Дэвид подошел ко мне, осторожно поддерживая, помог подняться. У меня сильно болела голова, я с трудом двинулась к кровати. И тут я увидела, что Стив лежит на полу в центре комнаты. Ноги у него были широко раскинуты, руки подняты к голове, словно он пытался за нее схватиться, но не успел. Рядом вылялись куски керамической настольной лампы. Вспомнилось, как мы с Дэвидом пошутили, когда впервые вошли в номер: если кого-то захочешь по башке стукнуть, такую пузатую уродину с места не сдвинешь.
Я подошла к Стиву и ногой чуть толкнула его в плечо.
– Скотина! – почему-то шепотом, сказала я ему. – Вставай! Убирайся отсюда!
Его голова как-то странно перекатилась к другому плечу, из-под нее густым комом вытекла кровь и стала расползаться по серому ковру. Я вскрикнула.
– Кто это? – осипшим голосом спросил Дэвид. – Ты его знаешь?
Лицо Стива было сморщено в гримасе, вероятно, от неожиданной сильной боли, глаза закрыты. Я пыталась разглядеть – дергаются у него веки или нет, как это бывает у спящего человека. Похоже, что он был в обмороке.
– Ты его знаешь? – опять спросил Дэвид.
– Да…
Темное пятно от крови рядом с головой Стива становилось все больше. Часто сглатывая слюну, я пыталась остановить тошноту. А вдруг он мертв?!
– Кто это?
– Это… Стив.
– Стив? Какой Стив? – нетерпеливо крикнул Дэвид.
– Ты что, спятил?! Что ты дурака валяешь?! Ты не знаешь, кто такой Стив?! – не понятно почему, но я продолжала говорить шепотом.
– Нет, – на секунду задумавшись, он вдруг зло стукнул ладонью по кровати. – А-а-а, этот, не узнал. Тогда все правильно. Очухается, больше не полезет. Я проснулся от твоего крика и увидел, что ты лежишь…
– А… если не очухается? А если он… мертвый?
– Что ты несешь?! Почему не очнется?
Я не могла больше смотреть на Стива. Искривленное от боли лицо, расползающееся кровавое пятно рядом с безжизненно откатившейся головой и слипшиеся за ухом волосы стояли у меня перед глазами. Я легла на кровать, подтянув простыню к горлу.
– Эй, вставай! Вставай! Не прикидывайся! – слышала я громкие крики Дэвида. Потом стало тихо, но ненадолго: Дэвид, сдерживая рвоту, помчался в ванную.
«Кровь увидел…» – без особых чувств отметила я про себя.
Шум воды в ванной затих. Дэвид вышел и, обойдя кровать с другой стороны, так, чтобы, вероятно, не видеть Стива, сел на край, рядом со мной. Я чувстововала, что он дрожит.
– Иди ко мне, – позвала я его.
Он не двигался. Я взяла его за плечо и потянула вниз. Дэвид, словно тряпичная кукла, не сгибаясь, упал на меня и заплакал. Я прижимала его узкие худые плечи к себе, гладила по тонкой нежной шее, целовала мочку уха, мокрые щеки, опухшие от наших долгих поцелуев губы. Он перестал плакать, выгибаясь и постанывая, с готовностью шел навстречу моим поцелуям.
Его покорность, как и прежде, вызвала во мне прилив желания. Моя страсть передалась ему, и он исступленно набросился на меня, словно изголодавшийся взрослый мужчина. Правда, делал он все жестко, грубо, и мне было больно. Вдруг он остановился, приподнялся на локтях и посмотрел мне в глаза. Затем легко и нежно коснулся горячими сухими губами моих губ, прижался крепче и замер.
Господи, зачем мне душа? Я отдам тебе десять своих душ и сто жизней только за то, чтобы один миг быть целованной этими сладостными губами!
ГЛАВА 27
Какой густой и неподвижный туман за окном! Деревья, словно, окутанные розовой марлей, замерли, наслаждаясь тишиной и удаленностью от мира, линии стволов и веток размыты, все вокруг похоже на карандашный набросок, ничего не прописано до конца, наоборот, чуть смазано, и только кое-где тени подкрашены сиреневым мелком.
Недавно прошел дождь, вздутые огромные капли, похожие на цветные стекляные шары, скатываются с листьев вниз и разбиваются на блестящей траве на тысячи искр. Но здесь, вокруг этой богом забытой гостиницы, таких гигантских сказочных деревьев нет. Они были в другом дворе, рядом с другим домом. И тогда, давным-давно, в другой жизни маленькая девочка с шелковистой кожей и длинным худым телом часто просыпалась ранним утром, когда за окном еще только светало, и долго лежала, вслушиваясь в редкие удары падающих на землю мелких груш-гнилушек.
Время движется медленно, на часах все еще пять часов десять минут. Когда-то день, наполненный мелкими, но очень важными событиями, пролетал молниеносно. Казалось, он состоял только из утра и вечера. Не успела встать – уже снова гонят спать. А этого смертельно не хотелось! Даже когда глаза сами закрывались и сознание туманилось все в том же кружении дня. И почему было так весело? Всегда. Иногда становилось страшно, иногда душили обиды, но все равно каждое утро я просыпалась радостная.
И какая же я была славная! Добрая, счастливая девочка, которая не предполагала, что ее ждет печальное будущее.
Прошло всего пять минут. Как изнурительно медленно тянется время. Я почти слышу его тягучее движение по темно-стальной спирали. Это моя жизнь. Она потеряла краски. Только монотонный звук ползущей мрачной массы, которая подошла к горлу и давит…
Я снова проваливаюсь в сон.
– Как он узнал, что мы здесь? – откуда-то издалека слышу я.
Созание возвращается неохотно. Я открываю глаза, но вокруг меня темнота. Сколько же мы проспали? Наверное, часа три, потому что за окном уже темно. А может быть, мы валялись в забытьи несколько дней?..
Дэвид снова повторяет вопрос, но уже раздраженно.
– Я позвонила ему из номера, хотела сказать, что не смогу с ним сегодня встретиться. Я должна была позвонить… Он грозился убить меня, сделать что-нибудь ужасное… Мой мобильник разрядился, и я позвонила из номера, забыла, что у него телефон с определителем. Жены боялся, она его все время проверяла.
– Ты продолжала с ним… встречаться?
– Всего несколько раз, чтобы он отстал от меня.
– И… спала с ним?
Его неожиданная ревность приятным теплом отозвалась в груди, но ненадолго. Мне снова стало тоскливо.
Что же теперь делать? Мы лежим в кровати голые, на полу рядом с нами валяется труп. Труп моего любовника. Его убил сын моего мужа. Сыну моего мужа семнадцать лет, и я умираю от его поцелуев! Господи, как же меня угораздило попасть в такую ситуацию?!
– Нет, я не спала с ним, – лениво вру я, перевернувшись на спину.
Мы молчим. Мы так долго молчим, что я снова почти засыпаю.
– Дэвид, мы должны что-то делать… – Я выталкиваю себя из забытья.
– Да…
– Может быть ночью, когда все уснут, оттащим его в озеро…
– Нас будут видеть из всех окон гостиницы, – его голос дрожит, я понимаю, что он очень напуган. – Надо позвонить отцу…
– И сказать, что, когда мы спали, мой прежний любовник залез к нам в номер, и ты его убил?
