поменять даже по истечении срока контракта. Может быть там крылись еще какие-нибудь кнуты с пряниками, но все проблемы можно будет решить только после(!) всего. Поживем - увидим. Главное сейчас время. А там, что-нибудь, наверняка, придумаю. Был у меня еще один вопрос, требующий немедленного решения:
- Сэр комендант. Дело в том, что я барс, а барсы служат только Аталии. Если от меня потребуют сделать что-то, идущее вразрез с интересами королевства...
- Интересный магический знак, но примитивный, - прервал меня элв, окинув меня странно глубоким взором. - Понял. Этот магический запрет, во-первых снимается очень легко, а во-вторых... Наивный! - голосом доброго дедушки с ехидцей сказал элв. - Ты думаешь, Империя - это один единственный мир? Нет. Служить ты будешь оч-чень далеко от твоей Аталии. Там, где о ней никто никогда не слышал. Всего пять лет службы, зато потом можешь продлить контракт или уйти на все четыре стороны... хоть Аталии служить. Если надоест высокое положение и то, воистину благородное дело, которым тебе предстоит заниматься. А пока контракт не окончен, ни один портал тебя просто не пропустит туда, откуда ты пришел. Ну? Вопросы, надеюсь, закончились? - строго спросил комендант.
Надо сказать его пояснение меня успокоило. Идти против своих совершенно не хотелось.
- А в чем заключается процедура совершенствования тела? Нам приделают крылья и рога на лбу вырастут? - полюбопытствовал маг. - А то мы одного видели. С золотыми такими... на козла двуного похож был.
- Нет. Ничего подобного не будет. Я уже говорил. С полностью золотыми рогами - архибеки первого ранга. У вас же немного изменятся пропорции тела и лицо. Артефакт подберет для вас внешность и строение тела одного из ваших же предков максимально соответствующее вашим способностям, характеру, личностным особенностям. Я сам не знаю, какими увижу вас после процедуры.
- А новое имя это обязательно?
- Да.
- А кто его выбирает. Мы сами можем?
- Нет. Опять же из упомянутых выше соображений. В новое имя вы можете непроизвольно вложить намек, понятный родственникам. Поэтому имена даю исключительно я. Еще вопросы? - уже нетерпеливо спросил элв.
- Еще один. Те... у дверей. Это беки?
- Нет, - поморщился элв. - Они были кандидатами в высшие, но не смогли закончить учебу. Просто сошли с ума, не в силах усвоить весь объем знаний, умений и навыков. Пришлось выборочно стереть им личность, оставив только то, что относится к приобретенным здесь знаниям. Они - идеальные телохранители. Кратко их называют хранами. Но, увы, совершенно безынициативные. Действуют только под ментальным контролем командира. И действуют, следует признать, очень эффективно. Но эта эффективность в немалой степени зависит от умений командира, его способности управлять ими. А теперь, - элв чуть ли не прямо из воздуха материализовал два свитка, - вы должны принять решение. Согласны ли вы добровольно заключить контракт на пятилетнее служение Императору Великой Солнечной Империи после окончания обучения на высшего имперского исполнителя в Имперском Учебном Центре?
У меня засосало под ложечкой. Похоже, выбора у меня опять нет. Отучиться. Отслужить этой неизвестной мне Империи и получить надежду на возвращение. Однако очень не хотелось бы в процессе учебы стать таким вот х... храном. Решившись, я встал и, с трудом проталкивая слова через пересохшее горло, сказал:
- Я согласен. Что надо сделать?
Мягкая, совершенно не режущая глаза вспышка изумрудного огня, мелодичный перезвон серебряных колокольчиков и один из свитков исчез.
- Контракт с Эдитератором из клана барсов заключен и подтвержден уполномоченным комендантом Учебного Центра, - торжественно произнес элв, а я несказанно удивился - откуда он узнал мое полное имя?
Феморо после меня тоже недолго раздумывал и сообщил о своем согласии.
Любопытно получилось с моим новым именем. Странно как-то все произошло. Я, конечно же, не ждал, что все будет обставлено торжественно и благочинно, но так...
