важность. Как и Элис с ее необъяснимыми точными предсказаниями, Джаспер, по своему, тоже был одарен талантом. Стихия Джаспера — настроения, а не будущее, и невозможно было сопротивляться чувствам, которые он мог вам внушить.
Все еще закутанная в одеяло, я неловко села.
— Джаспер? А как вампиры проводят мальчишники? Вы ведь не поведете его в стриптиз клуб?
— Ничего ей не рассказывай! — прорычал Эммет снизу. Раздался еще один удар, и Эдвард тихо рассмеялся.
— Успокойся, — ответил мне Джаспер — и я его послушалась. — У нас Калленов, будет своя версия. Просто несколько кугуаров, да парочка гризли. Обыкновенная ночная вылазка.
Я подумала, смогу ли когда-нибудь так же непринужденно говорить о «вегетарианской» вампирской диете.
— Спасибо, Джаспер.
Он подмигнул мне и пропал из виду.
Снаружи царила тишина. Через стену доносились приглушенный храп Чарли.
Я улеглась на подушку, и мне захотелось спать. Из-под отяжелевших век, я смотрела на стены моей маленькой комнатки, выцветшей в лунном свете.
Последняя ночь в моей комнате. Последняя ночь Изабеллы Свон. Завтра вечером я стану Беллой Каллен. Хотя все свадебное испытание, казалось мне большой занозой, должна признаться, что мне нравилось как звучит мое будущее имя.
Ожидая прихода сна, я позволила себе немного помечтать. Но, через несколько минут, я почувствовала возросшее беспокойство, тревога скрутилась где-то в животе и неудобно улеглась там. Без Эдварда кровать казалось слишком мягкой и слишком теплой. Джаспер был уже далеко, и все спокойные, расслабляющие ощущения пропали вместе с ним.
Завтра будет очень длинный день.
Я подозревала, что большинство моих страхов — глупости, и я просто должна была перебороть их. Внимание — это неизбежная часть жизни. Я не смогу вечно сливаться с окружающим пейзажем. Однако, у меня была парочка особенных переживаний, и они были самой настоящей проблемой.
Во-первых, это шлейф моего платья. Элис позволила своему художественному вкусу одержать победу над практичностью, и теперь я не могла вообразить как я смогу пройти по лестнице в доме Калленов на каблуках и с шлейфом. Нужно было тренироваться.
Второе — это список гостей.
Семья Тани, клан Денали, прибудут перед церемонией.
Было бы оскорблением приглашать семью Тани в одну комнату с нашими гостями из Квильетской резервации, отцом Джейкоба и всеми Клируотерами. Среди Денали не было поклонников оборотней. А Ирина, сестра Тани, вообще не придет на свадьбу. Она все еще была преисполнена местью к оборотням за то, что они убили ее друга Лорана (в тот самый момент, когда он собирался убить меня). Благодаря этой затаенной обиде, Денали не стали помогать семье Эдварда в тяжелый момент. Когда на нас напала орда новообращенных вампиров, нам помогли волки. Неожиданный альянс с Квильетскими волками спас всем нам жизни.
Эдвард заверил меня, что Денали вблизи Квильетов это не опасно. Таня и вся ее семья — кроме Ирины — чувствовали себя ужасно виноватыми за отступничество. Договор с оборотнями малая цена за ошибку, и эту цену они согласны были заплатить.
Это все важные проблемы. Была еще одна маленькая проблемка: моя неуверенность в себе.
Я никогда раньше не видела Таню, но была уверена, что встреча с ней не будет праздником для моего эго. Давным-давно, неверное еще до моего рождения, она заигрывала с Эдвардом — нет, я вовсе не обвиняю ее или кого-то еще в желании обладать им. И все равно, она будет прекрасна от и до. Хотя Эдвард однозначно — или по непонятной причине — предпочитал меня, я все равно не удержусь от сравнений.
Я чуть-чуть поворчала, пока Эдвард, который знал эту мою слабость, не урезонил меня и не заставил почувствовать себя виноватой:
— Мы это самое близкое, что у них есть из семьи, Белла, — напомнил он мне. — Они до сих пор ощущают себя сиротами, понимаешь? Даже спустя столько времени.
