действительно меняли местами.
Я и вправду не заметил столь незначительную деталь, хотя тот факт, что Холмс обратил на нее внимание, меня совсем не удивил. Помимо поразительной способности подмечать любые, даже самые мелкие детали он обладал исключительно острым зрением.
— Кроме того, — продолжал Холмс, — внешний вид дома в точности соответствует тому описанию, которое дал нам доктор Мур Эгер. Тем не менее одну важную задачу нам еще предстоит решить. Какой бы нам найти убедительный предлог для того, чтобы зайти внутрь? Ведь для того, чтобы подключить к расследованию полицию, я должен получить надежные сведения, подтверждающие, что это именно тот адрес, который нам нужен. Ни Лестрейд, ни кто бы то ни было другой из его коллег не придут в восторг от того, что единственной уликой, которую мы сможем им предложить, будет буковый листок.
— Может быть, нам удастся подыскать достаточно убедительный повод, который позволил бы нам зайти в дом? — высказал я предположение.
— Что вы имеете в виду?
По правде говоря, ничего конкретного я предложить не мог, хотя тут же, вспомнив о другом нашем расследовании, в ходе которого мы не без успеха преобразились в двух священников, чтобы проникнуть в один дом[35], я проговорил:
— Может быть, мы могли бы сыграть роль людей, собирающих пожертвования для какой-нибудь благотворительной организации?
— Нет, нет! Здесь такой номер не пройдет! — решительно и нетерпеливо проговорил Холмс. — Представьте себе, что нам никто не откроет или нас сразу же выгонят вон. Так мы сможем разглядеть только крыльцо, в лучшем случае — прихожую. Для Лестрейда этого будет явно недостаточно. Мы должны быть совершенно уверены в том, что Везербай и молодая женщина, которую он выдает за свою дочь, действительно находятся в этом особняке.
Обсуждая этот вопрос, мы дошли до конца улицы и теперь спускались вниз по отлогому склону холма мимо небольших лавок и неприметных мастерских. Когда по улице проезжал пустой кеб, Холмс внезапно остановил его и, достаточно бесцеремонно усадив меня в экипаж, дал кучеру адрес нашей квартиры на Бейкер-стрит, крикнув мне вдогонку:
— Увидимся немного позже, мой дорогой друг!
Должен признаться, я был не только сбит с толку столь внезапным и неожиданным поворотом событий, но и весьма раздосадован. Поэтому после возвращения домой я с нетерпением ждал Холмса и его объяснений по поводу такого в высшей степени странного поступка. Он вернулся спустя час с небольшим, прошел в гостиную и положил на стол объемный пакет из оберточной бумаги коричневатого цвета.
— Вот, Ватсон! — сказал он с победоносным видом. — Наша проблема решена! Во второй половине дня мы вернемся на Мэйплвуд-авеню и не только увидим, что творится в доме, но — если я не ошибаюсь в своих предположениях — также получим возможность лично познакомиться с мистером Везербаем.
— И как же нам удастся это осуществить? — спросил я. Любопытство мое было теперь гораздо сильнее, чем снедавшая меня обида.
— Очень просто: мы сделаем это под видом мойщиков окон.
— Мойщиков окон? — протестующе воскликнул я. — Неужели вы полагаете, что я могу сойти за мойщика окон? Посмотрите хотя бы на то, как я одет. Мне ведь нужно будет как-то изменить свой облик…
— Здесь все для этого есть… — сказал он, положив руку на бумажный пакет.
— …не говоря уже о специальных инструментах, таких, как ведра, тряпки, лестницы. Интересно, где мы сможем все это достать?
— Я уже обо всем договорился, — ответил Холмс. — Когда мы шли по Хит-стрит, я обратил внимание на одно небольшое заведение, на вывеске которого было сказано, что там находится контора, занимающаяся мытьем окон. Мне показалось, что если мы решим нанести визит хозяину этого заведения вдвоем, у него могут возникнуть ненужные подозрения. Вот почему я так грубо затолкал вас в экипаж, за что, мой дорогой друг, хочу принести вам свои самые искренние извинения.
