порывистыми резкими шагами направился к деревянному дому с петушиным флюгером. Он шел не сам, его заставляли передвигать ноги, а в глазах Дамира плескался животный ужас и отчаянье. Вот он поднялся на крыльцо и, не оглядываясь, скрылся в доме. Внимание Шляпника переключилось на Радима, и он повторил путь приятеля.
Они влипли. Они вляпались. Они погибли. Бились хрупкими мотыльками в голове Старха обреченные мысли.
Шляпник плавно повернулся к нему, щелкнул пальцами…
Старх ничего не мог с собой поделать. Он больше не управлял своим телом. Шаг за шагом он приближался к крыльцу и распахнутой двери, и ему все больше казалось, что этот дом и не дом вовсе, а жуткое безумно голодное чудовище с разверстой пастью. И он шагал прямо монстру в пасть под аккомпанемент безумного злого смеха Глазастого Шляпника.
Глава 13
Равноценный обмен
Островной Лис старался сохранять спокойствие. Сегодня все решится. Сегодня он перешагнет за грань, после которой назад дороги не будет. Впрочем, зачем себя обманывать, дорогу назад он для себя уже давно отрезал. Заложил взрывчаткой и вознес на воздух. Теперь для него только один путь. И либо он победит и получит все, либо проиграет, и тогда уж лучше самому прочитать заклятье развоплощенья и превратиться в ничто, нежели чем попасть в руки подестов Тайной Тройки. Кому как не ему знать об их возможностях. К тому же они постараются, чтобы он не смог рассказать об их участии в заговоре против Верховного Магистра.
Лэл Дарио Винченцо Ноччи чувствовал себя неуютно в салоне собственного экипажа, направляющегося ко Дворцу Морской Гидры. Он все время выглядывал наружу через расходящиеся во время езды ажурные занавески. Ему казалось, что его везут на казнь. И возле Дворца его ждет почетный эскорт боевых магов, чтобы препроводить его в тюрьму. Хотя зачем тюрьма, если его можно будет уничтожить прямо на месте, как особо опасного смутьяна и заговорщика.
Островной Лис решительно отодвинулся от окна и откинулся на спинку кресла. Надо взять себя в руки. Успокоиться и не вести себя как сопливый мальчишка, впервые почувствовавший бурлящую в жилах магическую энергию. Иначе дрожащими руками и бледным запуганным видом он сам себя выдаст.
Ничего сверхъестественного не случилось. Старик пригласил Тройку Поддержки, Тройку Совета и Тройку Спокойствия на совет Верховной Тройки. Вполне обычное явление. Раз в месяц а то и чаще лэл Альберто Кантарине собирал всех верховных магов во дворце ложи, чтобы обсудить текущие вопросы, решить накопившиеся проблемы, заслушать итоговые отчеты (в особенности он любил слушать отчет камерлинга о финансовом состоянии ложи). Почему же сердце так и норовит выпрыгнуть из груди? А разум вывесил транспаранты и скандирует: «Опасность! Опасность!». Обычное рядовое заседание, отличающееся от тысячи подобных только тем, что сегодня предстояло умереть Верховному Магистру ложи Морской Гидры.
Островной Лис постарался переключить сознание на другие мысли. Почему он не воспользовался гондолой, как большинство верховных магов. До дворца ложи добраться куда быстрее по Большому каналу, нежели чем в объезд всех рек и мостов через весь город в экипаже. Увы! Лэл Дарио Ноччи с детства боялся воды и никак не мог преодолеть свою фобию. При одной лишь мысли о шаткой палубе гондолы и качающегося на волнах гондольера в большой широкополой шляпе с щербатой улыбкой, у него начиналась кружиться голова и к горлу подкатывала тошнота.
Экипаж забрался на покатую спину очередного моста и, громыхая колесами по булыжникам, скатился вниз на улицу святого Амбруция Дель Попола, ведущую прямо к площади Согласия, где находился Дворец Морской Гидры. Осталось совсем чуть-чуть и он на месте. Надо подготовиться к очередной роли.
Островной Лис проверил как сидит на нем маска, убедился что косы туго затянуты и вернул их назад за спину. Он припомнил все подробности своего плана. Несколько раз прогнал его в голове, пока не убедился что предусмотрел все. Кажется все.
Экипаж остановился и двери открылись. Тут же с Большого канала ударило в нос крепким запахом сырости и смерти. Должно быть ночью опять кто-то утоп по пьяному делу или кого-то утопили, польстившись на тугой кошелек. В ночное время в Венеции случалось и такое. Причем нередко. Вот скоро наступит неделя Большого Маскарада, и все убийства прекратятся, пока не закончится праздник. Такова священная венецианская традиция, длящаяся от зарождения города. Преступные кланы сами следили за ее соблюдением.
