Глубина воды здесь достигала двадцати саженей. Море было спокойное, и лишь у самого берега пенились невысокие гребни прибоя.
— Послушай, Кобби, тебе, пожалуй, лучше остаться на борту и присмотреть за шхуной, пока мы попытаемся сойти на берег, — сказал капитан.
— Можешь не сомневаться, я с радостью останусь тут. — Кобби хлопнул себя по бедру. — Смею тебя заверить, меня совсем не тянет ползать на коленях по шлаку и золе!
Ребята рассмеялись и принялись готовиться к высадке. Капитан отвязал резиновую лодку и стал ее надувать. Кроме весел, туда кинули объемистую поклажу — багор, лопату, несколько палок, два листа жести, разного рода инструмент, брезент, связку каната, каски и прочее. Лейвюр не забыл прихватить флаг, а Ингоульвюр и Вилли взяли свои рюкзаки, в которых лежали некоторые мелочи и пакеты с едой — на всякий случай.
Мальчики надели куртки, непромокаемые брюки и резиновые сапоги, на голову водрузили железные шлемы. Вилли, подражая древним викингам, красовался в шлеме с рогами.
Капитан велел надеть спасательные пояса — лучше перестраховаться на всякий случай, беда никогда не предупреждает о себе заранее.
Но вот к лодке привязали канат, Кобби держал один конец, пока Бьёрн и мальчики спускались вниз. Посадка прошла без происшествий, лодка, груженная четырьмя пассажирами и снаряжением, легко держалась на воде.
Бьёрн ловко вставил весла в петли и вместе с сыном сел на скамью — Лейвюр был отменным гребцом.
— До чего же неудобно управляться с веслами, когда нет настоящих уключин, все так и болтается, — недовольно заметил капитан. — Кобби! — крикнул он. — Возьми-ка лесу, что лежит на носу, и привяжи ее к концу каната. Потихоньку отпускай, а когда я подам знак, подтягивай лодку.
— Так-то, пожалуй, спокойнее, — согласился старик. — Разве угадаешь, откуда грянет беда.
Кобби закрепил канат и отправился на поиски лесы. Потом крепко связал концы.
— Отпускать? — крикнул он.
— Давай! — ответил капитан и подал знак сыну: можно отходить.
Отец и сын одновременно опустили весла в воду, и резиновая лодка стала удаляться от шхуны.
— Счастливого пути! — крикнул Кобби. — Поклонитесь от меня старине Сюртуру.
— Обязательно! — крикнули ребята и замахали руками.
Старый механик стоял на палубе и глядел им вслед.
— Надеемся, Сюртур будет добрым хозяином и проявит к нам гостеприимство, — сказал капитан Бьёрн.
Вскоре, однако, выяснилось, что плыть в резиновой лодке довольно мудрено — она плохо двигалась и все время норовила пойти по кругу. Один раз Лейвюр едва не уронил весло в воду. Хотя море было спокойным, набегавшие небольшие волны то и дело раскачивали лодку. К счастью, до берега было недалеко: каких-нибудь пятьдесят — сто метров.
Бьёрн намеревался войти в небольшой залив, но упрямая лодка не желала повиноваться, и волной ее бросило прямо на берег. Хорошо еще, что она не перевернулась и только пассажиров повалило прямо на груду багажа.
Первым из лодки выскочил Лейвюр.
— Земля! Земля! Мы на новом острове! — закричал он, прыгая вокруг лодки.
Ингоульвюр и Вилли последовали за ним. Лица мальчиков сияли от радости и сознания одержанной победы.
— Ты — первооткрыватель Сюртсэя, — сказал Вилли.
— Я предлагаю назвать это место мысом Лейвюра, — добавил Ингоульвюр.
— А бухту — заливом Ингоульвюра, — в тон ему сказал Лейвюр.
— Принято, принято! — Вилли радостно захлопал в ладоши.
— Вы, видно, полагаете, что у Ингоульвюра Арнарсона, когда он впервые приплыл к берегам Исландии, высадка проходила также? — иронически спросил Бьёрн, оттаскивая лодку подальше от воды.
— У нас с ним есть по крайней мере одно общее, хотя нас и разделяет тысячелетие: и в те стародавние времена, и сейчас на новых островах не было ни гавани, ни причала, — рассудительно сказал Ингоульвюр.
Бьёрн выпрямился и отер пот по лба.
— Что ж, ты, пожалуй, прав, — сказал он.
Ребята бросились помогать капитану: не ровен час, лодку смоет волной. Тогда им придется похуже, чем самому Робинзону Крузо!
Как только предоставилась возможность, Лейвюр схватил флаг, вбежал на один из холмиков и установил флаг на его вершине. Теперь над Сюртсэем развевался исландский национальный флаг.
— Ура в честь нашего флага, — предложил Ингоульвюр.
Остров огласился трехкратным приветствием.
Бьёрн поворошил поверхность носком сапога.
— Растительности здесь еще нет, — сказал он. Остров казался сложенным из пемзы и шлака. Лавы почти не было видно, лишь кое-где валялись огненного цвета камни, выброшенные со дна во время извержения.
— Какую же силу надо иметь, чтобы поднять из моря такие тяжелые камни! — удивился Вилли.
— Не будем терять времени и начнем знакомиться с островом, — сказал Бьёрн.
— А когда будем строить домик? — спросил Лейвюр.
— После обхода, — ответил отец.
— Рюкзаки с собой брать? — спросил Вилли и взглянул на Ингоульвюра. По лукавому лицу Вилли было видно, что он что-то скрывает.
— Слишком тяжело, — ответил Ингоульвюр. — Будет еще время заняться нашими делами.
— Всю поклажу оставим в лодке! — приказал Бьёрн. — Лучше идти налегке, если Сюртур вдруг вздумает шутки шутить.
— Пока не видно, чтобы он собирался с нами плохо обойтись, — беззаботно сказал Лейвюр.
— И правда, всегда лучше надеяться на хорошее, — согласился Ингоульвюр.
С этими словами трое друзей поспешно направились в глубь острова.
— Постойте-ка, — крикнул капитан Бьёрн, — надо идти осторожно, как положено первооткрывателям! Для безопасности свяжемся веревками — так принято на ледниках. Никогда не знаешь, где скрываются трещины или ямы.
И он достал из лодки связку каната. Размотал, один конец обвязал вокруг себя, другой протянул ребятам.
— Я пойду первый, за мной Ингоульвюр, затем Лейвюр. Вилли будет замыкающим.
Так и поступили. Ребята расположились на расстоянии нескольких метров друг от друга. Вилли крепко обвязал себя свободным концом каната, и вся группа направилась к вершине большого холма.
Подъем оказался довольно крутым, ноги то и дело скользили по бурому шлаку. Кое-где шлак спекся и образовал фантастические нагромождения, в других же местах был рыхлый, как только что выпавший снег, и путешественники проваливались по щиколотку. Хорошо еще, что шлак уже остыл, не то им пришлось бы худо.
Шли неторопливо и через четверть часа достигли вершины самого большого на острове холма.
— Теперь мы взобрались выше, чем на самую высокую гору в Дании, — задорно сказал Ингоульвюр.
— Правда? А я думал, что за границей горы гораздо выше, — удивился Вилли.
В географии он был не силен.
— Назовем эту гору Высокой, — предложил Лейвюр. Предложение было принято с энтузиазмом.
С горы Высокой открывался вид не только на весь Сюртсэй, но и на острова Вестманнаэйяр, а далеко вдали можно было разглядеть очертания южного берега Исландии.
Но кое-что остров все же утаил от любопытных взглядов путешественников — там, где они
