неряшливое помещение, где и студенческий театр репетировал
миниатюры, и за фанерной перегородкой дискоклуб '33 и 1/3'
хранил свою аппаратуру, и редколлегия стенной газеты
сатирической 'Глухой забой' одутловатые мордасы
прогульщиков и бузотеров хари омерзительные зеленой
краской малевала.
Собственно, сам факт использования для возвращенья
зрения основателю первого в мире государства рабочих и
крестьян баночки из набора красок редколлегии сомнению не
подлежал. Но взять за холку, за гузку ухватить художников
беспечных хоть и пытался товарищ Макунько, но поводов
особых не имел для этого, поскольку номер мартовский уж
выцвести успел в углу у входа в библиотеку, а за апрельский
халтурщики и не брались, о чем вопрос как раз был поднят на
заседании последнем комитета комсомола ЮГИ, что
подтверждал, увы, казенным стилем бездушный протокол.
СТЭМ, театр миниатюр, продув февральский КВН
мединституту, был в творческом застое, не собирался, то есть,
уже почти полгода, а дискоклуб, завоевав на конкурсе
недавнем областном заветный главный приз, в иную
крайность впал, но с тем же результатом, то есть
бездействовал и после своего триумфа уже сорвал два вечера,
два бала, заранее объявленных, назначенных в фойе
электромеханического корпуса.
Короче, установить не просто оказалось, кто мог
оставить за спиной большого бюста, в соседней, изрядно
захламленной комнате, под стульями в углу у длинного стола
две склянки разновеликие — толстушку темноокую из-под
шампанского и длинношеюю красавицу, шибающую в нос
свежеотлитым содержимым, водочную.
В чем, между прочим, откровенно в беседе с глазу на
глаз и признался Толе Кузнецову трехзвездочный офицер в
костюме сером, товарищ Макунько. Но, впрочем, не сразу, не
в след немедленно за тем, как ошарашил он Толяна красивым
разворотом служебного удостоверения.
Нет, дав время Анатолию полюбоваться на шит и меч,
заговорил с ним Макунько Виктор Михайлович о сложностях,
которыми коварно угрожает организму весенний недуг,
болезнь задорно водами журчащая, похлюпать и почмокать
невинная любительница — инфлюэнца.
А дело в том, что помимо исключительной отмазки,
каковою, находясь в победной прострации, почивая на лаврах,
сами того не ведая, обеспечили себя все до единого диско
оболтусы из клуба богомерзкого, президент и тридцати трех, и
одной трети Анатолий Кузнецов имел еще и лично для себя
безукоризненное алиби.
Роковые восемь дней, пять до чудовищного
святотатства, и два после провел он дома, в постели своей
собственной по воле вируса безжалостного платки, салфетки,
полотенца без передышки увлажняя.
Так вот, о Толином здоровье осведомившись перво
наперво в холодном кабинете райвоенкомата с оконным
переплетом времен простых решений, похожим на решетку,
лейтенант Макунько как-то очень быстро и уверенно стал от
болезней уха, горла, носа, минуя недомогания печени, желудка
несварение, живот, способный острым стать в любой момент,
и почки, отказать преподло норовящие, спускаться в тот
отдел, укромный уголок организма приматов, где гнездятся
напасти совсем малоприятные, стыдливо в народе именуемые
женскими.
Иначе говоря, вел опер Толю путем извилистым и
странным, и уж казалось, что вот-вот суровым голосом
потребует сознаться, за сколько же абортов криминальных ему
устроила фальшивую, дутую справку заботливая мама Ида
Соломоновна Шнапир, врач, доктор, заведующая отделением,
несмотря на деликатность исключительную, самая известная в
областном центре специалистка по устранению последствий
нежелательных неосмотрительности обоюдной, как вдруг…
улыбка? нет, ее предвозвещающее измененье кривизны шаров,
утрата выпуклости угрожающей белками голубыми, едва
заметная, но слабина губ малокровных, позыв, определенно,
служебным предписаниям вопреки, самодовольство,
достигшего без лишних осложнений цели профессионала.
— Да вы не волнуйтесь, — внезапно отпустил упавшего
уж было духом, бледного, скованного, неадекватного Толяна,
ослабил хватку, снизошел, даже барабанить перестал сухими,
как сучки обструганные, пальцами по суконными армейскими
локтями истертой столешнице.
— Вас мы ни в чем, абсолютно ни в чем не
подозреваем. Если бы хоть малейшее сомнение на ваш счет
имелось, мы бы беседовали с вами не здесь, в военкомате,
вдали от посторонних глаз, а сами знаете, наверное, куда я
приглашаю остальных?
— Нет, нет, узнать вас, Анатолий, поближе я решил
постольку, поскольку кажется мне, что у нас с вами общая
должна быть заинтересованность в скорейшем разоблачении
тех, кто самым подлым образом, в кустах укрывшись, просто
напросто сбежав, товарищей своих поставил под удар.
О!
И вслед за этими словами золотыми Виктор
Михайлович стал мысль свою детализировать и развивать, да
так психологически верно, столь тонко и расчетливо, что ни
малейшего сомнения возникнуть не могло, конечно, ждала
карьера фантастическая такого вот ловца душ человеческих в
рядах бойцов секретной службы сыска.
Да, говорил лейтенант о том, о чем предпочитал
Толян не думать, не вспоминать, на счастье, на авось
традиционно уповая.
Итак, в самом начале апреля, то есть недели за две до
