оставьте. А на подругу же мою не берут, не меняют. Она и одна за столом отгостит.
И переваливаясь утицей, скрылась в избе. Радогор снял со спины Влады меч, растегнул поясной ремень с боевым ножом и шагнул следом за ней. Повесил все на деревянный штырь, вбитый в стену и пошел вдоль нее, приглядываясь к травам.
— Ты что там потерял, Радогор? — Копытиха подняла голову над сундуком, в котором копалась, подбирая для княжны подходящее платье.
— Травку я у тебя одну, матушка, видел. Глаза прополоскать надо.
— Значит верно я угадала, не зрячий ты?
— Зрячий. Но, как будто муть в глазах виисит. И резь… Аж слезу жмет. Какую то пыль в глаза Упырь успел бросить. Как снег искрится. А дело ночью было. Я там наскоро прополоскал водой….
Копытиха часто закивала головой.
— Знаю я эту траву. Отвар я и без тебя запарю. А к ночи проподощем.
Кикимора, не отрывая глаз от стола, забросила пирожок в рот и промычала.
— Целую горсть Упырь запустил ему в глаз. Я так и ахнула. У того Упыря меч с оглоблю, а Радогор ослеп и глаза прокопать не может.
— Ты ешь, ешь, подруга. — Перебила ее Копытиха. — Поговорить и ночью не опоздает.
— Нет. Наемся и сразу на печь. Или на полати заберусь. Такого с ними натерпелась. Что и не знаю, когда теперь успокоюсь. А, может, и вовсе не успокоюсь. Безместная я и бесприютная! — На глаза попалось опустевшее блюдо. Пока причитала, пироги словно сами в рот залетели. — Поем, как я еще пирожков твоих, чтобы душа ночью по миру не пошла. Бегай, ищи ее потом по всему свету.
Копытиха подала Радогору платье для княжны и без слов взялась за ухват.
— Я первая! — Крикнула Влада Радогору, кинулась к бане, на ходу расшнуровывая подкольчужник и скрылась за низкой дверью.
На Радогора дохнуло жаром и продымленными стенами. Лада уже, вытянувшись и блаженно закрыв глаза, лежала на полке. Но стоило ему пояявиться, как быстро вскинулась, приподнялась на локте и повернула голову в его сторону.
— Я только одним глазком посмотреть, не сурочил ли он где тебя. — С обидой в голосе сказала она, увидев, как он поспешно закрылся руками. — Уж и посмотреть нельзя.
— Совестно мне, Ладушка. — Радогор осторожно пристроился рядом. — У тебя все так ладно да так гладко. И все к месту. А я тебя только увидел…
— Ой, Радо! — Яркие синие глаза нависли над его лицом, а руки легли на грудь. — Ты еще и сам не знаешь. Как у тебя все к месту. И не спорь! Я лучше знаю. Или забыл, что берегиня говорила?
Но Радогор и не думал спорить. Ее молодое и сильное тело все решило за него, торопясь проверить, не сурочил его где подлый колдун Упырь.
Глава 22
На следующий день они уже въезжали в город. Одежда княжны была высушена и тщательно вычищена. Голову украшал, тонкой работы, золотой венец. Рукоять меча, как и у Радогора, выглядывала из — за плеча. У седла Радогора висел мешок с головой Упыря. Рядом с его жеребцом бежал, не отставая, Бэр Ягодка. А вран уютно устроился на плече.
Не останавливаясь в воротах, не спешной рысью направили коней к княжескому терему. У терема бросили поводья подбежавшим воям, Радогор вышагнул из седла и принял на руки княжну. А у терема уже собирался народ. Городок не велик и слухи в нем разбегаются быстрее пожара. На звуки десятков голосов на крыльцо вышел Ратимир. Одет он был просто. Как и они. В потертый кожанный подкольчужник с княжеской гривной на груди. За его спиной стояли Охлябя и Гребенка. Но прежде их из — за угла терема вылетела бэриха, закачалась с ноги на ноги, завидев их и взревела от радости. Заревел при виде ее и Ягодка, резво побежав навстречу
— Здрав будь, князь Ратимир. — Чинно произнес Радогор и направился ко крыльцу. — И вам здравствовать, воеводы.
