— В банке у Юрия. Не беспокойся — это правительственный банк! Абсолютно надежно. Как только Робин сделает сто «мерседесов», вы получаете свои доли! Без проблем! — И, положив доллар в тарелку черного гаитянина — смотрителя туалета, Георгий вышел.
— Fuckin' Russian! — в сердцах сказал ему вслед Винсент.
— You'll better learn it Russian way, (Вы лучше выучите это по-русски), — на чистом английском посоветовал ему одетый в ливрею гаитянин. — Repeat after me: yobaniy Russkiy! (Повторяйте за мной: ебаный русский!)
— That's right! Yobani Russki! — охотно повторил Винсент.
8
За окнами отеля «Националь», в котором жили Винсент и Робин, двадцать четыре часа в сутки кипела гигантская стройка. В огромной яме Манежной площади, насквозь продуваемой морозной московской метелью и даже по ночам освещенной мощными прожекторами, круглые сутки сверкали искры электро — и газосварки, вращались пузатые бетономешалки, колотили землю сваезабивающие станки — гидромолоты с надписями «Земстрой» на боках, топорщилась и росла жесткая витая арматура, чертили небо журавли подъемных кранов, и рабочие в брезентовых куртках и меховых шапках-ушанках работали «нон-стоп»: возводили стены грядущего чуда Москвы — первого в России четырехэтажного подземного торгового центра.
Но в этот вечер привычный ритм стройки был нарушен какой-то суетой — вдруг почти всюду погасли звездные сполохи сварки, по дну котлована забегали темные мужские фигуры, и три легковые машины, подпрыгивая на ухабах и опасно кренясь, стремительно спустились в котлован, окружив вышку гигантского сваедолбильного станка «Sekai Nippo». Из машин тут же выскочили мужские фигуры и ожесточенно закричали и замахали руками оператору станка, сидевшему в кабине на семидесятиметровой высоте. Но оператор то ли не слышал, то ли не видел их — он продолжал, как ни в чем не бывало, долбить скважину тяжеленной и гулкой японской «дурой». Кто-то из мужчин попробовал влезть к нему по скобам вертикальной железной лестницы, но при каждом ударе многотонной «дуры» вглубь шахты, весь станок так сотрясался, что храбрец слетел с лестницы, как груша с дерева.
Впрочем, не только оператор «Земстроя» не замечал странных изменений в работе стройки, но и вся окружающая стройку столица — поскольку весь котлован Манежной площади был обнесен высоким забором, заглянуть за который могли лишь обитатели верхних этажей окружающих ее гостиниц и соседней Думы. А остальные москвичи видели только этот забор, оклеенный плакатами президентской избирательной кампании: действующий президент с ладошкой, поднятой, как у великого Мао, на уровень уха… лунолицый лидер коммунистов Зю Ган с лозунгом «Наше дело правое, победа будет за нами!»… знаменитый своими шовинистическими эскападами сын китайского юриста и простой русской матери Жир Ин Сэн по кличке «Жирик» и с призывом «За великую и неделимую Россию!»… молодой пропрозападник Йяв Лин Сан… хмурый генерал Ле Ведь из приднестровской провинции с девизом «За державу обидно!»… фармацевтический магнат Брын Цал с обещанием сделать всем хорошо… и снова президент Ель Тзын с поднятой к уху ладошкой. Дальше, за котлованом, угадывались заснеженные зубчатые стены Кремля, а за ними над освещенным прожекторами куполом бывшего царского Сената, а ныне здания Администрации российского президента, трепетал трехцветный российский флаг.
Сам же президент — седой, с болезненно-одутловатым лицом и странно-немигающими глазами — в это время уже почти час бубнил по телевизору какую-то речь.
Александра подошла к Винсенту, стоявшему у окна, и подала ему компьютерную распечатку гостиничного счета.
— Вы собираетесь оставаться в этом номере, сэр?
