Я сразу заподозрила, что уговаривая меня пойти спать в комнату дежурного эксперта, Сашка просто боится, что завтра утром Марина Маренич придет на работу и застукает в их общем кабинете меня спящую. Как только мне это пришло в голову, мое желание остаться на ночь в кабинете Сашки немедленно возросло.
Жалко, у меня презервативов с собой нет, я бы и презервативы, якобы использованные, подсунула бы под нос Маринке. Ладно, ограничусь эротической позой, якобы принятой мной во сне после всяких любовных излишеств, пусть поревнует.
Сашке я объяснила, что хочу остаться в его кабинете, потому что мне надо поработать на компьютере, которого в комнате дежурного эксперта нет. Стеценко изобразил лицом такую гримасу, долженствующую дать мне понять, что даже если я захочу походить по потолку, он будет только счастлив, и включил компьютер. Я разложила бумажки и углубилась в творческую работу. Оторвал меня от составления плана расследования резкий телефонный звонок. Стеценко снял трубку, коротко поговорил и, обняв меня сзади, поцеловал в шею.
— Машуня, — позвал он, — меня на труп вызывают…
— А ты разве дежуришь? — спросила я под негромкий шелест клавиш.
— Нет, но дежурная смена не справляется.
— А ты вернешься?
— Постараюсь, но ты ведь знаешь — зависнуть можно надолго.
— А ты меня в командировку проводишь?
— Буду стремиться. Тебе не страшно оставаться?
— Не-а.
— Ну и правильно. Внизу охрана. Телефонная связь функционирует. Когда пойдешь в туалет, говори «кыш-кыш».
— Зачем?
— Наши клиенты иногда встают и бродят по коридорам. Ха-ха…
Он изобразил утробный хохот.
Конечно, после его ухода я закрыла дверь изнутри на ключ, щеколду и еще ножкой стула приперла (я хоть и понимаю отчетливо, что жмурики не встают и не бродят по коридорам, но знаю, что с наступлением ночи можно поверить во все, что угодно). Но распечатав все свои бумажки, улегшись на заботливо расстеленную мне Сашкой постель, я вдруг осознала, что здесь, в пустынном и гулком морге, мне значительно спокойнее, чем дома. Может, мне вообще в морг переселиться, пока не найдут урода, который мне названивает?
Естественно, проснулась я от стука в дверь озверевшей Маренич, которая безуспешно пыталась сорвать с двери собственного кабинета щеколду и выражалась таким затейливым матом, что я даже помедлила с отпиранием двери, заслушавшись.
Поскольку Маринке все было понятно, впускать ее, а потом принимать эротическую позу я посчитала излишним. Добрая Марина тем не менее напоила меня чаем, накормила меня из принесенной мисочки творожком со сметаной, и дала свою тушь накрасить глаза. Времени было в обрез, домой заскочить я уже не успевала, — только-только в прокуратуру. Шеф уже сидел в кабинете, дожидаясь меня. Я вкратце доложила ему о достижениях вчерашнего дня.
— Значит, соприкоснулись с миром искусства? — задумчиво спросил он, подписывая мой рапорт. — Ну, и как?
— Сложные впечатления, — призналась я.
— Я тоже когда-то соприкасался с этим миром, — признался прокурор. — Консультантом был на съемках…
Я заинтересовалась.
— А что консультировали, Владимир Иваныч?
— Фильм на правовую тему, — вздохнул шеф и пожевал губами, вспоминая. — Вызвали меня на съемочную площадку. Прихожу, вижу картину: сидят в комнате трое мужчин в штатском и один в прокурорской форме, о чем-то разговаривают. В разгар беседы входит девушка в короткой юбке, всех чаем обносит. Спрашиваю, что здесь происходит. Режиссер говорит — это совещание суда в совещательной комнате.
Хорошо, спрашиваю, а прокурор тут зачем? Нарушается тайна совещания судей, кроме них, никто не имеет права там находиться. А режиссер говорит — как же, прокурор дает составу суда умные советы. А это кто, — я на девушку показываю. А это секретарь суда, она несет эстетическое начало… В общем, прокурора мне удалось из совещательной убрать, а секретаршу режиссер не отдал, так она и мельтешила по совещательной с голыми коленками…
Выйдя от шефа, я наткнулась на Петра Валентиновича, который в приемной ожидал указаний. Договорились, что как только я буду готова, я позвоню. Я, правда, немножко обидела Петра Валентиновича, спросив, есть ли у него пистолет.
— Конечно, есть, — подтвердил он и покраснел до корней волос.
— А стрелять вы из него умеете? — задала я дополнительный вопрос, и была посрамлена.
Петр Валентинович, покраснев еще больше, сообщил, что вообще-то он мастер спорта по стрельбе, и предложил отвезти меня в прокуратуру города. Я не стала спрашивать, есть ли у него права.
К моему удивлению, со всеми бумажными процедурами я справилась уже к обеду. На сборы мне хватило полутора часов. А поскольку машина, на которой мы с оперуполномоченным Козловым собирались ехать в командировку, отходила не по расписанию, а когда мы захотим, — мы так и поехали: когда захотели.
Проезжая мимо РУВД, Петр Валентинович предложил заскочить к Мигулько, в последний раз обсудить
