До самого приземления на аэродроме Невской Александрии барон не произнес ни слова, а Миконя не отвлекал его. Карл смотрел в окно, называемое причудливым словом «иллюминатор», и размышлял о своем ученике. Он и сам не заметил, как дирижабль пошел на снижение и приземлился на аэродром Невской Александрии.
– Батюшка барин, пора на выход! Батюшка барин! – вырвал его из размышлений настойчивый голос Микони.
Кажется, он успел вздремнуть. Его всегда вгоняли в дремоту любые мысли о педагогике, а тут сам на себя груз взвалил, так что как бы тяжко не было крепись, да в гору поднимайся.
Карл поднялся, взглянул в окно. Дирижабль закончил приземление и остановился напротив здания аэровокзала. Их должен был встречать Механикус. Так было условлено, но на взлетном поле чудака изобретателя не было видно. Оставалось надеяться, что он ничего не перепутал и все же приехал за ними, а то с него станется, заработается и потеряет счет времени.
Карл вышел первым из купе. Миконя следовал за ним, закинув на плечи рюкзак с волшебным инвентарем. Они прошли по коридору вдоль пассажирских купе, миновал ресторан, спустились на нижнюю палубу и были уже в двух шагах от трапа, когда Карл уловил приближение опасности. Стоило догадаться, что просто так их после такого выигрыша и дикого разочарования шулера не отпустят. Укорил себя Карл, увидев перегородившего дорогу отставного полковника. В его руке блестел револьвер, нацеленный в живот барону. Отмороженный сынуля, судя по недовольному ворчанию Микони, прикрывал пути к отступлению, а рассеянный профессор из Франции в это время заговаривал зубы матросам на выходе, чтобы они не помешали разборке.
– Отдайте наши деньги и можете быть свободны, – процедил сквозь зубы отставной полковник.
– Вы видно заблуждаетесь, господа, у нас нет ваших денег, – с вызовом заявил Карл, – исключительно только наша наличность.
– Слышь, умник, гони свой кошелек, пока пузо твое не продырявили, – рявкнул позади голос кадета.
– У меня нет пуза, господа. И советую быть повежливее, а то мой компаньон разозлится и тогда очень горько пожалеете о том что на свет родились.
Карл конечно рисковал. У отставного полковника могли сдать нервы, и тогда он точно пальнет. Правда пуля вряд ли причинит барону вред, Карл уже позаботился о себе. Он активировал заклинание «Стального Плаща» и накинул его на себя. Миконя стоял за его спиной, и от выстрела не пострадает. А с сопливым кадетом он уж как-нибудь и сам справится.
Услышав слова барона, Миконя глухо со злобой зарычал. Отставной полковник вздрогнул. Слова Карла произвели на него впечатление. Он не то чтобы поверил ему, он не мог понять почему этот странный господин чувствует себя так уверенно. Почему не боится револьвера в его руке.
Карл воспользовался этим замешательством. Он вскинул руку и с его палец сорвались искры заклинания, в мгновение окутавшего отставного полковника. Тот почувствовал как наливаются тяжестью его члены, как холодеют и каменеют ноги, он не может ими пошевелить, как поднимается вверх по телу онемение. Он больше не чувствовал своего тела. Отставной полковник открыл рот, чтобы закричать, но не смог. Перед бароном Мюнхом стояла каменная статуя, да и не каменная вовсе, если присмотреться. Настоящая статуя из каменной соли.
Мальчишка кадет вскрикнул от ужаса. Раздался стук, хлюпающий удар, визг. Карл обернулся и увидел кадета, сидящего посреди прохода на заднице с широко расставленными ногами. Обеими руками он зажимал нос. Из-под пальцев струилась кровь, Миконя добряк хорошо постарался. Рядом с мальчишкой лежал длинный нож с роговой рукоятью.
– Ты это, малый, не балуй. Не хорошо на взрослых дядечков с соломенными ножичками прыгать. Не ровен час повредишь себе чего-нибудь, – погрозил шутливо толстым пальцем Миконя и насупил грозно брови.
Карл направился было дальше, но его остановил дрожащий от страха голос кадета:
– А как же дальше? Что мне с отцом делать? Он же теперь как статуя. Расколдуйте его, господин колдун. Прошу вас! Бес попутал!
