словно предназначенный для драгоценного камня. Значит, в своем кошмаре я видел другое зеркало — то, которое терпеливо дожидалось меня в отведенной для гостей комнате. И не знаешь — то ли радоваться этому обстоятельству, то ли огорчаться.
Зильга испуганно жалась у меня за спиной. Я повернулся к ней, чтобы как-то ободрить женщину, но подавился словами. Зильга стояла на пороге с крепко зажмуренными глазами, словно боясь взглянуть перед собой. Однако. Она действительно до безумия боится того, что может скрываться в этой комнате. Почему тогда пошла со мной? Только чтобы утереть нос брату?
— Почему вы молчите? — жалобным свистящим шепотом неожиданно заговорила Зильга. — Тут есть кто-нибудь?
— Нет, — совершенно честно ответил я, подходя ближе и внимательно разглядывая зеркало. Оно послушно отразило мое бледное от усталости лицо, встрепанные черные волосы и несколько шкафов с книгами позади.
— А зеркало? — заикаясь от страха, спросила женщина. — Оно на месте?
— Ага, — подтвердил я, на всякий случай коснувшись пальцами ажурной рамы. — Висит, как и должно висеть. Вон язык показываю — а никакое чудище из него не лезет.
Женщина фыркнула от смеха, но глаза открывать не стала, хотя сделала крошечный шажочек от порога в комнату. Я же в свою очередь запнулся, поскольку в этот момент Зильга отразилась в зеркале. Точнее — должна была отразиться. Вместо нее я увидел черное клубящееся облако, смутно похожее на человеческую фигуру. Я на всякий случай зажмурился и потряс головой. Затем внимательно посмотрел на Зильгу. Она продолжала стоять рядом с порогом. Перевел взгляд в зеркало — вновь странное нечто на ее месте.
— Занятно, — протянул я.
— Что такое? — заволновалась Зильга. — Вы что-то увидели?
— Нет. — Я с сожалением цокнул. — Скорее — не увидел то, что надо.
Зильга боязливо приоткрыла один глаз. Ей хватило всего одного взгляда в зеркало, после чего она издала приглушенный тонкий визг, схватилась за сердце и медленно осела на пол.
В последний миг я успел подхватить женщину на руки, уберегая от падения. Крякнул от неожиданной тяжести ее тела и быстро выбежал прочь из библиотеки. Пинком распахнул дверь в свою комнату, благо оставил ее незапертой перед ужином, и бережно уложил Зильгу на постель. После чего замер каменным изваянием. И что прикажете делать дальше? Поднять крик и взбаламутить весь дом? Нет, не стоит. Только всеобщей паники мне не хватало. Поднявшаяся суматоха лишь навредит предстоящему расследованию. В этом доме скрывается что-то странное, но вряд ли смертельно опасное. Лучше сохранять спокойствие и самому попытаться разобраться в загадке проклятого зеркала, чем привлекать ненужное внимание инквизиции. Тем более что тайны семейства Биридия, как показал недавний сон, каким-то образом связаны и с моими проблемами.
Я опустился перед неподвижно лежащей женщиной на колени. Взял ее ладонь и больно сдавил хрупкие пальцы. Сердце бьется сильно и спокойно, дыхание в норме. Не сказал бы, что Зильга находится на пороге смерти и ей срочно необходима помощь лекаря. И потом, я сам обладаю небольшими познаниями в целебной магии, так что сумею помочь в крайнем случае. Почему бы не воспользоваться беспомощным состоянием Зильги? Не подумайте дурного, просто хочу задать ей пару вопросов. Вряд ли мне представится в скором времени вторая подобная возможность. Когда человек без сознания, то его легче всего разговорить, не опасаясь возможного сопротивления или обмана. Рискнем?
— Зильга, — глубоким чарующим голосом начал я, другой рукой прикоснувшись ко лбу женщины. — Ты меня слышишь?
Мои пальцы слегка засеребрились, усиливая заклинанием воздействие гипноза.
— Да, — безжизненно отозвалась она, и легкий румянец коснулся ее щек. Хороший знак. Если бы не мое желание провести сейчас допрос, то женщина очнулась бы безо всяких проблем.
