Инна, высокая, с прямыми пшеничными волосами, в коротком облегающем платье под распахнутым плащом длиной до Щиколоток и с обалденными ногами, взирала на всех сверху вниз, но не высокомерно, а вполне дружелюбно; еще одна, кажется Вика, — с суперкороткой стрижкой, явно созданной дизайнером на компьютере и только потом исполненной на ее хорошенькой головке, вертелась, как птичка, в разные стороны; а третья, ее имени я не запомнила, — этакая дива с медленными движениями, гордо держала голову с пышной белокурой гривой. Это у нее на коленях мой ребенок совершил путь до ресторана, она и теперь стояла рядом с ним, обняв его за плечи. При этом девушки явно не были знакомы между собой, но на Кораблева и друг на друга смотрели без ревности, и я подивилась, откуда их Кораблев вытащил, да еще и нас с Мигулько собрал в такую разношерстную компанию.
Под предводительством Кораблева мы поднялись по высоким ступенечкам и вошли в ресторан.
— Раздевайтесь!
Леня широким жестом указал в сторону гардероба. Мы дружной стайкой двинулись туда, но дорогу нам преградил метрдотель с прямой спиной.
— Извините, пожалуйста, — сказал он тоном дворецкого в богатом английском замке, — у вас заказан столик? До закрытия ресторана осталось несколько часов, и мы, в связи с отсутствием достаточного количества мест, вынуждены сейчас обслуживать только тех, кто заранее заказал места.
Мы все отступили назад, но Кораблев не двинулся с места.
— Столик заказан! — гордо заявил он.
— Скажите, пожалуйста, на какую фамилию? — не отставал метрдотель.
— Фамилия вам нужна? — заорал Кораблев. — Такая фамилия: Лагидин, вас устроит? От Вертолета вам привет!
Я подумала: с ума сошел; все равно это бесполезно, сейчас он охрану вызовет, и поедем мы назад, без жареного мороженого.
Тем временем к метрдотелю подошел еще один мужчина, в хорошем костюме. Они о чем-то пошептались, после чего метрдотель с кислой улыбкой — он уже больше не был похож на вышколенного дворецкого — предложил нам снять верхнюю одежду и присесть вот здесь, на удобные кресла в холле: пока накрывается столик, нам подадут аперитив за счет заведения.
Мы послушно присели на мягкие кожаные кресла вокруг низкого столика из тонированного стекла и пригубили, судя по всему, шампанское «Брют» из широких плоских бокалов на тонких ножках, которое нам тут же принесла улыбчивая официантка с восточной внешностью и манерами.
— А молодому человеку джюс, — проворковала она, ставя перед Гошкой высокий стакан с апельсиновым соком, украшенный цветным бумажным зонтичком.
— За это платить надо? — шепотом спросил у меня мой практичный ребенок.
— Сказали же: за счет заведения, — напомнила я ему. Успокоенный ребенок стал наслаждаться соком.
— Это для нас там судорожно сдвигают два стола? — вполголоса поинтересовался Мигулько, наклонившись к моему уху.
Я пожала плечами, но не успели мы допить аперитив, как подошел метр с той же кислой улыбкой, которая теперь не слезала с его лица, и торжественно проводил нас к накрытому столу, тому самому — сдвинутому из двух. Мы расселись, и официантка застыла возле Лени, держа наготове блокнотик и ручку.
— Что вы желаете? — спросила она.
— А что вы можете предложить? — задал контрвопрос Кораблев.
— Вы знаете, у нас меню обширное, и все блюда очень вкусные. Давайте я принесу вам разных блюд понемножечку, а вы все попробуете: мясо в соусе, утку по-пекински, рыбу острую…
Кораблев оглядел нас, возражений не поступило, и он кивнул.
— А что будете пить? — продолжала официантка.
— А что у вас есть?
Ленька точно решил не давать им спуска.
— Шампанское, вино белое, красное.
— Вино чье? — допытывался Ленька.
— Есть итальянское, французское.
— Пять бутылок белого, — решил Кораблев.
