тогда, когда в его квартире становилось темно.
О, как хорошо и подробно Катя изучила эти два окна, за которыми была его жизнь!
Она медленно и долго шла оттуда пешком, слезы высыхали, и злоба на весь мир становилась невыносимой…
Потолок, куда Катя неподвижно смотрела, расплылся, раздробившись на множество разноцветных искринок. Она старалась рассмотреть забавный рисунок из этих сверкающих углами песчинок. Почему-то он напоминал ей египетский орнамент с золотыми сочными листьями и яркими цветами, но от напряжения глаза устали, и она закрыла их.
Катя почувствовала, что ее уносит куда-то вверх…
Она проснулась от раздражающего стука и приглушенных голосов. Подняв тяжелую голову, она увидела двух мужчин, стоящих в дверях комнаты.
– В чем дело? – грубо спросила Катя, не сооображая, сколько сейчас времени и кто они такие.
Один из них подошел к столу и поставил две бутылки – одну с вином, другую с водкой.
– Отоспалась? В-в-вставай, будем п-п-п-продолжать гуляния! – весело сказал он. – Я своего друга п-п-ппривел, ты гов-в-ворила, что с тобой дев-в-в-чонка живет. Где она?
Катя вспомнила его. Это был тот верзила, с которым она познакомилась вчера поздно вечером в переулке рядом с рестораном «Узбекистан» и с которым сильно напилась. Он не совсем соответствовал образу тех бродяг, которых обычно выбирала ночью Катя Бурова после посещения улицы Воровского, но был дождь, и она устала. Идиотка! Знала же, что нельзя домой приводить, стоило только один раз изменить правилам – и вот результат!
– Никаких гуляний! – прокашлявшись со сна, зло сказала она. – Я занята! Уходи!
Второй гость неторопливо подошел к столу и сел. Катя посмотрела на него, сердце у нее часто забилось, ей стало трудно дышать. Она схватилась за одеяло и потянула на себя. Тот с любопытством следил за ней, и от этих насмешливых темных глаз голова ее закружилась, ей показалось, что она теряет сознание.
– Ну уж, уходи! Чем ты занята? – хихикнул верзила.
Он подошел и сел рядом. Катя рванулась от него и прижалась к спинке кровати с такой силой, что раздался громкий скрип.
– Осторожнее, кровать сломаешь! – верзила приблизился к ней, взявшись за конец одеяла, потянул на себя.
– Мы не вовремя? – мягко спросил тот, который сидел за столом. – У вас какие-то планы?
– Да какие там планы? – засмеялся верзила. – Давай, Светуля, позови какую-нибудь свою подружку, загудим… У него денег – лопатой греби!
Катя никогда не говорила своего настоящего имени, предпочитая называться именем соседки по комнате, словно желая отомстить ей за ее чистоту.
– Ну уж, лопатой, Витек, ты скажешь… Вас зовут… Света?
– Не прибедняйся! Может, не лопатой, так лопаткой! – он все пытался стянуть с нее одеяло. – Ну что ты п-п-п-прикрываешься? Может, с-с-стесняешься…
Он громко захохотал. Катя зло посмотрела на него. Оцепенение стало понемногу проходить, но сердце по-прежнему билось часто.
– Вы предпочитаете не разговаривать? – с насмешливой вежливостью спросил тот, кто сидел за столом. Катя испуганно, боясь встретиться глазами, следила за ним. А он равнодушно рассматривал комнату, спокойно возвращался к ней глазами, и она понимала, что он ее не узнает.
Верзила встал, подошел к шкафу с посудой, достал три чашки и, открыв бутылку водки, повернулся к ней:
– Что будешь – вино, водку?
– Ничего.
Она понимала: надо что-то делать, встать, выгнать их, принять душ, открыть окна для свежего воздуха! Запретить себе думать о прошедшей ночи и о прошлом вообще. Короче, вернуться к обычной жизни, независимо от того, хочется продолжать ее или нет…
– Выпей, легче будет! – верзила стоял рядом, протягивая чашку. Резко запахло водкой.
Катя поморщилась от подступившей тошноты. Заметив насмешливый взгляд сидевшего за столом, она резко взяла протянутую чашку, сглотнула и одним движением влила в себя водку. На секунду ей показалось, что больше она уже никогда не сможет дышать, ожог был такой сильный, что горло свела судорога, Катя закашлялась, прижав одеяло ко рту.
Верзила участливо склонился над ней.
– Светик, радость моя, о-о-о-осторожнее! Так и д-д-дуба дать можно!
– Опыт выпивания у вас, девушка по имени Света, судя по всему, недавний, – снисходительно улыбаясь, друг верзилы неторопливо поднес чашку ко рту, умело закинул голову и в один долгий глоток выпил содержимое. Затем, сжав до хруста челюсти, несколько раз повертел головой и выдохнул.
Ей стало легче. Сердцебиение почти улеглось. Не отрывая взгляда от гостя за столом, она сбросила одним движением одеяло и встала. На ней была короткая обтягивающая высокую грудь белая майка и сиреневые прозрачные трусики, через которые все отчетливо просматривалось. Ничуть не стесняясь, а даже наоборот, возбуждаясь от их заинтересованных разглядываний, Катя прошлась по комнате, открыла шкаф и достала бутылку с израильским апельсиновым соком.
– Запивать желаете, молодые люди? – игриво повертев бутылкой, спросила она.
Подойдя к столу и откровенно не спуская с сидевшего мужчины глаз, она села напротив. Его лицо вдруг посерьезнело.
«Узнал!» – мелькнуло у нее, и сердце снова забилось. Но через секунду она поняла, что ее радость преждевременна – он просто внимательно изучал ее тем особым мужским взглядом, который она часто ловила на себе на улицах Москвы.
– Лучше бы закусить чем-то, – подошел к ним верзила.
Катя взяла бутылку с водкой и налила в чашку.
– Кто поддержит компанию? – подняв, словно для тоста, вверх чашку, задиристо спросила она и, не дожидаясь ответа, выпила.
– Опять напьешся… – недовольно протянул верзила.
– А ты что, в папаши мне записался? Для того и пьем, чтобы напиваться, не правда ли? А тебя… вас, кстати, как зовут, а то нас не представили?
Катя чувствовала, что ее несет. Ей было и страшно и весело, она еще не знала, что сделает, но понимала: судьба подарила ей шанс, которого она ждала так долго!
– Валентин, – он по-прежнему внимательно, не улыбаясь, смотрел на нее.
– А меня – вы уже знаете как… Подойди, – позвала она верзилу,– снимай брюки, давай, давай, разве ты не за этим пришел?
Тот, посмеиваясь, послушно подошел к ней, взялся за пояс на брюках. Катя поймала его руки, отбросила их, расстегнула ему ширинку, спустила брюки, темные трусы и стала гладить в паху. Верзила суетливо захихикал, но продолжал стоять, чуть раздвинув ноги.
Она видела, как глаза Валентина покрылись влажной темной пеленой, а челюсти сжались. Он тоже смотрел на нее, иногда нехотя отводя взгляд в сторону, затем снова возвращаясь.