Владельцем этой конторы является некий Джозеф Смолвуд, который ведет дело совместно со своим сыном — молодым Дорианом. За определенное вознаграждение — если быть точным до конца, за пару гиней — мистер Смолвуд-старший согласился одолжить мне свою тележку, необходимые принадлежности для мытья окон, а также комплект рабочей одежды. Кстати говоря, эта рабочая одежда предназначается для вас, поскольку рост мистера Смолвуда примерно соответствует вашему. Не беспокойтесь, Ватсон, — тут же добавил Холмс, заметив брезгливое выражение на моем лице, — уверяю вас, что хотя дело мистера Смолвуда достаточно скромное, он очень заботится о личной гигиене, да и соседи считают его уважаемым и добропорядочным гражданином. Кстати, эту деталь я выяснил у служителя церкви Святого Иоанна в Черч- роу. Что касается меня, то мой гардероб, вы знаете, достаточно богат, чтобы я мог себе выбрать что-нибудь подобающее к такому случаю.
Кроме того, я зашел в бюро по сдаче жилья в том районе и выяснил, что домом двадцать три по Мэйплвуд-авеню уполномочено распоряжаться агентство «Николз и Эллисон». Под предлогом, что кто-то сказал, будто этот дом сдается и мне очень хотелось бы его снять для себя, если он пустует, я получил весьма интересную информацию о его нынешних обитателях у младшего совладельца агентства — мистера Эллисона.
Так вот, Ватсон, оказалось, что жильцы особняка сняли его всего на месяц, и уже через неделю — в начале октября — должны будут съехать. Из этого обстоятельства мы можем сделать вывод о том, что какими бы гнусными делишками ни занимался мистер Везербай, он рассчитывает их к тому времени закончить. Кроме того, это значит, что у нас осталось совсем немного времени до того, как птичка упорхнет. Именно этим объясняется мое стремление сегодня же во второй половине дня вернуться в Хэмпстед.
Покончив с обедом, мы сразу же занялись изменением нашей внешности. Я надел байковую рубашку, жилет, вельветовые брюки, сильно потертые в коленях, и старую куртку, также сильно вытертую в локтях и на обшлагах. Несмотря на заверения Холмса в том, что мистер Смолвуд носил вещи приблизительно моего размера, он должен был быть значительно полнее меня в талии, поскольку брюки на мне держались только благодаря прочному кожаному ремню, который Холмс извлек из своей коллекции аксессуаров к одежде. Что же касается обуви, то его размер был значительно больше моего, и хотя я набил в носки бумагу, чтобы ботинки не сваливались с ноги, сказать, что мне было удобно в них ходить, я никак не могу.
Просто удивительно, как внешний вид человека может изменить представление о том месте, какое он занимает в обществе! Переодевшись в платье мойщика окон и надев на голову замусоленную кепочку Смолвуда, я взглянул на себя в большое зеркало, висевшее в спальне Холмса, и с удивлением обнаружил, что мой облик теперь выдавал во мне не уважаемого представителя из сословия специалистов- профессионалов, а простого труженика из низших слоев общества. Ощущение, которое я испытал, никак нельзя было отнести к числу приятных.
В отличие от меня Холмса такие проблемы, по всей видимости, совершенно не волновали. Он нашел в своем впечатляющем гардеробе вещи, очень напоминавшие те, в которые облачился я, и, кроме того, небрежно повязал шею платком вызывающего красного цвета.
Я настоял на том, чтобы поверх этих лохмотьев мы надели наши нормальные пальто. Как уважаемый практикующий врач, я просто не мог себе позволить появиться в этих обносках на виду у всех наших соседей, которые после этого просто перестали бы со мной здороваться. Холмс, не придававший значения мнению окружающих, был гораздо более спокоен в отношении такого рода предрассудков. Действительно, мне не раз доводилось быть свидетелем того, как он уходил из дома или возвращался в самых разных одеждах — от рясы священника-сектанта до платья пожилой дамы.
Тем не менее он согласился с моей настоятельной просьбой, и вскоре мы вышли из дома, одетые должным образом, — хотя и не полностью, потому что нижняя часть брюк и обувь оставались открыты постороннему взгляду. Мы почти сразу же взяли кеб, который довез нас до дома мистера Смолвуда в Хэмпстеде, где сам хозяин заведения по мытью окон — полный, жизнерадостный человек — ждал нас, приготовив все необходимые в его нехитром ремесле инструменты. Они уже были погружены на тележку. Вдоль двух ее боковых сторон крупными белыми буквами было выведено: «Джо Смолвуд и сын, Гончарное подворье, Хит-стрит».
Оставив наши пальто у мистера Смолвуда, мы с Холмсом выкатили тележку со двора и направились
