с ума — мне казалось, я бы станцевала вокруг погребального костра, где бы они горели живьем, я бы смеялась, пока тлели их останки. Мои губы непроизвольно изогнулись и низкое, безумное рычание вырвалось из моего горла, и казалось шло из самой глубины моего тела. Я осознала, что уголки моих губ приподнялись в улыбке.
Рядом со мной Зафрина и Сена вторили моему тихому рычанию. Эдвард сжал мою руку, которую он все еще держал в своей руке, словно предостерегая меня.
Затененные лица Волтури в большинстве своем все еще были невыразительны. И только две пары глаз не выказывали вообще никаких эмоций. В самом центре, держась за руки, Аро и Кай оценивающе выжидали, и все их окружение тоже замерло в ожидании приказа к убийству. Эти двое не смотрели друг на друга, но было очевидно, что они общаются. Маркус же, касаясь другой руки Аро, казалось, не участвовал в разговоре. Его выражение лица не было таким же бессмысленным как у остальных, оно было скорее пустым. Как и в тот раз когда я видела его однажды, он, по всей вероятности, испытывал скуку.
Фигуры свидетелей Волтури были повернуты к нам, их взбешенные глаза были прикованы к Ренесми и ко мне, но они все еще оставались недалеко от кромки леса, оставляя большое расстояние между ними и солдатами Волтури. Только Ирина была поблизости, прямо за Волтури, всего в нескольких шагах от древних женщин — светловолосых, с рыхлой кожей и подернутыми пеленой глазами — и их огромных телохранителей.
Прямо сзади Аро я увидела женщину в темно-сером плаще. Я не могла быть уверена, но мне показалось, что она касается его спины. Была ли это Рената, еще один щит? Я задалась вопросом, тем же что и Элеазар ранее — сумеет ли она противостоять мне?
Но я бы не стала расточать свою жизнь, пытаясь подобраться к Каю и Аро. У меня были более важные цели.
Я пробежала взглядом по их строю и без труда выделила две миниатюрные фигуры в серых плащах, в самом центре. Алек и Джейн, должно быть, самые маленькие члены стражи. Они держались неподалеку от Маркуса, защищенные Деметрием с другой стороны. Их слащавые лица были гладкими, ничего не выражающими; они носили самые темные плащи из всех, не считая абсолютно черных накидок древних. Ведьмы-близнецы, как называл их Владимир. Их силы были главной опорой в наступлении Волтури. Истинные драгоценности в коллекции Аро.
Мои мускулы сжались и я почувствовала как яд хлынул в мой рот.
Подернутые пеленой красные глаза Аро и Кайуса скользили по нашему строю. Я явственно читала разочарование на лице Аро, когда он раз за разом пристально вглядывался в наши лица и не находил одно. Он с досадой сжал губы. В этот момент я была благодарна, что Элис убежала. Так как пауза затянулась, я могла слышать быстрое дыхание Эдварда.
— Эдвард? — спросил Карлайл тихим и обеспокоенным голосом.
— Они не уверены, что предпринять дальше. Они взвешивают возможности, выбирают ключевые цели — я, кончено ты, Элеазар, Таня. Маркус изучает наши связи друг с другом, ища уязвимые места. Присутствие румынов раздражает их. И еще они волнуются из-за нескольких лиц, которые они не могут узнать — Зафрина и Сена в частности, — и волков, естественно. Они никогда не были в численном меньшинстве. Это остановило их.
— В меньшинстве? — недоверчиво прошептала Таня.
— Они не считают своих свидетелей, — выдохнул Эдвард. — Они — ничто, бесполезны в схватке. Аро просто нуждался в аудитории.
— Должен ли я сказать что-то? — спросил Карлайл.
Эдвард колебался, а затем утвердительно кивнул.
— Это единственная возможность, которая тебе представится.
Карлайл расправил плечи и сделал несколько шагов вперед. Я ненавидела то, что он стоял там один, без защиты. Он расставил свои руки и выставил ладони, словно в приветствии.
— Аро, мой старый друг. Кажется, мы не виделись столетия.