— Что ты увидела в зеркале? — спросил я. — Что тебя так напугало?
— Я увидела свою смерть, — бесстрастно ответила она. — Каждый, кто входит в библиотеку, видит свою смерть. Это пугает.
Я нахмурился. Очень интересно, почему я ничего не увидел, кроме своего отражения?
— Кроме тебя еще кто-нибудь видел в зеркале нечто странное? — Я провел пальцем по лбу Зильги, стирая испарину.
— Мы все видели. — Зильга устало вздохнула. — Поэтому Дарий пьет. Поэтому Хельга и Дан убираются в библиотеке на ощупь, страшась лишний раз оглядеться по сторонам. Это… Это слишком страшно… Когда видишь, как твое тело пожирают могильные черви. Когда чувствуешь копошение опарышей в глазницах. Когда понимаешь, что тебя похоронили заживо.
— Ты видела, что тебя похоронят заживо? — Я не сумел удержаться от удивленного восклицания.
— Мы все видели это, — печально проговорила Зильга. — Я, Дарий, Хельга, Дан. Мы видели, как нас кладут в гроб. Бледных и холодных, словно трупы. Но только мы чувствовали и осознавали все. А потом комья земли начинали барабанить по крышке гроба. Сначала громко, потом все тише и тише. И наступала вечная темнота. Знаешь, как страшно: понимать, что тебя зарыли заживо, что спасения ждать бесполезно, что солнце… Солнце больше никогда не прикоснется к твоей коже, и все, что тебе отныне осталось — мрак, сырость и поцелуи червей.
— Биридий и Стеша тоже видели это? — жестокосердно продолжил я, не обращая внимания на приглушенные всхлипывания женщины. Сейчас не время для жалости, лучше узнать как можно больше, с чем мне предстоит иметь дело.
— Биридий… — Зильга печально улыбнулась. — Он никогда не рассказывал о том, что ему явилось в проклятом зеркале. Но сам уже давно не заходит в библиотеку. Смеется над нами, издевается, называет чушью и бредом наши истории. И до жути боится оказаться один на один с зеркалом. Стеша наверняка видела что-то. По крайней мере, она сама затащила бедного мальчика в постель, надеясь, что тот заберет ее из дома.
— Что случилось с так называемым Вулдижом? — поинтересовался я, прислушиваясь, не идут ли за нами из обеденного зала. — Он исчез сразу после визита в библиотеку, не так ли?
— Сбежал, — подтвердила Зильга. — И его не стоит в этом винить. К чему связываться с проклятым семейством, когда вся жизнь впереди. Вот только мальчик не учел одной мелочи: раз взглянув в зеркало, ты навсегда оставляешь частичку своей души в нем.
— Давно это началось? — задал я последний вопрос, краем уха слыша, как кто-то грохочет сапогами по лестнице.
— Не помню, — честно ответила Зильга. — Несколько месяцев, быть может, полгода назад. Как раз когда Чария…
— Что тут происходит? — прервал ее громогласный возглас Биридия, появившегося на пороге комнаты.
Я торопливо оборвал нить заклинания, заставив женщину замолчать. Она тихо застонала, приходя в себя.
— Ваша сестра потеряла сознание в библиотеке, — пояснил я, бережно подкладывая под спину Зильги подушки. — Я отнес ее к себе, хотел было кликнуть на помощь, но тут подоспели вы.
— Потеряла сознание? — с нескрываемым скепсисом переспросил Биридий. — С чего вдруг, хотелось бы знать?
Я неопределенно пожал плечами. Голубчик, ты же сам прекрасно знаешь, почему твоей сестре стало плохо. Зачем тогда спрашиваешь?
— Я посмотрела в зеркало, — слабым голосом отозвалась Зильга, открывая глаза. — И увидела там… Ты в курсе, что именно.
— А вы, господин некромант, смотрелись в зеркало? — повернулся ко мне Биридий.
— Да, — кивнул я.
— И как?
Мне стало не по себе на перекрестье взглядов купца и его сестры. Биридий смотрел на меня с непонятной враждебностью, Зильга же с отчаянной мольбой и надеждой.
