предстать перед судом, слушания не начнутся. – Ал вдруг загадочно улыбнулся. – Кстати, у него потрясающе красивая девушка! Китаянка. Я несколько раз ее видел… О-о-о-чень хороша! И так в него влюблена! И он в нее тоже. Они оторваться не могут друг от друга. Красивые детки… Ты замечала, что когда молодые люди в присутствии других целуются, это как-то не вызывает…
– А Ларри? Ты видел его? – Кате стало неприятно многословие гостя, но она подавила в себе раздражение.
– Один раз, по-моему. Я ведь не с ним вел переговоры, а с его адвокатами. – Он уловил изменение в ее настроении и активно переключился на то, о чем она спрашивала и что, судя по всему, ее интересовало. – Это очень хорошая фирма, я с ними несколько лет назад сталкивался на одном деле. Кстати, ты ведь проходишь в следствии как главный свидетель, поэтому, как только назначат суд, ты должна будешь приехать. Но судить мальчишку будут в Бостоне. Ты знаешь, что они уехали в Бостон?
– Когда?
– Пару недель назад…
– И его… китаянка тоже? – не удержалась Катя.
– Этого я не знаю. Но тебе придется поехать туда…
– Не беспокойся, приеду, когда и куда будет нужно. Дорогой, я ведь прекрасно понимаю, что у тебя как у адвоката, подписавшего прошение о моем выезде, будут неприятности, если я не появлюсь. – Катя плотнее укуталась в шаль. – А когда, ты думаешь, мне надо будет возвращаться?
– Трудно сказать, никто не торопится… Тебе здесь скучно? – насторожившись, спросил он.
– Ты думаешь, Дэвида… оправдают? – не обращая внимания на его беспокойство, спросила Катя.
– Может быть. Я же тебе говорил, что у него масса смягчающих обстоятельств. Одно из них – твои показания, согласно которым он защищался, и его жизни угрожал ворвавшийся к вам в номер твой… любовник. И он защищал тебя. Твоими будущими показаниями мне и удалось смягчить Ларри.
Ал замолчал, снова испытывая терпение Кати.
Но она хорошо изучила этого опытного адвоката и не торопила его. Несколько минут они просидели молча, вглядываясь в даль. Над верандой, громко перекрикиваясь, кружили огромные чайки, на горизонте в лучах поднимающегося солнца застыл, словно в ожидании попутного ветра, корабль.
Наконец Катя не выдержала:
– Ларри смягчился, ты говоришь?
– Ну, пришлось над этим поработать… Никто не хочет делиться, несмотря на то, что нас учат этому с детства, – Ал торжествующе улыбался.
– И?
– И… ему ничего не оставалось, как принять наши условия, – он вдруг поднялся и, словно, замерзнув, потер руки. – Знаешь, здесь все-таки, когда сидишь, прохладно.
– Давай прогуляемся, – предложила Катя, и добавила по-русски: – Даша, принеси, пожалуйста, ему свитер.
Они медленно шли по песку, и Катя терпеливо выслушивала рассуждения Ала о том, какая удивительная страна Мексика и что люди здесь совсем не стараются использовать то, что им подарено на их земле. Ей не хотелось его прерывать, но и принимать участие в этом разговоре об экономической отсталости страны, которая ее мало занимала, тоже было неинтересно. Уже возвращаясь с прогулки и подойдя к дому, Ал Вайс остановился и сказал:
– А ты знала, что Джонни работал на Ларри?
– Джонни – бывший полицейский? Что ты имеешь в виду? Что значит – работал на Ларри? – Катя подняла с песка ракушку и повертела ее между пальцами. – Сколько, ты думаешь, ей лет?
– Пару тысяч, – улыбнулся Ал. – Джонни – частный детектив, и его нанял Ларри, когда вас искал. Он очень известный в своих кругах…
– Ты хочешь сказать, – Катя с удивлением посмотрела на гостя, – что мы с ним не случайно встретились ночью в Бруклине…
– Случайно?! – Ал с удовольствием рассмеялся. – Вы с ним встретились ночью в Бруклине? О, это похоже на Джонни Филипса! Конечно, не случайно. Насколько я понял, он вышел на тебя, когда мальчишка уже сбежал…
Катя продолжала молча смотреть на Ала Вайса. Ее лицо побледнело, губы сжались в узкую полоску.
– Ты расстроилась? – Ал участливо погладил ее по спине.
– Нет, я… просто в шоке. – Она напряженно всматривалась в его глаза, словно пыталась разглядеть там опровержение услышанному.
– Катья, моя дорогая, почему в шоке? Неужели ты думаешь, что твой муж должен был сидеть сложа руки, узнав, что жена и сын исчезли?! Или полагаться на полицию? Потом, у него уже был опыт. Ты наверняка не знаешь, а в документах суда есть показания о том, что Ларри после возвращения из Саудовской Аравии нанял сыщика, до того, как ты оказалась в гостинице с этим… Амбросио. То есть он подозревал, что ты ему изменяешь, – Ал осторожно поправил Кате упавшую на лоб прядь и продолжал ласково улыбаться.
– А ты, малышка, ничего не подозревала. Сыщик из агенства «Блумберг и Торч» Леон Сандэй следил за вами, когда вы встречались в гостиницах.
– Когда ты об этом узнал? – еле слышно спросила Катя, чувствуя, что мучительно отяжелели ноги и захотелось сесть.
– На днях. Твоему супругу, кстати, поможет это, если понадобится доказывать, что у тебя действительно был роман с галерейщиком… Потом, магнитофонные записи твоих разговоров по телефону с Амбросио. Их делал мальчик. Ох, как же ты была неосторожна, моя сибирская птичка!
Катя, словно в секунду разучившись говорить, глубоко и шумно дышала.
– Ну ладно, бог с ними, все это позади, – Ал ласково взял ее за руки и привлек к себе. – Кто за кем следил, уже никого не интересует. А тебя, я уверен, порадует другое: по разводу ты получаешь от Ларри половину его сбережений, его пенсионного фонда, его акций компании, в которой он работает, и ежемесячное содержание в пять тысяч долларов. Думаешь, тебе хватит на первых порах? Больше у него нет…
– Пять тысяч долларов, – Катя удивленно посмотрела на него, – каждый месяц?
– Катья, я не мог получить с него больше, мне и так это было нелегко, ведь ты ему изменяла. Любому другому адвокату, боюсь, и половины не удалось бы получить…
– Это потрясающе! – Катя обхватила его за шею. – Спасибо тебе, Ал! Я думала, что ты не выбьешь из него ни цента! Пять тысяч каждый месяц?!
– Пока ты не выйдешь опять замуж. Но еще около миллиона ты получишь наличными, за акции и сбережения, тебе пойдет также половина от продажи дома, где вы жили, – все это безвозвратно и навсегда… Но за это я пообещал ему, что ты будешь всячески выгораживать его сына, а я буду консультировать его адвокатов.
– Ты просто волшебник! Я тебя обожаю, я тебя всю жизнь буду любить! Ты просто не представляешь, что для меня сделал!
– Почему, представляю! Мы сейчас подпишем разводные бумаги, и все – ты свободна и немного обеспечена. Кстати, справедливости ради надо признать: твой пасынок помог тебе гораздо больше тем, что признался в убийстве. Благородный молодой человек, а ведь мог бы все отрицать… Дело бы затянулось не знаю на сколько. И, признаюсь, я очень сомневаюсь, что нам удалось бы