На долгое мгновение повисла тишина. Я могла чувствовать напряжение Эдварда, пока он прислушивался к тому, как Аро отнесся к словам Карлайла. Напряжение стало таким ощутимым, как тиканье стрелки часов. А затем Аро выступил вперед из строя Волтури. Рената, его щит, двигалась вместе с ним и, казалось, будто кончики ее пальцев касаются его плаща. Впервые в рядах Волтури почувствовалась какая- то реакция на происходящее. Недовольное бормотание прокатилось по их строю, брови у всех нахмурились, они обнажили зубы. Некоторые из охраны даже наклонились, сжавшись, готовые атаковать.
Аро указал на них рукой.
— Мир.
Он сделал еще несколько шагов вперед, затем наклони голову набок. Его молочные глаза вспыхнули любопытством.
— Справедливые слова, Карлайл, — сказал он своим тонким голосом. — Но они кажутся неуместными, когда я вижу, какую армию ты собрал, чтобы убить меня и моих близких.
Карлайл покачал головой и протянул руку вперед в жесте, словно между ними не было доброй сотни ярдов.
— Ты можешь коснуться моей руки, чтобы понять, что это никогда не входило в мои намерения.
Аро сузил свои проницательные глаза.
— Но как же можно еще рассматривать твои намерения, дорогой Карлайл, учитывая то, что ты сделал? — он нахмурился, и тень печали исказила его черты лица — я не могла сказать была ли эта печаль истинной или же он притворялся.
— Я не совершал преступления, за которое вы пришли наказать меня.
— Тогда отойди и дай нам наказать виновных. Поверь мне, Карлайл, ничто не порадует меня больше, чем возможность сохранить тебе жизнь сегодня.
— Никто не нарушал закона, Аро. Позволь мне объяснить, — и Каралйл вновь протянул свою руку.
Но до того как Аро смог ответить, Кайус приблизился и встал рядом с ним.
— Так много бесполезных правил, так много необязательных ограничений ты создал себе, Карлайл, — прошипел белокурый древний вампир. — Как же возможно, что ты нарушил один закон, который на самом деле важен?
— Закон не нарушен. Если бы вы послушали…
— Мы видим ребенка, Карлайл, — зарычал Кай. — Не принимай нас за дураков.
— Она не бессмертная. Она не вампир. Я легко могу доказать это всего несколькими моментами…
Кай прервал его.
— Если она не одна из тех, кого запрещает закон, тогда зачем ты собрал этот батальон для ее защиты?
— Это свидетели, Кай, точно такие же, каких привели и вы, — и Карлайл указал на разъяренную толпу у опушки леса. Некоторые из них зарычали в ответ. — Каждый из этих друзей может рассказать тебе правду о ребенке. Или ты можешь сам взглянуть на нее, Кай. Увидеть румянец человеческой крови у нее на щеках.
— Это уловка! — оборвал Кай. — Где наш информатор? Пусть она выступит вперед! — он вертел своей шеей пока не разглядел Ирину, томившуюся за женами. — Ты! Выйди!
Ирина посмотрела на него с непониманием, выражение ее лица было словно у человека, который только что пробудился от ужасного кошмара. Кай нетерпеливо щелкнул пальцами. Один из огромных телохранителей жен переместился к Ирине и став сзади, грубо толкнул вперед. Ирина дважды моргнула, а затем медленно пошла по направлению к Кай в изумлении. Она резко остановилась в нескольких ярдах, ее глаза все еще не отрывались от сестер.
Кай сократил расстояние между ними, а затем ударил ее наотмашь поперек лица.
Это не могло ранить, но было в этом жесте что-то ужасное. Это было все равно, что смотреть за тем, как кто-то пинает собаку. Таня и Катя одновременно зашипели. Тело Ирины напряглось, и она устремила свой взгляд прямо на Кая. Он направил свой когтистый палец на Ренесми, которая цеплялась за мою спину. Ее пальцы все еще были запутаны в шерсти Джейкоба. В моем взбешенном видении Кай стал полностью
