отняло целую секунду времени, что вспомнить все первые дни общения с Эдвардом, чтобы убедиться, что я еще помню их и никогда не забуду. Я не ожидала, что вспоминать будет так трудно. Как будто разглядываешь что-то в мутной воде. Я знала, со слов Розали, что если буду достаточно часто вспоминать свое прошлое, то я не потеряю его со временем. Я не хотела бы забыть ни одной минуты, проведенной с Эдвардом, даже сейчас, когда перед нами была открыта вечность. Я хотела убедиться, что мои человеческие воспоминания нашли себе место в моем безупречном разуме вампира.
— Ну, так как? — спросил Эдвард. Он потянулся, чтобы убрать руку, все еще сжимавшую мое горло. Его пальцы погладили меня по шее, — Я не хочу, чтобы тебе было больно.
Он это сказал так тихо, что раньше я ни за что не услышала бы его.
— Я в порядке, — сказала я медленно, как привыкла говорить раньше, — Подожди. Сначала…
Было так много всего. У меня было так много вопросов. Так много гораздо более важных вещей, чем боль.
— Да? — спросил Карлайл.
— Я хочу ее увидеть. Ренесми.
Было невероятно трудно произнести ее имя. Моя дочь, эти слова было трудно произнести даже в мыслях. Все это было так далеко. Я пыталась вспомнить, что чувствовала три дня назад, и автоматически, высвободив руки из рук Эдварда, я обняла свой живот.
Плоский. Пустой. Я подняла светлый шелк, прикрывавший мою кожу, паникуя снова, в то время пока другая часть моя сознания успела понять, что Элис меня одела.
Я знала, что ничего не осталось внутри меня, и я едва-едва помнила ту кровавую сцену извлечения ребенка, но физическое тому доказательство было сложно осознать. Все, что я знала это то, что я любила того маленького «футболиста» внутри меня. Вне меня она была тем, что я могла только представлять себе. Прекрасная мечта — мечта, которая была наполовину кошмаром.
Пока я разбиралась в своих чувствах, Эдвард и Карлайл обменялись осторожным взглядом.
— В чем дело? — спросила я.
— Белла, — мягко сказал Эдвард, — Это не очень хорошая идея. Она ведь наполовину человек, милая. Ее сердце бьется, и кровь бежит по ее венам. Пока твоя жажда не находится под твердым контролем… Ты же не хочешь подвергнуть ее опасности, верно?
Я нахмурилась. Естественно, этого я не хотела.
Было ли мне сложно себя контролировать? Ну, скажем, да. Была ли я рассредоточена, да. Но опасна? Для нее? Для моей дочери? Я не могла сказать, что ответом однозначно будет «нет». Придется мне набраться терпения. Это будет трудно.
Потому что пока я не увижу ее снова, она не станет реальностью. Она будет лишь прекрасной мечтой…о неизвестном…
— Где она? — я усиленно прислушивалась, и услышала, как бьется сердце этажом ниже. Я слышала дыхание больше, чем двух человек, тихое, будто они тоже слушали. Также был звук какого-то дрожания, треньканья, который я не знала к чему отнести… А звук сердцебиения бы такой влажный, такой зовущий, что мой рот тут же наполнился слюной.
Да, мне определенно придется научиться охотиться прежде, чем я увижу ее. Мою странную малышку.
— Розали с ней?
— Да, — резко ответил Эдвард, и я увидела, что что-то, о чем он думает, расстраивает его. Я думала, что теперь у них больше нет разногласий. Неужели их враждебность не исчезла? До того, как я успела спросить, он убрал мои руки с живота, и опять мягко потянул.
— Подожди, — снова запротестовала я, стараясь сосредоточиться, — А что там с Джейкобом? И Чарли? Расскажи мне все, что я пропустила. Как долго я была…без сознания?
Похоже, Эдвард не заметил мою запинку перед последним словом, он в очередной раз обменялся тревожным взглядом с Карлайлом.
— Что не в порядке? — прошептала я.