Я представила это и перестала хмуриться.
Теперь у Тани была большая семья, почти такая же большая как семья Калленов. Их было пятеро: Таня, Кейт и Ирина, к ним, почти так же как когда-то к Калленам присоединились Элис и Джаспер, присоединились Кармен и Елезар, всех их связывало желание жить более мирно, чем другие вампиры.
Несмотря на такую компанию, Таня и ее сестры были все еще одиноки. До сих пор в трауре. Потому что, очень много лет назад у них тоже была мать.
Могу представить какую рану оставила эта утрата, даже спустя тысячи лет. Я попыталась представить семью Калленов без их создателя, их центра, и их предводителя — их отца, Карлайла. И я не смогла даже представить.
В один из вечеров, когда я допоздна засиделась у Калленов дома, Карлайл рассказал мне историю Тани. Я старалась научиться как можно большему, подготовиться как можно лучше к избранному мной будущему. История матери Тани была одна из многих, причинно-следственная связь, иллюстрирующая одно из правил которое мне нужно будет знать, когда я присоединюсь к бессмертному Миру. Только лишь одно правило, вернее — один закон, имеющий под собой тысячу пунктов — Хранить тайну.
Хранить тайну это значит много — жить не вызывая подозрений как Каллены, переезжать с места на место прежде чем люди заметят что они не стареют. Или же вообще не попадаться людям на глаза — разве что приходить поесть — так жили кочевники типа Джеймса и Виктории, и живут до сих пор друзья Джаспера Питер и Шарлотта. Это означает контроль над любым созданным вампиром, как случилось с Джаспером, когда он жил с Марией. И как не получилось у Виктории, с ее новообращенными.
И это означает запрет на создание кое-каких существ, потому что некоторые создания невозможно контролировать.
— Я не знаю, как звали мать Тани, — признался мне Карлайл, его золотые глаза, почти такого же оттенка, как и светлые волосы, наполнились грустью, вспоминая боль Тани.
— Они никогда не говорят о ней, если можно этого избежать, никогда не вспоминают ее.
Женщина, которая создала Таню, Кейт и Ирину — которая любила их, как я считаю — жила много лет до моего рождения, во время чумы в нашем мире, чумы бессмертных детей.
— О чем они думали, эти древние, я даже близко не могу понять. Они создавали вампиров из людей, которые были всего лишь детьми.
Мне пришлось сглотнуть желчь, которая накопилась в горле, когда я представила то, о чем он рассказывал.
— Они были так прекрасны, — быстро добавил Карлайл, заметив мою реакцию. — Такие милые, такие очаровательные, даже представить сложно. Их не возможно было не любить, это происходило неосознанно.
— Правда, их нельзя было ничему научить. Они замерли на том уровне развития, которого достигли, когда их укусили. Очаровательные двухгодовалые лопочущие детки с ямочками на щеках, способные в гневе уничтожить пол деревни. Если они испытывали голод, они кормились, и ни одно слово предостережения не могло их сдержать. Люди увидели их, пошли разговоры, страх вспыхнул как огонь в сухих щепках…
— Мать Тани создала такого ребенка. Так же как я не понимаю других древних, так я не понимаю и ее причины. — Он глубоко вздохнул, успокаиваясь. — Конечно же, вмешались Волтури.
Я вздрогнула, как вздрагивала всегда от звука этого имени, но, конечно же, легион итальянских вампиров — самопровозглашенная королевская знать — была центром этой истории. Нет закона, если нет наказания, нет наказания, пока нет палача. Древние Аро, Кай и Маркус правили всеми Волтури. Я лишь однажды встретилась с ними. И в это краткое знакомство, мне показалось, что Аро, с его могущественным даром читать мысли — одно единственное прикосновение и он знал все мысли когда-либо побывавшие в голове — был их настоящим лидером.
— Волтури изучали бессмертных детей, дома в Волтерре и по всему свету. Кай решил, что юные создания были неспособны хранить наш секрет. И значит, их нужно было уничтожить.
— Я уже сказал тебе, насколько они были прекрасны. В итоге, отчаянно сражавшиеся за них кланы