— Вы знаете, у нас вино дорогое, от трехсот рублей бутылка, — решилась возразить официантка, с сомнением оглядев всю нашу компанию.
— Плевать, несите сначала три бутылки, а там посмотрим, — распорядился Кораблев, и я только сейчас поняла, как сильно он пьян.
— Леня, — тихо начала я, трогая его за руку.
— Цыц! — отмахнулся он от меня и поощрительно кивнул официантке:
— Поторопитесь! Да, — вспомнил он, глянув на Гошку, — еще две порции жареного мороженого!..
И понеслось!.. Кораблева было не остановить, он заказывал все новые и новые блюда и новые напитки. Девушкам все это нравилось, а я сидела как на иголках, с ужасом думая о том, как он будет расплачиваться, и соображая, сколько у меня в кошельке денег, если придется скидываться; рублей пятьдесят, наверное, наберется, занятых на школьную охрану и планетарий…
Через два часа, когда со стола исчезли и скрылись в наших желудках заказанные блюда и вино, кстати, объективно хорошее, подходило к концу, я попыталась откланяться; встав из-за стола и подойдя к Лене, я всунула ему в руку все, что было у меня в кошельке, но он тут же гневно бросил в меня этими деньгами, я еле успела их подхватить, пока купюры не рассыпались веером по полу.
— Вы что?! — зашипел он, — совсем рехнулись?
— Как ты расплатишься? — тихо спросила я.
— Это мои проблемы, расплачусь. А вы бы посидели еще.
— Лень, метро закроется, а на такси у меня нету.
— Вот и возьмите эти деньги на такси, — сжал он мою руку с деньгами.
— Да поздно уже, спать пора ребенку.
Я все-таки откланялась, душевно попрощавшись с девушками и с Костиком, которому вечер все больше и больше нравился, судя по масленому взору; единственное, что его терзало (уж я-то Костика знала как облупленного и могла читать по его лицу как в открытой книге), так это большой выбор. Он никак не мог определиться, кто из девушек ему нравится больше, каждая хороша на свой манер. Уходя, я подумала, что этот день рождения затянется до утра. И пока мы с Гошкой добирались до дому на метро, я думала о том, почему такие веселые сборища меня уже не прельщают, если рядом нет Александра.
Когда-то, в ранней молодости, я не прочь была потусоваться, мне было весело на таких незапланированных собирушках, как-то я выкраивала время. У нас была очень теплая компания на базе экспертно-криминалистической лаборатории: три компанейских эксперта, два милицейских следователя и я, и мы расслаблялись чуть ли не через день, уж два раза в неделю-то точно встречались в неформальной обстановке. Мы приходили в ЭКЛ после конца рабочего дня, гасили верхний свет, оставляя гореть настольные лампы, отчего большая, заставленная разнообразными вещдоками лаборатория сразу становилась уютной и располагала к общению. Каждый приносил что мог, а в лаборатории один из экспертов был химиком по образованию и смешивал такие сногсшибательные (в прямом « переносном смысле) коктейли, что о них ходили легенды далеко за пределами РУВД. Мы смаковали эти неповторимые коктейли, обсуждали самые неожиданные вопросы, танцевали… Никогда потом я не потребляла спиртные напитки в таком количестве, но только очень испорченный человек мог усмотреть в наших посиделках что- то плохое.
Потом, когда семейная жизнь моя пошла наперекосяк, я любила наши неформальные сборища на работе по поводу Дня защитника Отечества или Дня прокуратуры за возможность приоткрыть окно в свободную жизнь и глотнуть внимания к себе: когда во время танцев в воздухе витает дух легкого флирта, кто-то в углу тихо перебирает струны гитары, поглядывая на тебя совсем не так, как смотрел вчера на месте происшествия, и когда не хочется ни с кем расставаться.
А сейчас мне хорошо на таких сборищах, если только рядом со мной спутник жизни. А когда его нет, я отбываю номер и маюсь, ища первой же возможности уйти, никого не обидев. И начинаю думать в такие
