– А коньячку? Я рассмеялась:
– Спасибо, коньяк тем более не буду.
– Ну вот, – расстроился попутчик. – Вы меня, наверное, алкоголиком считаете? Честно говоря, я и сам задумываюсь, не пора ли мне лечиться.
– А вы что, по утрам похмеляетесь?
– Нет, никогда, – серьезно ответил армянин.
– Ну и не волнуйтесь, – успокоила я его. – Пока не похмеляетесь, это не алкоголизм, а просто бытовое пьянство.
– А-а, – догадался попутчик, – вы, наверное, врач-нарколог, поэтому и пить отказываетесь.
– Точно, – подтвердила я, – у вас просто глаз-алмаз.
Синцов бесстрастно наблюдал за нашим диалогом.
– Ладно, – наконец сказал он нашему попутчику. – Вы тут устраивайтесь, не будем вас стеснять, мы пока в коридорчике подышим.
Мы с Андреем вышли в коридор и встали у окна, провожая взглядами мелькающие фонари.
– Где вещдок? – спросил он.
– При мне, – показала я висящую на плече сумку.
– А ведь ты права. Я действительно купил все четыре места.
Он достал из внутреннего кармана пиджака и помахал передо мной двумя билетами на незанятые места.
– Зачем? – удивилась я.
– Хотел кое-что проверить. Убедился, что чутье меня не подвело, хотя по большому счету предпочел бы в этой ситуации оказаться дураком, – загадочно ответил Андрей.
– Подожди-ка, а каким образом у нас попутчик появился? Может, он проводнику заплатил, а тот просто видел, что у нас два свободных места?
– Сейчас выясним, – сказал Андрей и открыл дверь в купе.
Армянин шумно поглощал свою снедь в одиночестве.
– Слушай, друг, дама хочет лечь баиньки, у тебя какое место, не нижнее?
– Нет-нет, у меня верхнее, – заторопился армянин. – Пусть дама ложится, я сейчас выйду.
– А у тебя точно это купе?
– Понял тебя, друг, – подмигнул ему армянин. – Жаль, но купе то самое. Тебе надо было спальный вагон покупать для тет-а-тета, на, смотри, – он протянул Андрею смятый билет.
Взяв его в руки и расправив, Андрей кивнул:
– Да, все в порядке, не обижайся. Пойдем покурим, пока дама ляжет.
Я дождалась, пока они выйдут, положила сумку с вещественным доказательством под подушку и легла, отвернувшись к стене. Мужчины долго не возвращались. Сквозь сон я слышала, как хлопнула дверь купе; улеглись они на удивление тихо.
До приезда в Москву поговорить с Андреем мне не удалось.
… Как только утром мы оказались на перроне, я выбрала момент и тихо спросила:
– Андрей, нас что, пасут?
– Очень похоже, – так же тихо ответил Андрей, не разжимая губ.
– А почему?
Синцов остановился и посмотрел на меня.
– Попробуй сама решить эту задачку на сообразительность. Раньше ведь за тобой не следили? Думаю, что тебе придется привыкать жить под колпаком.
По предложению Синцова мы поехали в ведомственную гостиницу МВД, он сказал, что хоть это и далековато, зато прямо у метро и там всегда есть места. Выйдя из вестибюля станции на улицу, я увидела высокое здание без каких-либо вывесок, куда входили и выходили в большом количестве плохо одетые мужчины с большими портфелями. Это и была милицейская гостиница. Приветливая дама-портье выдала нам гостевые карточки для заполнения и, взяв наши командировочные, привычно спросила:
– Вам один номер?
Я поразилась простоте нравов в ведомственной гостинице Министерства внутренних дел и поспешно сказала: «Нет, что вы!»
Синцов откровенно забавлялся, глядя на мое смущение. Получив ключи от двух одноместных номеров и поднимаясь в лифте на двенадцатый этаж, он заметил, что напрасно я отказалась от перспективы пожить с ним в одном номере, – по крайней мере, чувствовала бы себя в безопасности. Я извинилась за то, что не оправдала его надежд, и сказала, что не чувствую себя в безопасности, ночуя с мужчиной в одном помещении. У дверей моего номера мы расстались, чтобы привести себя в порядок, и договорились встретиться через полчаса.
На аудиенцию в Главное разведывательное управление мы попали только к трем часам, путем сложных заходов через Генеральную прокуратуру, Главную военную прокуратуру, прокуратуру Московского военного округа и Министерство обороны. Нам было велено зайти в приемную, позвонить по местному телефону и доложить, что мы прибыли; к нам выйдут.
Солнце палило нещадно, ножки мы сносили до колен, блуждая по лабиринтам московского метрополитена. На «Охотном ряду» нам пришлось пройти сквозь стену торговцев, предлагавших толпе разнообразные документы: трудовые книжки, дипломы всех существующих учебных заведений, а также инвалидские книжечки и студенческие билеты. Мы с Синцовым заинтересовались и тщательно изучили рынок: удостоверений старших офицеров ГРУ в продаже не было.
В приемной на Лубянке к нам вышел военный средних лет, с непримечательной внешностью и абсолютно непроницаемым лицом. Мы представились, и я вкратце рассказала ему обстоятельства обнаружения удостоверения на имя майора Шермушенко. Он взял удостоверение, повертел его в руках и спросил:
– Что вы хотите?
– Я хотела бы узнать, не вышел ли этот документ из вашей канцелярии.
– Нет, – уверенно ответил наш собеседник. – Это подделка. В общественном транспорте бесплатно ездить. Вы сюда на метро ехали? Видели торговцев удостоверениями? Сейчас можно купить все, что угодно; вот я вам принес показать поддельные удостоверения военнослужащих, мы их кучами изымаем у народа. Их покупают для бесплатного проезда.
Он протянул нам две коричневые корочки, грубо склеенные из дерматина. Внутри каждой были кое-как приляпаны цветные фотографии, сделанные то ли любительски, то ли в моментальной фотографии, и шариковой ручкой было написано, что предъявитель сего является военнослужащим.
– Вы считаете, что эти удостоверения похожи?
– Конечно, – ничтоже сумняшеся заявил представитель Министерства обороны.
– А мне кажется, что наше – более высокого качества.
– Дайте-ка его еще раз посмотреть. Да, оно, бесспорно, качественно сделано. Но это подделка.
– Скажите, а у вас в канцелярии не ведется книги выдачи удостоверений?
– Нет, такой книги у нас нет.
– И выдача удостоверений нигде не фиксируется?
– Нет.
Военный уже откровенно улыбался, но потом посерьезнел и продолжал говорить, не повышая голоса, но изменив интонацию и глядя на нас немигающими глазами, так, как будто хотел, чтобы каждое слово отпечаталось у нас в мозгу:
– Вот что я вам скажу: у нас, конечно, ребята серьезные, любую ксиву могут сделать так, что комар носу не подточит. А это удостоверение поддельное. А ребята серьезные, шутить не любят. На все пойдут. А удостоверение – поддельное. Но выглядит как настоящее. Комар носу не подточит. Но ребята серьезные, шутки с ними шутить не надо, – повторял он, словно вколачивая это нам в память. – Поезжайте, ребята, домой, забудьте про это удостоверение. Ничего в нем интересного нет. Сделано, чтобы бесплатно в транспорте ездить.
Разговор забуксовал, как игла на заезженной пластинке. Получив от нашего собеседника образец оттиска печати ГРУ, кстати, на первый взгляд, идентичный стоящему в удостоверении Шермушенко, мы
