— Тем не менее, это не имеет никакого значения, правда?
— Не в этот раз, — вздохнула она. — Мне жаль, что я не могу объяснить так, чтобы ты понял. Я не смогу причинить ему боль, — она показала на свой живот, — даже больше, я могла бы взять ружье и выстрелить в тебя. Я люблю его.
— Почему ты любишь всегда не тех, Белла?
— Вовсе нет.
Чтобы мой голос стал тверже, как мне хотелось бы, я прочистил горло.
— Поверь мне.
Я встал на ноги.
— Куда ты собрался?
— Бессмысленно оставаться здесь.
Она протянула свою теплую руку в мольбе.
— Не уходи.
Я чувствовал, как потребность в ней съедала меня изнутри, требуя чтобы я был с ней рядом.
— Мне нечего здесь делать. Я должен вернуться.
— Почему же ты пришел? — спросила она мягко.
— Только для того, чтобы увидеть, что ты действительно жива. Я не поверил, что ты настолько больна, как сказал Чарли.
Я не мог определить, поверила она мне или нет.
— Вернешься ли ты снова? Раньше ты….
— Я не собираюсь бродить вокруг и наблюдать, как ты будешь умирать, Белла.
Она вздрогнула.
— Ты прав, прав. Ты должен идти.
Я подошел к двери.
— Прощай, — прошептала она мне, — Я люблю тебя, Джейк.
Я едва не вернулся. Чуть было ни развернулся и не упал на колени, и не начал снова умолять. Но я знал, что она бы отреагировала на это с холодным упрямством, перед тем как окончательно добить меня, как если бы собиралась добить его.
— Конечно, конечно, — бормотал я на выходя.
Я не увидел ни одного из вампиров. Не обратил внимания на свой байк, стоящий в одиночестве посреди лужайки. Байк был не достаточно быстр для меня. Мой отец, должно быть, обезумел, Сэм тоже. Как отреагировала стая на то, что я не объявлялся так долго? Думали ли они, что Каллены добрались до меня, до того, как у меня был бы шанс? Я разделся, совсем не заботясь о том, что меня могут увидеть, и побежал, обернувшись в волка в течении первого большого шага.
Они ждали меня. Конечно ждали.
— Джейкоб, Джейк, — сошлись в хоре восемь голосов.
— Возвращайся сейчас же домой, — приказал голос Альфы. Сэм был в ярости.
Я чувствовал, что Пол постепенно исчезал, и знал, что Билли и Рейчел хотели скорее услышать, что со мной. Пол был слишком взволнован, чтобы рассказывать всю историю о том, что я не стал едой вампира. Мне не хотелось разговаривать со стаей, я был уже почти на полпути — они могли видеть размытый лесной пейзаж, я бежал домой. Также я не сказал им, что был немного не в себе. Мои страдания были очевидны.
Они увидели весь этот ужас: пятнистый живот Беллы, ее хриплый голос, силу её ребенка, агонию Эдварда, который наблюдал всё то, что творилось с ней, ее увядание…..картина того, как это ранит ее, Розали, которая носиться с Беллой и для которой жизнь Беллы ничего не значит — и на этот раз ни у кого из них не было слов.
Их шок был тишиной в моей голове. Безмолвной. Я был на полпути домой, когда все оправились от шока. И тогда они побежали мне навстречу.
Почти уже совсем стемнело — тучи полностью скрыли закат. Я рисковал выбегать на автостраду и делал это лишь тогда, когда не боялся быть замеченным.
Мы встретились в десяти милях от Ла Пуша, на поляне, покинутой лесорубами. Это было далеко от дороги и располагалось у подножий двух гор, там где нас никто не увидел бы. Пол нашел это место, пока я был в пути.
Итак, вся стая в сборе.
Гомон голосов в моей голове представлял собою хаос. Все кричали одновременно.
Шерсть Сэма стояла дыбом, и он непрерывно рычал, ходя из стороны в сторону по кругу у подножий. Пол и Джаред двигались за ним, как тени, их уши были прижаты к голове. Вся стая была взволнована, это было заметно по их лапам и рыку.
Сначала их гнев был неопределенным, и я подумал, что являюсь причиной гнева. Я был слишком озадачен этим. Они могли бы, если хотели, перехитрить меня. И затем разрозненный беспорядок мыслей начал двигаться в одном направлении.
— Как это возможно?
— Что это значит?
— Что будет?
— Спасения не будет.
— Неправильно.
— Опасно.
— Не естественно.
— Чудовищно.
— Отвратительно.
— Мы не можем этого допустить.
Теперь стая стала одним целым, думая об одном, вместе со мной, и вместе со всеми.
Я сидел рядом, будто с каждым из братьев, слишком ошеломленный, чтобы думать и смотреть самому, и видел только рядом сидящего, а стая все кружила вокруг.
— Соглашение не подразумевает этого.
— Каждый будет в опасности.
Я пытался разобрать этот вихрь голосов, пытался влиться в поток и увидеть к чему они пришли, но было бесполезно.
Картинка в центре их мыслей была моей картинкой — худшая из всех. Синяки Беллы, лицо Эдварда, сраженного агонией.
— Они тоже боятся этого.
— Но ничего не станут с этим делать.
— Защитить Беллу Свон.
— Мы не можем позволить, чтобы это влияло на нас хоть как-то.
— Безопасность наших семей, каждого из нас, намного важнее одного человека.
— Если они не убьют ЭТО, то мы убьем.
— Защитить род.
— Защитить наши семьи.
— Мы убьем ЭТО пока не поздно.
Другая картинка: слова Эдварда. «Это существо растет очень быстро».
Я изо всех сил пытался сосредоточиться, чтобы выделить отдельные голоса.
— Нельзя тянуть, — думал Джаред.
— Это будет означать войну, — предостерег Эмбри, — плохо.
— Мы готовы, — настаивал Пол.
— С нашей стороны это будет неожиданностью, — думал Сэм.
— Если мы разделим их, то сможем победить. Значит наши шансы на победу увеличатся, — думал Джаред, уже сейчас планируя план нападение.
Я тряхнул головой, медленно поднимаясь на ноги. И почувствовал головокружение, будто волки бегали вокруг меня. Волк рядом со мной тоже встал. Его плечо поддержало меня.