— Что вы имеете в виду? Чем он плох? — с неприязнью сказал Винсент, обратив внимание на дешевое обручальное колечко на ее руке, держащей гостиничные счета.
Робин, который сидел перед телевизором со словарем в руках и напряженно вслушивался в речь русского президента, повернул к ним голову. Действительно, этот «люкс» был вполне приличный: две спальни, два туалета с душем, гостиная, кабинет, окна на Кремль и на стройку, которой так гордились московский мэр и новый друг Робина Георгий «Баффало буллс», хозяин «Земстроя»…
— Well, — сказала Александра, — до сегодняшнего дня все расходы по вашему пребыванию в Москве были «комплиментари» — за счет Московской мэрии и «Земстроя». Но теперь, когда вы подписали контракт и начали у нас свой бизнес, вы сами будете платить за гостиницу, питание, транспорт и так далее.
— О'кей, — нахмурился Винсент. — Хау мач?
Он взял счет, и его глаза изумленно округлились, а палец ткнул в первую же строку:
— Что?! Что это?
— Двадцать четыре сотни, сэр. За гостиничный номер.
— В неделю?!
— В день, — Александра опять поправила колготки, которые постоянно морщились на ее худых, без коленок, ногах.
— В ДЕНЬ???? — обалдел Винсент. — За это дерьмо? Две кровати и три дивана?
— Вы имеете прекрасный вид на Кремль…
— К чертям этот вид! Нет, мы не остаемся в этом номере! А это что? — палец Винсента ткнулся в следующую строку.
— О, это ваше питание в ресторане отеля. Завтраки и ужины.
— Две тысячи баксов за пять дней??
— Это всего двести долларов с человека в день…
— Всего! — язвительно воскликнул Винсент и показал на третью и четвертую строки: — А это что? Это?
— Транспорт и телефонные звонки.
— Семь долларов за минуту?!
— Сэр, Москва — самый дорогой город в мире! — с гордостью сказала Александра.
— О, конечно! — снова язвительно воскликнул Винсент. — А сколько ты зарабатываешь в день?
— Я не живу в отеле, сэр. И у меня нет телефона.
— Это умно, — Винсент сел к столу и принялся за расчеты: — О'кей, мы можем жить скромней. Сколько стоит самый дешевый номер в этом отеле?
— Самый дешевый? Четыреста двадцать долларов в день, сэр.
— А в других отелях?
— Для вас?
— Что значит «для вас»? Для меня, для него, — Винсент показал на Робина. — Я уезжаю, а он остается.
— Видите ли, сэр, в нашей стране для иностранцев одни цены, а для наших граждан — другие. Для вас самый дешевый номер будет стоить двести восемьдесят долларов в день.
— А для вас?
— А для наших граждан можно найти за тридцать.
— Странное гостеприимство. И после этого он хочет, чтобы мы вкладывали наши деньги в вашу экономику? — Винсент показал на телеэкран, где русский президент продолжал свою бесконечную речь. — Что он говорит, кстати?
— Что главные трудности уже позади и что он нашел деньги заплатить долги по зарплатам шахтерам, учителям и армии.
— И вы верите ему?
Александра выразительно посмотрела на потолок и вентиляционные решетки под ним, потом сказала:
— Конечно, верим! Разве не вы дали ему вчера двенадцать миллионов?
— Что? — Винсент даже подпрыгнул со стула. — Он будет платить свои долги моими деньгами???
— Ну, не только вашими, сэр, — успокоила его Александра. — У нас пятьсот частных банков, и почти все они поддерживают президента. Он, безусловно, выиграет выборы!
Робин подал Винсенту газету «Moscow News» с крупным заголовком на первой полосе:
«РЕЙТИНГ ПРЕЗИДЕНТА УПАЛ ДО 6 ПРОЦЕНТОВ! РЕЙТИНГ КАНДИДАТА КОММУНИСТОВ — 76
