— Если она хочет ребенка, она его получит. Я воспрепятствую.
Я не мог поверить, что вообще задумываюсь над его предложением. Белла наверняка снова мне врежет, не то что бы меня это заботило, но я боялся, как бы она снова не повредила себе руку. Я не должен был позволить ему уговаривать меня, дать хаосу воцариться в своей голове. Я должен был убить его.
— Не сейчас, — шептал он — Потом. Правильно это или нет, но это добьет Беллу окончательно. И ты это знаешь. Спешить нет никакой необходимости. Если Белла не послушает тебя, ты получишь свой шанс. В тот момент, когда сердце Беллы перестанет биться, я позову тебя, и мы начнем.
— Тебе не придется долго ждать.
Уголок его губ изогнулся в подобии прежней ухмылки.
— Я очень на это рассчитываю.
— Тогда по рукам.
Он кивнул и протянул ко мне свою холодную каменную ладонь. Поборов отвращение, я обхватил ее пальцами и коротко встряхнул, в ответном пожатии.
— По рукам, — согласился он.
Глава 10
Почему я не смог просто уйти? Ах да, я же идиот
Я чувствовал себя как — не знаю как. Будто бы это не было настоящим. Подобно тому, что я вдруг оказался в какой-то мрачной версии плохого ситкома. Вместо того чтобы быть идиотом, пригласившим на свидание капитана группы поддержки, я был оборотнем, пришедшим вторым, который попросит жену вампира сойтись и размножиться. Мило. Нет, я не должен этого делать. Как-то это все извращенно и неправильно. Я собирался забыть все, что он сказал. Но я должен был поговорить с ней. Должен попытаться заставит выслушать меня. Но она не послушает. Впрочем, как всегда. Эдвард никак не отвечал и не комментировал мои мысли, пока он шел назад к дому. Я задавал себе вопрос о месте, которое он выбрал для нашего разговора. Было ли достаточно далеко от дома, чтобы другие не могли услышать его шепот? Было ли это так? Возможно.
Когда мы вошли в дверь, взгляды Каленов выглядели подозрительными и озадаченными. Никто не смотрел с отвращением или возмущением. Значит, они не должны были услышать, что сказал мне Эдвард. Я колебался, замерев в дверном проеме, не уверенный в том, что делать сейчас. Здесь было намного лучше — толика свежего воздуха доносилась с улицы.
Эдвард прошел в середину этой компании, сжав голову в плечи. Белла взглянула на него с тревогой, и как только она посмотрела в мою сторону, её глаза вспыхнули. Затем она опять посмотрела на него. Ее лицо побледнело, и теперь мне стаи понятны слова Эдварда о том, что от любых волнений ей становиться ещё хуже.
— Пускай Джейкоб и Белла поговорят с глазу на глаз, — сказал Эдвард. В его голосе ничего не изменилось. Одним словом — робот.
— Только через мой труп, — прошипела Розалии. Она все еще вертелась рядом с головой Беллы, одна из ее холодных рук лежала на болезненной щеке Беллы как будто она принадлежала ей.
Эдвард даже не посмотрел на нее.
— Белла, — он сказал абсолютно безжизненным голосом, — Джейкоб хочет поговорить с тобой. Ты боишься оставаться с ним наедине?
Белла со смущением посмотрела сначала на меня, затем на Розали.
— Роуз, все хорошо. Джейк не собирается обижать нас. Иди с Эдвардом.
— Это может быть ловушка, — предупредила блондинка.
— Не представлю, каким образом, — сказала Белла.
— Карлайл и я будем всегда в твоем поле зрения, Розали, — сказал Эдвард. Бесчувственный голос надломился, раскрыв гнев. — Мы одни из тех, кого она опасается.
— Нет, — прошептала Белла. Ее глаза заблестели, ресницы увлажнились. — Нет, Эдвард, я не …
Он покачал головой, слегка улыбаясь. Улыбка выглядела болезненной.
— Я не это имел ввиду, Белла. Я в порядке, не беспокойся обо мне.
Противно. Он был прав — она занималась самобичеванием, причем ранила и его чувства тоже. Девочка была типичной мученицей. Она действительно должна была родиться в другом веке. Должна жить в прошлом, и отдать себя на съедение хищникам, найдя для этого весомую причину.
— Пойдемте, — сказал Эдвард, его рука напряженно указала на дверь, — пожалуйста.
Его самообладание, которое он сохранял специально для Беллы, того и гляди могло пошатнуться. Я видел, что он был близок к тому чтобы воспламениться изнутри. Другие это тоже видели. Молча они стали выходить за дверь, когда я вышел из проема. Они прошли быстро, мое сердце сделало всего лишь два удара, когда комната опустела, за исключением Розали, в сомнении застывшей на середине комнаты и Эдварда все еще стоящего у двери.
— Роуз, — спокойно сказала Белла. — Я хочу, чтобы ты ушла.
Блондинка впилась взглядом в Эдварда и жестом приказала идти первым. Он исчез за дверью. Она посмотрела на меня долгим предостерегающим взглядом и потом тоже исчезла. Наконец, когда мы остались одни, я пересек комнату и сел рядом с Беллой. Я взял ее холодные руки в свои, осторожно потер их.
— Спасибо, Джейк. Стало лучше.
— Я не собираюсь врать тебе. Ты ужасно выглядишь.
— Знаю, — вздохнула она. — На меня страшно смотреть.
— Как на бледную поганку, — согласился я.
Она улыбнулась.
— Как хорошо, что ты здесь со мной. Есть повод для улыбки. Я не знаю, сколько еще драмы я смогу вынести.
Я закатил глаза.
— Хорошо, хорошо, — она согласилась. — Оставлю это при себе.
— Да уж давай. О чем ты думаешь, Беллс? Серьезно!
— Эдвард просил тебя поговорить со мной?
— Вроде того. Хотя, я не представляю себе, почему он думает, что ты будешь слушать меня. Ты никогда не слушала меня раньше.
Она вздохнула.
— Я же говорил… — начал я.
— Знал ли ты, что у сказанного тобой семь раз «Я же говорил тебе» есть брат? — спросила она, перебивая меня. — Его имя «Заткнись, черт тебя возьми».
— Один-ноль в твою пользу.
Она ухмыльнулась. Ее кожа выглядела так, будто была натянутой на кости.
— Я не могу похвастаться, что придумала это сама, услышала в одной из серии Симпсонов.
— Минус один.
— Это было забавно.
Мы молчали где-то минуту. Ее руки начали медленно согреваться.
— Он действительно просил тебя поговорить со мной?
Я кивнул.
— Сказать нечто, что тронет тебя. Внутри тебя идет борьба, главное неупустить, когда это начнется.
— Так почему же ты согласился?
Я не ответил, потому что не был уверен, что знаю ответ. Я знал только одно — что каждую проведенную с ней секунду только собирался добавить к часам боли, которые будут позже. Сродни наркоману с ограниченным запасом наркотиков, для меня наступил день их подсчета. Чем больше я возьму сегодня, тем будет труднее, когда запас кончится.
