забор. Водитель «Урала» вопросительно посмотрел на замначальника «Витязя» — тоже двухметроворостого и бритоголового гиганта в камуфляже. Тот включил рацию, доложил:
— Первый, первый, это восьмой! Прием!
— Ну? Хули там? — по-китайски выразился в рации маршальский голос из «кадиллака».
— Забор, товарищ маршал! А ворота не знаю где — слева, справа? Куда брать прикажете? Прием!
— Вперед! — приказал голос маршала. — Не хуй время терять! Пошел!
— Пошел! — приказал гигант водителю.
Водитель молча включил первую скорость, дал газ. «Урал» всей своей многотонной массой тараном вломился в металлический забор, обрушил не то три, не то четыре секции и, подмяв их под себя, выскочил прямо к ярко освещенным коттеджам дачного поселка «Земстроя». Где-то поодаль, в бревенчатой сторожке у ворот, завыла сирена тревоги, из сторожки и коттеджей выскочили несколько вооруженных охранников и невооруженных мужчин и женщин, но высыпавшие из кузова «Урала» тридцать витязей с короткоствольными автоматами, в черных шерстяных масках и в зимнем камуфляже мгновенно уложили всех лицами в снег. И отключили сирену.
Следом за «Уралом» в напряженную тишину захваченного дачного поселка осторожно въехали «кадиллак» и «мерседес». Из «мерседеса» проворно выскочил командир «Витязя», а следом, с заднего сиденья машины, вышел генерал Бай Су Кой. Пройдя вдоль фигур, лежащих в снегу под дулами «АКС», и не найдя среди них того, кто был ему нужен, генерал носком ботинка поддел чью-то голову:
— Где Брух?
— В парилке, там… — слабо отозвалась голова, замерзая на снегу.
Генерал посмотрел на домик сауны на берегу озера и кивнул на него командиру «Витязя». Тот жестом приказал своим гигантам штурмовать парилку. Бойцы моментально оцепили ее, кто-то, тихо приотворив дверь, катнул внутрь слезоточивую гранату «Дурман».
Люди, лежавшие лицами в снег, приподнялись, жена Бруха вскрикнула, но стоявший над ней гигант в маске повел короткоствольным автоматом:
— Лежать!
А генерал подошел к «кадиллаку». Стекло задней двери «кадиллака» опустилось, голос изнутри спросил:
— Ну?
— Парится, падла! Сейчас приведут, — доложил генерал.
Действительно, ударная группа бойцов во главе с командиром, надев противогазы, уже лихо ворвалась в парилку. Играючись, они вышибли внутреннюю дверь, скрутили голых, обалдевших и кашляющих от газа Бруха и Машкова и выволокли их наружу.
— Кто Брух? — спросил, подходя к ним, генерал, но двое пленников только надрывно кашляли, жадно хватая морозный воздух распахнутыми, как у рыб, ртами. Из их носов текли сопли, из глаз — слезы.
За неимением у арестованных документов генерал обратил свой взгляд на их мужские отличия. С минуту его глаза внимательно изучали и сравнивали их, потом он уверенно ткнул рукой в Бруха:
— Этот! Сюда его! — и пошел, не оглядываясь, к «кадиллаку».
Следом бойцы-витязи потащили кашляющего Бруха.
Дверь «кадиллака» отворилась, из него вышел на снег маршал Сое Кор Цынь, начальник Службы безопасности президента. Это был плечистый и высокий по китайским стандартам мужчина с русской бородой. Несмотря на мороз, он был лишь в маршальском мундире и фуражке с высоченной тульей, обложенной золотыми листьями маршальских отличий. С тех пор как президента Ель Тзына предали его малорослые соратники генерал Ру Цкой и маршал Хас из южной провинции Чечня, президент перестал доверять мелким мужчинам и окружил себя рослыми, как он сам, чиновниками, которых ему доставляли из самых дальних провинций, — генералом Шу Мей Коном, полковником Чу Бай Сомом и т.п. Но стремительная карьера маршала Сое Кор Цынья объяснялась не столько его ростом, сколько его беспримерной преданностью президенту и умением вовремя уберечь своего хозяина от любой опасности — от грузовика- снаряда при коммунистах до лишних доз спиртного при демократии. Некоторые вхожие в Кремль особы утверждают, что именно он грудью закрыл дверь президентского самолета в аэропорту Шеннон, когда президент «во сне» рвался из самолета для встречи с ирландским премьер-министром. За что сначала, в Шенноне, Сое Кор Цынь получил от «сонного» президента по морде, а потом, в Москве, — звание маршала и должность ГДЛ (Главного Доверенного Лица). Теперь ГДЛ с высоты своего роста и звания брезгливо рассматривал голого и кашляющего Бруха.