Но договорить не дали.
Ратимир легко сбежал по крыльцу и обнял его. Выпустил его из рук, передавая Охлябе и Гребенке. И с достоинством поклонился княжне.
— Здравствуй, княжна Владислава. А мы уж и не чаяли вас дождаться.
И с удовольствием посмотрел в ее веселое лицо. Все пытаясь отыскать в нем ту полонянку, какой увидел ее на спине бэра.
— Потом, Ратимир. Все потом, князь. Прежде дело. — Остановила она его, и поднялась на несколько ступеней крыльца.
— Не с пустыми руками приехали мы к вам, князь Ратимир и вы, воеводы, и вы люди добрые. Радогор, развяжи мешок.
Радогор зацепил ногтем вязку, раскрыл устье мешка и запустил в него руку. Ратимир, воеводы и все, кто успел прибежать к терему, не отрывая глаз, следили за его рукой. А Радогор отбросил мешок в сторону и высоко поднял руку с отсеченной головой, которую держал за волосы.
— Вот тот, кто сеял раздор в нашем народе! Это он подтолкнул Свища к убийству моих родителей. А вашего князя и княгиню. — Звонко крикнула княжна в толпу. Голос ее заметно дрожжал, но не срывался. Это его умыслом воевода Клык отдал меня в руки своим подсылам.
Сквозь окровавленные волосы на народ смотрели холодные, немигающие глаза. На мертвой голове живые глаз.
— Это его, Упыря, за черное колдовство хотел утопить старый князь Гордич, мой дед За что и сам поплатился смертью. Отныне же будете жить спокойно. Радогор преодолел все колдовские заслоны и убил его. Вы видели, как горело болото. В том огне сгорело и тело колдуна.
Влада замолчала, чтобы перевести дыхание.
Ирадогор, не нажимая на голос, но так, чтобы слышал не только Ратимир с воеводами, но и народ, собравшийся перед теремом, сказал.
— Со мной была ваша княжна и берегиня этой дрягвы.
И бросил голову к ногам людей.
— Сделайте с ней то, что не сделал мой дед, князь Гордич. Пусть сгорит голова в жарком огне, как сгорело его тело, чтобы не вернулся уже никогда в этот мир и сама память о нем исчезла.
Дрогнули веки на голове Упыря, приоткрылись губы. И все слышали его хриплый голос.
— Меч Шеола… Знать бы раньше…
— Нельзя забывать, Лада! Коли забудут, новый Упырь придет. — Тихо поправил ее Радогор.
-Ратимир не позволит. — Так же тихо отозвалась она. Поворачиваясь к Ратимиру. — И вели своим воеводам, чтобы все исполнили последнюю волю княжны из рода Гордичей.
Голос ее дрогнул. Но она справилась с волнением и гордо вскинула голову.
— Живите спокойно, люди. Князь Ратимир сумеет позаботиться о вас. Я же ухожу с Радогором, моим и вашим спасителем.
Сняла венец с головы и с легким поклоном подала его Ратимиру.
— Храни, князь, венец княжны Владиславы для той, кто появится когда — нибудь в этом тереме.
Ратимир хоть и растерялся от неожиданных слов. Но повел себя достойно. Принял венец с поклоном.
— Буду хранить, как самую большую ценность. Верю, что пройдет время, утихнет боль, забудутся обиды и вернешься ты, вернется Радогор. — И повернулся к воеводам. — Возьмите сотню и исполните все по слову княжны. И глаз с головы не сводите пока не сгорит до тла, иначе своих лишитесь. А как сгорит, собрать все до последней пылинки и разбросать по реке. Да подальше от города уйдите. Все ли так я сказал, княжна Владислава?
Влада кивнула головой.
— Не вернусь, Ратимир. Твоему роду дальше рубеж держать. Так, что отряди воев, чтобы привезли