– Ты, малец, можешь хорошие деньги на папе сделать, если будешь его по улицам возить, да историю свою шулерскую рассказывать, – посоветовал Миконя.
– Через пару часов заклятье спадет, и он вновь станет человеком, – смилостивился Карл. – Будет урок на будущее как нечестно в карты играть.
Карл и Миконя обогнули каменную статую отставного шулера в полковничьих погонах, миновали остолбеневшего от удивления рассеянного француза в профессорских очках и спустились по трапу на александрийскую землю. Миновав таможенников, они вышли в здание аэровокзала, где тут же приметили ожидавшего их Механикуса. Джон Кэмпбелл сидел в кресле для ожидающих и читал растрепанную книжку исчерканную красными чернилами вдоль и поперек. Время от времени он приподнимал очки, оправа которых была сделана из зубчатых шестеренок, соединенных между собой, и вглядывался в текст, щуря подслеповатые глаза. Одет он был в просторный лаборантский халат, подпоясанный каким-то ободранным проводом, длинные спутанные седые волосы были подхвачены красной ленточкой, чтобы не лезли в глаза.
– Как приятно возвращаться домой и убеждаться что ничего не изменилось. Как ты думаешь, он вообще заметил, что мы куда-то уезжали? – спросил Миконю Карл.
– Думается мне, батюшка барин, что он мог не заметить как сюда доехал. А ведь пройдет чуть-чуть времени, он дочитает книгу и начнет гадать, что он забыл на вокзале…
– И тогда к нему придет очередная гениальная идея, – улыбнулся Карл.
– Я вот только одного не понимаю, а почему нас не может встретить госпожа Ом? – ворчливо осведомился Миконя.
– У нее секретное задание департамента. По крайней мере так она мне сказала, – ответил Карл.
– А на кого мальчик то остался? – тут же забеспокоился Миконя.
За этим разговором они приблизились к увлеченно читающему Механикусу. Заслышав родную речь, Кэмпбелл отложил книжку в сторону и завращал головой, пытаясь хоть что-нибудь разглядеть. У него ничего не выходило, пока он не вспомнил об очках и не водрузил их на нос.
– Господин барон, как я рад вас видеть! А что вы здесь делаете? – тут же спросил он.
Карл и Миконя понимающе переглянулись.
– А вы, уважаемый Механикус, что забыли в международном аэровокзале? – спросил Миконя.
– Где? Я? – растерянно переспросил Кэмпбелл и задумался. Через секунду его лицо растянулось в неуверенной улыбке. – Кажется, я опять обо всем позабыл. Я же вас встречаю? Правильно?
– Именно так, друг мой. И хочется верить, что вы не пришли пешком, – сказал Карл.
– Что вы! Я приехал на вашем паромобиле. Сейчас мы быстро домчим до дома.
– Очень на это надеюсь.
Вместе они вышли из здания аэровокзала и вскоре уже ехали в удобном салоне паромобиля к дому. Механикус занял кабину водителя. Его хлебом не корми, дай только с механизмами повозиться, а уж на крайний случай ими поуправлять. За ним не присмотришь, он на ходу начнет паромобиль разбирать, чтобы усовершенствовать конструкцию.
– И что теперь, Карл Иеронимыч? Что делать будем? – спросил Миконя.
Карл не спешил с ответом. Он сидел в покачивающемся экипаже и размышлял над этим вопросом. Он должен был найти убийцу дочери профессора Свешникова. Простенькое с виду дельце. Мало ли незамужних девиц погибает от чьих-то порой очень грязных рук. Но таинственный ритуал «Цветок Изначалья», о котором он ничего не знал и даже Глава Гильдии Ловцов ничего не слышал, его очень пугал. Карл чувствовал, что этот ритуал может много зла принести в мир, и его задача разобраться с этим и предотвратить, если потребуется. А значит…
– … у нас два пути. Первый отправиться в Венецию и попытаться найти заказчика через Великого Магистра ложи Морской Гидры. Но я сомневаюсь, что тут нам повезет. Скорее всего, Старик никому ничего не скажет, даже если и будет знать…
– И что остается? – переспросил Миконя, не выдержав очередного молчания барона.
– А остается нам изучить список, переданный Искусным Мартеросом, и попытаться перехватить Ловчего.
