маршала Победы и нынешнего соперника великого вождя.
Тогда всплыли на поверхность и стали известны неблаговидные дела высших командиров Советской Армии, оккупировавшей поверженную Германию. А началось трофейное дело с противостояния двух руководителей советских органов безопасности в Германии — уполномоченного НКВД Серова И. А. и главы военной контрразведки СМЕРШ Абакумова В. С. Оба они были близкими друзьями Жукова, находились под его командованием и пользовались его доверием. Когда Сталину доложили об эшелонах трофейного имущества и ценностей, которые эти генералы не только присваивали себе, но и снабжали ими Жукова, он приказал провести тщательное расследование.
На квартире и даче маршала были произведены нелегальные обыски. В квартире в сейфе находилась шкатулка, в которой чекисты обнаружили 24 штуки часов, в том числе 17 золотых и 3 с драгоценными камнями, 15 золотых кулонов, другие золотые вещи — портсигары, браслеты, серьги. На даче улов был более солидный. Дотошные чекисты докладывали:
Две комнаты превращены в склад, где хранится огромное количество разного рода товаров и ценностей. Например: шерстяных тканей, шелка, парчи, пан-бархата и других материалов — всего свыше 4000 метров; мехов — собольих, обезьяньих, лисьих, котиковых, каракулевых — всего 323 шкуры; дорогостоящих ковров и гобеленов больших размеров, вывезенных из Потсдамского и других дворцов Германии — 44 штуки; ценных картин классической живописи больших размеров в художественных рамах — всего 55 штук; аккордеонов с богатой художественной отделкой — 8 штук; уникальных охотничьих ружей фирмы «Голанд-Голанд» и других — всего 20 штук.
Жуков не стал отрицать обвинения или оправдываться и в объяснительной записке написал:
О моей алчности и стремлении к присвоению трофейных ценностей. Я признаю серьезной ошибкой то, что много накупил для семьи и своих родственников материала, за который платил деньги, полученные мною как зарплату[13].
Тогда-то и арестовали генерала Крюкова и певицу Русланову, которые находились с Жуковым в дружеских отношениях. Сам маршал отделался ссылкой в Уральский военный округ, а других «коллекционеров», в том числе и чету Крюковых, посадили в тюрьму.
После того, как Хрущев простил и вновь пристроил к власти Жукова, на волю были выпущены и Крюков с Руслановой.
За свои стяжательские прегрешения генерал Крюков Владимир Викторович, командовавший кавалерийским корпусом, так и не попал в энциклопедию «Великая Отечественная война 1941–1945» 1985 года издания. Русланова Лидия Андреевна, заслуженная артистка РСФСР и кавалер ордена Красной Звезды такой чести удостоилась.
Но всего этого в тот осенний день мы не знали и просто обиделись на артистку, хотя букет роз Кушнир преподнес Лидии Руслановой под бурные аплодисменты зала.
Этот жест очень пришелся по душе нашему политическому наставнику генералу Петленко, о чем он в тот же вечер сказал Князеву.
Занятия по теоретическим вопросам и схемам электро- и радиоустройств проводились на объекте 66. Практические занятия с изделиями, их блоками и пультами управления проходили на объекте 70. Оба объекта-здания находились на территории аэродрома в самой его дальней части. Для того чтобы попасть на объекты, нужно было пересечь несколько ограждений колючей проволоки и пройти несколько контрольно- пропускных пунктов. В первые дни мы выходили из машин и должны были индивидуально проходить КПП, где контролер сверял наши удостоверения личности со списком. Это занимало много времени, и через какое-то время такой порядок отменили. Теперь на КПП заходил преподаватель со списком, а мы продолжали сидеть в машине.
Лекции и практические занятия по основной аппаратуре нашей специальности — радиолокационному высотомеру «Вибратор» — проводили подполковник Хихоль и майор Фомин. Оба были образованными инженерами, приятными в общении и не лишенными чувства юмора. Чувствовалось, что раньше их служба проходила не в действующих войсках, а где-то на предприятиях, изготавливающих радиоаппаратуру, или в научных подразделениях.
Хихоль был нашим классным командиром и отвечал перед начальником сборов не только за учебный процесс, но и за дисциплину и наш моральный облик. С ним легко было общаться: он интересовался нашей прошлой студенческой жизнью, учил особенностям военной службы, сопровождал нас во время поездок в город и посещения культурных заведений.
Сам «Вибратор» не представлял особой сложности, являясь одной из разновидностей радиолокатора сантиметрового диапазона. Его схему и принцип действия мы освоили легко, а вот точную частоту работы так и не узнали. Она являла собой главный секрет устройства, так как лишала возможности вызвать несанкционированное срабатывание изделия.
— Когда будете работать в войсках — узнаете, а пока можете только гадать, — с улыбкой отвечал на наши вопросы подполковник.
Несколько сложнее было с общей электрической схемой изделия, которой нас обучал майор Свиридов. Она была более разветвленной, охватывала работу всех узлов комплекса и имела много соединительных разъемов. В этих разъемах легко можно было заблудиться, прослеживая прохождение по электрическим цепям сигналов и команд.
Для того, чтобы освоить электрические схемы и конструктивные особенности изделий, имелись многочисленные ИОС — Инструкции обслуживания спецтехники, которые мы называли «иосками».
Майор Свиридов, несколько флегматичный молодой офицер, терпеливо и настойчиво прослеживал вместе с нами путь сигнала от блока к блоку и удовлетворенно улыбался, когда этот путь заканчивался в районе капсюлей-детонаторов.
Совсем несложными оказались занятия по аэродинамике изделия в полете после отрыва от самолета, которые проводил капитан Шелков. Но капитану пришлось отвечать на вопросы, связанные с самой формой изделия. К тому времени некоторые из нас видели в переводных книгах американские атомные бомбы «Малыш» и «Толстяк», сброшенные на японские города. Наши изделия поразительно внешне напоминали американские.
— Товарищ майор, почему наша «четверка» так похожа на американского «Малыша», а «тройка» — в точности копирует «Толстяка»? — спросил Кобыляцкий.
— Законы аэродинамики являются общими для всех — и для американцев, и для англичан, и для нас. Поэтому и наиболее выгодная аэродинамическая форма, рассчитанная в лабораториях разных стран, тоже будет одинаковой. Дело не столько в форме изделия, сколько в его внутренней начинке. А она у наших изделий отличается от американских тем, что все системы и блоки разработаны нашими учеными, сконструированы нашими инженерами и выполнены на наших предприятиях. И главное — наши изделия имеют совершенно оригинальную центральную часть.
— Почему же все виды изделий не получили одну оптимальную аэродинамическую форму и имеются две разновидности? — не унимался Кобыляцкий.
— Потому что первоначально разрабатывались два варианта изделий, конструктивно отличающихся друг от друга.
— Как и у американцев? Для Хиросимы — одно, для Нагасаки — другое? Или, может быть, наши конструкторы кое-что позаимствовали у американцев и решили оставить все так, как и у них?
— Товарищ Кобыляцкий! Ваши вопросы выходят за рамки наших занятий, и у нас нет времени
