Жанна опустила завесу. Даже закрыв глаза, она все еще видела это бледное и скорбное лицо.
Шум в соседней хижине настолько усилился, что неожиданно последовавшая за ним тишина показалась Жанне не лишенной какого-то значения. Отодвинув край завесы, она снова выглянула наружу.
Гигантский, мрачный, тупой Гульден только что вошел в хижину. Пробившись сквозь толпу, он подошел к Келсу. Его глубоко лежащие глаза зловеще поблескивали.
— Ага, Гульден! — воскликнул Келс. — Чего тебе недостает?
— Тебе никто не рассказывал о Билле Байлее? — мрачно спросил Гульден.
Келс не проявил ни малейшего беспокойства.
— Что там рассказывать?
— А то, что он только что испустил дух там внизу, в долине.
Келс слегка вздрогнул, глаза его сузились и заблестели стальным светом.
— Нет, это для меня новость.
— Ты решил, что Байлей мертв, однако он был еще жив, когда ты оставил его. Несмотря на рану, он дотащился до этой хижины, даже не поймешь, как это ему удалось. Он уже почти помер, когда случайно мимо проходил Бэди Джопс. И прежде чем умереть, он через Бэди послал мне весточку. Хочешь узнать, что он велел мне передать?
— Нисколько, — ответил Келс. — Байлей оскорбил мою жену, и за это я пристрелил его.
— Он клялся, что ты хладнокровно убил его! — загремел Гульден. — Он клялся, что ты сделал это ни с того ни с сего, только для того, чтобы остаться одному с этой девчонкой.
Келс поднялся с удивительным спокойствием, только бледность и легкое дрожание рук выдавали его волнение. Беспокойное движение и ропот пробежали по комнате. Рыжий Пирс, стоявший ближе всех, подошел и встал возле Келса. Атмосфера накалилась.
— Ну, что же! Он верно клялся тебе… А при чем тут ты?
Очевидно, то обстоятельство, что Билл умер, весьма мало интересовало Гульдена. Иначе говоря, у него были какие-то совершенно другие намерения; он был хитер и скрытен, тогда как все считали его только тяжеловесным и тупым.
— Дело сделано, Билл мертв! — заметил он. — Но почему ты обманываешь нас? Что ты скрываешь? Никогда с тобой не случалось ничего подобного. А эта девчонка вовсе не твоя…
— Молчать! — гаркнул Келс. Его рука молниеносно выдернула револьвер.
Но Гульден не шелохнулся. Он не проявил ни удивления, ни страха, ни вообще какого-либо волнения. Казалось, он вдруг погрузился в какие-то тяжелые размышления. Рыжий Пирс встал между Келсом и Гульденом. Напряжение толпы разрядилось Послышался громкий вздох облегчения и шарканье многих ног. Гульден отвернулся. Келс вернулся к прерванной игре и к своей трубке, как будто ничего не произошло.
Глава IX
Вся объятая холодным и почти судорожным чувством облегчения, Жанна отвернулась от двери. Тень смерти только что пролетела над этими людьми.
Бандиты болтали и пересмеивались. До слуха Жанны доносились стук бросаемых костей, сухой треск брошенной карты и глухие удары маленьких наполненных золотом мешочков. Жанна снова с любопытством заглянула в щелочку завесы.
Все помещение было окутано голубым облаком табачного дыма. Она увидела Джима в обществе нескольких бандитов, занятых карточной игрой. Он сидел к ней спиной, но по виду его партнеров нетрудно было проследить ход игры. Бандиты смотрели напряженно и нетерпеливо, проявляя жгучее любопытство, когда шла чья-нибудь карта. По движению руки и по манере держать голову можно было судить о равнодушии Клайва. Один из игроков вдруг гневно швырнул свои карты об стол и вскочил.
— Что, повытрясли, голубчик? — заметил другой. — У него есть еще две банки из-под овощей, полные золотой пыли. Я сам видел их… Он просто струсил… как отравленный койот.
— А я рад, что Клайву так чертовски везет! Можно по крайней мере надеяться, что теперь он отдаст мое золото, — громко заржала третья игральная крыса.
— Джим, послушай, тебе так же везет и в любви, как и в картах? — спросил четвертый бандит.
— Везет ли в любви?.. Ну, само собой! — ответил Клайв насмешливо.