— Все в порядке, — сказал Карлайл, произнося последнее слово с какой-то странной интонацией, — На самом деле почти ничего не изменилось. Ты пропустила всего два дня. Это было очень быстро, с учетом того, как обычно это происходит. Эдвард отлично сработал. Проявил изобретательность, ввести яд напрямую в твое сердце было его идеей, — он замолчал и с гордостью улыбнулся своему сыну, затем вздохнул, — Джейкоб все еще здесь, а Чарли думает, что ты все еще больна. Он думает, что сейчас ты в Атланте, проходишь обследование в Центре контроля за заболеваниями. Мы дали ему неверный номер, так что он немного в растерянности. Он разговаривал с Эсме.
— Я должна позвонить ему, — пробормотала я сама себе, но, услышав свой новый голос, я осознала новые трудности. Он не узнает мой голос. Это не переубедит его. Тут же до меня дошел смысл первой новости, — Стойте-ка, Джейкоб все еще здесь?
Опять обмен взглядами.
— Белла, — быстро сказал Эдвард, — говорить можно очень долго, а для начала нужно позаботиться о тебе. Тебе должно быть больно…
Когда он сказал об этом, я опять вспомнила о жжение в своем горле и конвульсивно сглотнула.
— Но Джейкоб…
— У нас мировой запас времени, дорогая, — напомнил он мне мягко.
Конечно, я смогу немного подождать ответов, будет гораздо легче слушать их, когда жестокая боль от иссушающей жажды не будет больше отвлекать меня, — Ладно.
— Стоп, стоп, стоп, — закричала Элис от двери. Она протанцевала через комнату, фантастически грациозно. Так же, как это было с Эдвардом и Карлайлом, я уставилась на ее лицо, будто видела впервые. Такая хорошенькая.
— Вы обещали мне, что я буду присутствовать при этом в первый раз. Вдруг вы двое что-нибудь пропустите.
— Элис…. — запротестовал Эдвард.
— Это займет всего секунду! — и с этими словами Элис исчезла из комнаты.
— О чем это она говорит?
Но Элис уже вернулась, она тащила огромное зеркало с позолоченной рамой из комнаты Розали, зеркало было в два раза ее выше и в несколько раз шире.
Джаспер был тих и медлителен, что я даже и не замечала его, пока он двигался вслед за Карлайлом. А вот сейчас он подошел к Элис, прикрывая ее, изучая выражение моего лица. Потому что я представляла собой опасность.
Я знала, что он постоянно сканирует атмосферу моего настроения вокруг меня, и что теперь он знает о том шоке, который я испытала, впервые тщательно разглядывая его лицо.
Моим незрячим человеческим глазам его шрамы, полученные им на Юге от армии новообращенных, были практически невидимы. Только при ярком свете, когда их едва проступающие края позволяли разглядеть их местонахождение, я видела их.
А вот теперь я могла видеть, что шрамы Джаспера являются его самой основной чертой. Мне было сложно отвести глаза от его изуродованной шеи и нижней челюсти, сложно было поверить, что даже вампир мог выжить от того количества зубов, что когда-то вцепилось в его горло. Инстинктивно, я попыталась защитить себя. Любой вампир, увидевший Джаспера, сделал бы то же самое. Эти шрамы были как рекламный плакат. Опасно, кричали они. Как много вампиров пыталось убить Джаспера? Сотни? Тысячи? А сколько еще погибло в попытках укусить? Джаспер увидел и почувствовал мой ужас, мою тревогу за себя, и усмехнулся.
— Эдвард заставил меня не показывать тебе зеркало до свадьбы, — сказала Элис, отвлекая меня от своего пугающего возлюбленного, — но теперь избавиться от меня не удастся.
— Избавиться от тебя? — скептически спросил Эдвард, приподняв бровь.
— Может я и преувеличиваю, — пробормотала она рассеянно, поворачивая ко мне зеркало.
— А может, ты это делаешь для этого, чтобы самой получить определенное удовольствие? — предложил он.
Элис подмигнула ему.
