска на серебряной цепочке. У меня сердце защемило, когда я увидела ее, такую знакомую. Пять лет назад мы с Элен ездила в Город-на-Воде и привезла оттуда этот кулон, а я передарила его на радостях Дэйру. Неужели целитель отдал его сам? Похоже, что так.
Но если Максимилиан еще с горем пополам вписывался в дресс-код праздничного бала… «Или хотя бы ночи после праздничного бала», – уточнила я, заметив неприкрыто жадные взгляды некоторых эльфиек… то Дариэлю на все коды и шаблоны было плевать.
Он оделся просто: тертые синие джинсы, уютный домашний свитер блекло-голубого цвета и белые кроссовки. Коса была разлохмачена, словно кто-то тискал ее часа два кряду, а челка то и дело падала на глаза, скрывая насмешливый блеск.
По контрасту с Максимилианом это было… это было…
– Отпад, – выдала я словечко из лексикона Феникс. Нормальной речью мои впечатления все никак не выражались.
– Нам сделали комплимент, – уведомил Дэйра Ксиль. Целитель только фыркнул.
– Лично я в комплиментах не нуждаюсь, ибо и так неотразим, – совершенно серьезно произнес он, но губы так и норовили изогнуться в улыбке.
Я тряхнула головой, чувствуя странную легкость, и обняла Дэйра.
– Никто и не спорит, – отстранилась я и заглянула в его глаза. И подумала, что бал может быть совсем неплохой затеей, если подойти к нему творчески.
Не знаю, наверное, сцена с поцелуем и дружескими объятиями сдвинула что-то в странных эльфийских мозгах, но напряжение немного спало. Выискалось даже несколько смельчаков родом из Кентал Савал, решившихся заговорить с князем. Часть гостей предпочла сделать вид, что ничего не происходит, и вернулась к прерванным занятиям – флирту, беседам и окатыванию каждого вновь приходящего ледяными взглядами. Но за нашей пятеркой, хохочущей на диванах, все равно наблюдало непристойно большое количество внимательных глаз.
Не желая портить праздник, я не стала пересказывать неприятную сцену с Найнэ. Лиссэ тоже молчала, видимо, солидарная с моим мнением. Иллават осадили, причем сделал это лично Леарги, происшествие утратило яркость – чего еще желать? Казалось бы, жуй себе вишню, слушая почти уже привычную перепалку целителя с князем, и радуйся… Но что-то меня грызло. Какое-то очень-очень нехорошее предчувствие.
К взглядам я почти привыкла. Это как в электричке – сначала толпа давит, а потом воспринимается, как безликая масса. Неприятно, но не более того… А сейчас ощущение опасности было совершенно реальным. Как будто за мной наблюдает какой-то хищник. И стоит сделать неверное движение – как острые зубы вцепятся в горло.
Здесь, в сердце эльфийских земель, на празднике наследницы… бред. Но мерзкое чувство не торопилось исчезать. Через час я была уже уверенна, что происходит что-то нехорошее.
Когда Максимилиан увлек меня танцевать – эльфы плясали что-то свое, сложное и изящное, а мы кружились в старом добром вальсе – я решилась задать мучавший меня вопрос:
– Ксиль… Ты не чувствуешь ничего такого?
– Чего? – подозрительно глянул он из-под ресниц в зал. – Все в порядке, малыш.
«Лучше мысленно», – прозвучало одновременно в голове.
Я была не против. Если
«Ксиль, ты не чувствуешь здесь опасности?»
Он помедлил с ответом.
«Даже не знаю, – прозвучало неохотное признание. – Откровенно говоря, я как пьяный. Слишком много потрясающих запахов в одном месте, слишком велика тяга… Приходится закрывать часть каналов. Боюсь, если откроюсь полностью, у меня просто-напросто сорвет башню… А ты что-то подозреваешь?» – надеюсь, что тревога и неуверенность в его мыслях мне просто померещились.
«Да, – коротко ответила я. – Но не знаю, что. Мне не страшно в прямом смысле… Просто вокруг какое-то напряжение, опасность… И еще мне противно».
«Как змея в ботинке… – задумчиво протянул Ксиль. – Малыш, я попробую выяснить что-то, но готовься осадить меня, если все пойдет не так».
«Можешь наброситься на бедняжек эльфов?» – хмыкнула я.
«На них набросишься… Каждый седьмой здесь – маг, закрывает мысли. Кто-то лучше, кто-то хуже… В человеческой толпе таких один на тысячу, а то и две».
«Ну и что, – фыркнула я, – зато к остальным шести ты без проблем залезешь в голову…»
«Что да, то да, – повеселел Максимилиан. – Знаешь, а я им понравился, – добавил он вдруг, когда я уже думала, что разговор окончен. – Даже удивительно».
«А я?»
«Ты тоже, – улыбнулся он мечтательно. Мелодия сменилась, но мы продолжали вальсировать – никогда не думала, что это будет так приятно. – Для них ты – странная, загадочная, опасная… Представь, они тебя боятся больше, чем меня! – поразился он. – Причем почему-то мужчины и молодые девушки. А те, что постарше, считают тебя довольно милой… Не все, конечно. Больше половины народу бесится от того, что среди них находится человек».
«Ведьмы – не люди. Почти».