После принятия клятвы храны проводили нас в небольшую комнатку, в которой не было никакой мебели, кроме четырех роскошных... саркофагов, иначе трудно назвать каменные ложа, полностью покрытые с внешней стороны изменчивой мозаикой из самоцветов. Узор из камней, казалось, дышал и жил таинственной мерцающей жизнью. По мере приближения к ним и, соответственно, изменения угла зрения, мозаика неуловимо менялась, складываясь всякий раз в новые ряды причудливых, вспыхивающих разноцветными искрами, символов неизвестного языка. Крышки, так же, как и ложа, инкрустированные самоцветами, были аккуратно прислонены к стенке в изголовьях. Нам предложили полностью раздеться и занять любую из свободных лежанок. Зная способности хранов, и, предполагая, что нет смысла разыгрывать такое представление, чтобы элементарно сделать нам какую-нибудь гадость, я не стал с воплями штурмовать головой толстые стены в попытках отказаться от любезного приглашения. Быстро освободившись от новенькой парадной формы, по привычке поискал, куда бы ее аккуратно сложить, но ничего подходящего не нашел. Храны стояли столбом и узоры на саркофагах выглядели гораздо живее их невозмутимых, как самое застойное болото, лиц. На мой вопросительный взгляд они никак не отреагировали и не сделали ни малейших попыток как-нибудь помочь. Тогда я перестал жалеть форму, мысленно махнул на все рукой - не мое дело - и просто бросил ее на пол.
По размеру лежбище было раза в полтора, если не больше, длиннее моего роста и шире плеч. Поерзав некоторое время, стараясь устроиться поудобнее, я затих и стал ждать дальнейших событий. В помещении откровенно холодно и зябко. Меня даже дрожь пробрала. Не от волнения. Ничуть. Храны синхронно подхватили с двух сторон явно тяжелую крышку и точным движением опрокинули ее в пазы ложа. Ни единой самой маленькой щелочки в месте соединения я не увидел, оказавшись во власти абсолютного мрака и могильной тишины. Снаружи не доносилось ни звука. Не проникало ни малейшего лучика света. На миг меня охватила паника, поскольку никаких отверстий для дыхания, похоже, тоже не было предусмотрено. Однако очень быстро тело без участия сознания полностью расслабилось и, казалось, воспарило над неудобным камнем. Мягкие, убаюкивающие потоки стали пронизывать насквозь мою телесную оболочку, покачивая на волнах сладостного умиротворения. Постепенно сознание начало гаснуть и погружаться в НИЧТО. Что-то в глубине сознания вяло побрыкалось, скорее из духа противоречия, чем ради спасения души, но вскоре затихло, свернувшись калачиком и мурлыкая от удовольствия.
Следующее, что я помню - это расставание с этим самым НИЧТО. По моим ощущениям крышка гро... э-э-э... саркофага только миг назад отрезала меня от мира и началось погружение в НИЧТО, как уже стало выталкивать обратно. Мне так не хотелось покидать уютный мирок и возвращаться к грубой реальности, где меня ждет элв с непонятной учебой и службой неизвестной Империи, вполне возможно, уже тысячу лет несуществующей. Ощущения были, будто ребенка грубо отдирают от любимой, такой теплой и родной, мамочки. Я, казалось, был связан с НИЧТО тысячами ласковых нитей, по которым в меня вливался непрерывный поток силы. Можно сказать, я был подвешен на них в уютном НИГДЕ. И мне было удивительно хорошо. Теперь эти ниточки сначала по одной, потом все большими и большими группами стали рваться с печальным звоном и резкой болью, а я... Я был бессилен что-либо сделать. Сколько это продолжалось - не знаю, но в какой-то момент мне надоело постепенное отрезание хвоста по кусочку. Раз обрыв связей неизбежен, я попытался резким движением оборвать их все разом. На удивление, это удалось. Вспышка острейшей, но, к счастью, кратковременной боли пронзила меня всего и тут же крышка саркофага сползла, освобождая голову и грудь. Снова саркофаг стал обычным каменным неудобным ложем. Я всей кожей ощутил прохладу помещения - именно легкую прохладу, а не холод - с удовольствием вдохнул чистейший