— Заткнись! — приказал он наконец, и Брух, сквозь слезы узнав Сое Кор Цынья, не то от страха, не то от изумления действительно замолчал. Руки его были скованы сзади стальными наручниками. — В парилке, значит, паришься? — продолжал Сос Кор Цынь. — А если я тебя счас кастрирую, сука?
— За… за что? — хрипло спросил Брух.
— А ты не знаешь? Твой станок перебил кремлевский коллектор связи! Ты, сволочь, всю страну без управления оставил! За это знаешь что…
— Так это ж замечательно, Сос Корович! — снова закашлялся Брух. — Поздравляю!
— С чем ты меня поздравляешь, сука? — подозрительно спросил маршал.
— С торжеством демократии. Страна даже не заметила, что вы перестали ею управлять.
Сос Кор Цынь на миг задумался, потом вскипел:
— Ты у меня поостри, падла! В машину! Если через час не восстановишь связь, я тебе второе обрезание сделаю. Своими руками!
— За час невозможно, — сказал Брух. — Там только станок передвинуть — сутки нужны. А еще сваю вытаскивать! Может, я все-таки штаны натяну?
— Ни хуя! Если член отморозишь, меньше будешь хуйней заниматься!
— Клевое дацзыбао! — заметил Брух, садясь в «кадиллак». — Это вы у Мао прочли? — И успокоил подскочившего к машине младшего сына: — Все в порядке, Марик, иди домой и будь с мамой. Я помогу дяде Со и вернусь. — И повернулся к севшему в машину маршалу: — Между прочим, вы сами утвердили маршрут бурения. У меня карта есть с вашей подписью. Никакого коллектора связи на ней нет.
— Не пизди! — сказал маршал и кивнул своему шоферу: — Поехали!
— Через ворота или как раньше? — спросил шофер.
— Через жопу! — раздраженно огрызнулся Сос Кор Цынь.
— Слушаюсь! — водитель тронул машину в сторону пролома в заборе.
— Эй, куда?! — крикнул ему Брух и изумленно повернулся к маршалу: — А зачем вы забор сломали? Вот же дорога, в двух метрах!
— Не твое дело! — ответил тот и сунул ему «Моторолу». — На, звони своему долбоебу!
— Какому из них?
— Который в коллектор сваю загнал, сука! Он без твоего приказа не слезает со станка и продолжает долбить, пидарас хуев!
— Интересно, как я ему позвоню, когда у меня наручники? — спросил Брух.
Сос Кор Цынь кивком головы приказал своему адьютанту освободить Бруха от наручников. Размяв затекшие руки, Брух набрал номер на «Мотороле» и сказал:
— Vincent? Hi! It's George. No, I'm okay, may I talk to Robin? (Винсент, привет! Это Георгий. Нет, я в порядке. Могу я поговорить с Робином?)
— Кому ты звонишь? — подозрительно спросил Сос Кор Цынь.
— Одному гениальному механику, — ответил Брух. — Может, он придумает, как вам за час станок передвинуть.
— Но он же американец! Ты охуел, что ли? Там секретная линия связи!
— Он немой, он никому не скажет, — отмахнулся Брух и закричал в телефон: — Hello! Robin! Listen! I need your help! You hear me? Алло! (Алло, Робин! Слушай! Мне нужна твоя помощь! Ты слышишь?) — и отшвырнул трубку: — Я идиот! Как он может ответить, если он немой?! Хули вы смеетесь? Включите хоть подогрев сиденья, у меня яйца стынут!
— Ни хуя, — мстительно сказал маршал. — Я тебе покажу торжество демократии! Пока связь не восстановишь, будешь голый ходить!
10