Островной Лис ступил на мокрую от ночного дождя брусчатку мостовой и внимательно осмотрелся. От его хищного взора ничто не могло укрыться: ни зеленые мундиры гвардейцев из отряда «Диодатова сотня», мелькавшие на соседних улицах, ни сверкавшие золотом на солнце купола Храма Покрова Блаженных, куда на утреннюю службу толпился народ, ни крытые экипажи, отмеченные священным гербом Морской Гидры, возле которых прогуливались разодетые в роскошные парадные камзолы камердинеры и секретари, не допущенные до совета Верховной Тройки. На ступенях Дворца Морской Гидры Островной Лис увидел отряд Узников из пяти человек, встречавших гостей. Они проверяли право допуска на совет и, казалось, просвечивали человека насквозь своими страшными, светящимися зеленым пламенем глазами. Одетые в просторные черно-белые камзолы, расцветкой напоминающие арестантскую робу, и такие же штаны, Узники кутались в серые плащи, словно пытались спрятаться под ними от любопытствующих взглядов зевак, собравшихся в это утро на прогулку или в Храм. На поясе каждого Узника в ножнах висел кинжал Совести и меч Воздаяния. Мечом Узник обязан был казнить каждого, кто посягнул бы на здоровье или жизнь Верховного Магистра ложи. Кинжалом же Узник обязан был убить себя, если у него не получилось защитить господина. Укутанные красными платками лысые головы Узников прятали татуировку Морской Гидры. Эту татуировку будущим Узникам наносили в день совершеннолетия, перед этим обработав голову специальным химическим составом, после которого волосы на голове больше не росли. Узников растили из пяти – шестилетних мальчишек, которых отбирали у нерадивых родителей, не могущих позаботиться о собственных чадах, или выкупали у подлых людей торгующих собственными детьми словно свиньями на воскресной ярмарке. Спасенного от несчастливой участи ребенка отвозили в Венецию и помещали в специальный интернат, где их растили специально обученные люди и маги. Из них создавали самоотверженных бодигардов, чья служба хранить жизнь Верховного Магистра ложи Морской Гидры. Из них со скрупулезностью гениального скульптора вылепляли совершенные орудия убийств, в то же время натаскивали в магических науках тех, кто был к ним способен. После посвящения выращенные воины проходили распределение. Одни попадали в касту Узников. Другие же пополняли ряды боевых магов ложи. Кто попадал в Тройку Мира, ведающую вопросами обороны города, кто в Тройку Стены, отвечавшую за разведку на территориях, подчиненных чуждой магии. Кто становился Грешником, боевым магом Тайной Тройки.
Но самыми страшными среди выращенных воинов оставались Узники.
Островной Лис прошел мимо них, почувствовал, как его взвесили и оценили и сочли достойным. Унизительное чувство, но он понимал, что по-другому нельзя. Лэл Дарио Ноччи вошел во Дворец, где его встретил один из секретарей Старика и с учтивым полупоклоном предложил следовать за ним. Из вторых парадных дверей, выходящих на пристань Большого канала, показался лэл Абуа Альвизе Шошшане, командор Тройки Поддержки. Встретившись взглядом с Островным Лисом, командор улыбнулся волчьим оскалом и направился вверх по лестнице, не дожидаясь помощи встречавшего его секретаря.
Войдя в зал собраний, Островной Лис убедился, что все маги верховных троек в сборе. Они сидели полукругом, друг напротив друга. Центральное место занимало кресло Магистра ложи, ныне пустовавшее. Верховный Магистр всегда дожидался пока соберутся все, и только после этого выходил. Лэл Дарио Ноччи занял кресло между своими коллегами по Тройке Спокойствия лэлом Себастианом Варито Фариарусом, невысокого роста круглым крепким мужчиной средних лет, больше напоминающим мясной пирог, вытащенный с пылу с жару из духовки, и лэлом Андреа Бадеоре Милледоне, сухопарым высоким мужчиной преклонных лет. Лэл Себастиан Фариарус имел низкое происхождение, сын булочника, сделавший головокружительную карьеру в ложе. В нем разглядели магическую жилку и отправили учиться. Маг из него получился не ахти какой, а вот финансист гениальный. Не даром он очень быстро выбился в управляющие Тройки Спокойствия. Он носил маску Быка. Вторым управляющим магом был лэл Андреа Бадеоре Милледоне, в отличии от своего коллеги он был наследником древнего аристократического рода Милледоне,