— Черт возьми! Ну не смешно ли? Вот возьми, например, хозяина. Уж кто лучше него обрабатывает девчонок, зато и никудышный же он игрок.
Услыхав эти слова, Келс рассмеялся вместе со всеми.
— Ах ты, грязный мексиканец! Ты еще ни разу не выиграл и пяди моего золота, — сказал он.
— А ну-ка, хозяин. Посмотришь сам, как потечет твое золото. Тебе не справиться с этим Джимом. Счастье, самое свинское счастье, прилепилось к нему! Он все отыграет у тебя: твое золото, твоих лошадей, твои седла, шпоры, револьвер и даже твою рубаху, если ты войдешь в азарт.
Говоря это, бандит бросил свои карты на стол и уставился на Клайва с каким-то печальным, недоумевающим видом. Келс подошел к ним и положил руку на плечо Джима.
— Скажите-ка, дружок, — заметил он веселым тоном, — вы только что утверждали, что вам так же везет в любви, как и в карты… Однако мне почему-то кажется, что сюда, на границу, вы явились только благодаря какой-нибудь сердечной катастрофе
Келс говорил так шутливо, что даже наиболее вспыльчивый человек не обиделся бы на него
— Катастрофа? Из-за девки?.. А, к черту их всех! — равнодушно ответил Джим.
Наутро в соседней хижине царила долгая тишина. Никто не показывался. Утро наполовину прошло, когда наконец Вуд постучался к Жанне, держа в руках полное ведро свежей воды, чашку для мытья и чистое полотенце. Немного погодя он принес и завтрак. А затем Жанне ничего другого не оставалось, как только расхаживать взад и вперед по своим двум комнатам.
Около полудня она вдруг услышала голос Келса, о чем-то тихо беседовавшего с одним из своих товарищей. Слов ей разобрать не удалось. Внезапно голоса смолкли, и она услышала за углом шаги Келса. От крыльца хижины галопом помчалась лошадь, а одной секундой позже к ней постучали.
— Жанна! — завеса отлетела в сторону, и на пороге появился Келс, бледный и сильно взволнованный.
— Что случилось? — быстро спросила Жанна.
— Сегодня утром Гульден пристрелил моих двух людей. Один уже умер. Другой совсем плох. Я еще не видел его.
— Кто же… кто это? — заплетающимся языком, спросила Жанна. Все ее мысли вертелись только около Джима Клайва.
— Маленький Дэн мертв. Другого мы звали Диком. Никогда не слыхал его фамилии.
— Что же там произошло? Драка?
— Конечно! А Гульден затеял ее. Он крайне неуживчивый человек, и никто не может с ним поладить. Постоянно находится в состоянии, которого другие достигают только в пьяном виде. Жалею, что не пристрелил его еще вчера вечером. Я бы и сделал это, не подвернись тут Рыжий Пирс.
Келс был в дурном настроении и казался сильно озабоченным. Он так просто говорил с Жанной, как будто ее симпатии само собой должны быть на его стороне.
Жанна постаралась изобразить сочувствие, которого в самом деле не испытывала.
— Я всегда думала, что вы во вражде с Гульденом.
Келс присел на один из ящиков, и его тяжелый револьвер послушно улегся рядом с ним на пол.
— Об этом я до сего дня еще не думал, — сказал он. — Мы, в общем, всегда ладили друг с другом. Когда я выдвинул его, он ни капельки не изменился, остался тем же, каким и был. А теперь я замечаю в нем какую-то перемену. Впервые мне показалось это там, в Ласт-Каньоне. И знаете, Жанна, это все потому, что Гульден увидел вас.
— Нет, нет. Не может этого быть! — вся задрожав, воскликнула Жанна.
— Может быть, я и ошибаюсь. Гульден никогда и ни с кем не дружит. Его отношение к Биллу Байлею было самое обыкновенное. Что же теперь он нашел в этом пьянице? В общем, он задира, но теперь какой-то винтик испортился в его мозгу и делает его опасным… Я хотел было отвязаться от него. И после вчерашнего вечера даже определенно решил сделать это, но теперь не так-то легко будет отказаться от него.
— Почему? — с любопытством спросила Жанна.
— Пирс, Вуд, Бэрд и еще некоторые парни, на которых, я надеюсь, заявили, что это не пройдет. Они
