— Московские. Давайте так поступим, Финштейн. Вы прочтите вчерашние газеты и перезвоните мне. Пока! — И Долгорукий дал отбой.
Из окна ему было видно, как Красавчик озадаченно вышел из телефонной будки, подошел к Алене и как они вдвоем пошли по улице в сторону моря и магазина «Мезонпресс». Усмехнувшись, Долгорукий погладил кошку, запрыгнувшую на подоконник, и налил себе рюмку «Хеннесси»…
Тем временем Красавчик купил в «Мезонпресс» вчерашние «Известия», «Комсомольскую правду» и «МК», вышел с ними на улицу и на первой же странице «Комсомольской правды» обнаружил крупный заголовок:
УБИТ ЖУРНАЛИСТ ФИНШТЕЙН
Остолбенев, Красавчик застыл на тротуаре рядом с уличным стендом, на котором Алена рассматривала журналы мод.
И вдруг…
Алена, закрывая журнал мод, увидела джип «Чироки», влетевший левыми колесами на тротуар и несущийся прямо на Красавчика.
— Принц!!! — закричала Алена.
Красавчик поднял голову от газеты, но у него уже не было времени избежать смертельного удара, он успел лишь чуть-чуть уклониться, и джип ударил его правым крылом. Перевернувшись несколько раз, Красавчик покатился по мостовой.
Прохожие замерли, какая-то женщина закричала, еще одна в ужасе закрыла глаза руками. Алена бросилась к Красавчику, а продавец в «Мезонпресс» стал звонить в полицию.
Джип «Чироки» на огромной скорости унесся по улице.
62
Спустя неделю кабина больничного лифта подняла Долгорукого на четвертый этаж местного госпиталя. Держа в руке увесистый пластиковый пакет с фруктами, он вышел из лифта и обратился к молоденькой медсестре, проходившей мимо:
— Мадемуазель, палата сорок пять?
— Это сюда, — показала медсестра.
Долгорукий прошел по больничному коридору, читая номера палат. У номера 45 он остановился.
Лежа в одиночной палате, Красавчик — еще перебинтованный, с пластырями на лбу и на плече — повернулся на звук открывшейся двери и расширившимися от ужаса и изумления глазами уставился на вошедшего Долгорукого.
Долгорукий закрыл за собой дверь, положил на тумбочку пакет с фруктами и с улыбкой присел у кровати Красавчика.
— Здравствуйте, мсье Финштейн. Как самочувствие? Идем на поправку?
Красавчик молчал.
Долгорукий продолжил с той же улыбкой:
— Я по поводу вашей статьи. Надеюсь, вы понимаете, что печатать ее не стоит. Кстати, Финштейн — это ведь псевдоним, правда? А ваша настоящая фамилия Орловский. Игорь Алексеевич Орловский, сорок два года, русский и так далее, у нас полная информация вплоть до места жительства вашей матери и всех остальных родственников. Пожалуйста, имейте это в виду на всякий случай. А то с настоящим Финштейном мои товарищи в Москве несколько поторопились…
Красавчик молчал.
Долгорукий легонько хлопнул себя по коленям:
— Ну и ладушки! Я думаю, вы меня поняли. Желаю полного выздоровления. — Он встал и кивнул на принесенные фрукты: — А фрукты можете есть, они не отравлены.
Долгорукий подошел к двери, открыл ее, собираясь выйти, но, спохватившись, добавил:
— Да, совсем забыл! Спасибо вам за японку. Чудная девочка!
И вышел, бережно закрыв за собой дверь.
Именно в эту минуту в вестибюле больницы, переполненном посетителями и медсестрами, молодой врач перехватил Алену, спешившую к лифту:
— Бонжур, Элен! Как ваш друг?
— Мерси, мсье, он уже поправляется. Завтра его выписывают.
— А вы знаете, что сегодня ночью начинается фестиваль фейерверков?
— Правда? Спасибо, что сказали.
— Я хочу пригласить вас на свою яхту. С моря это совершенно фантастическое зрелище!
— Спасибо, мсье доктор. Боюсь, что я занята.
— Очень жаль… Оч-чень… — Он оглядел ее с головы до ног. — Но если передумаете, позвоните мне. Хорошо?
Алена хотела ответить, но вдруг застыла с расширившимися от ужаса глазами — за спиной врача она увидела Долгорукого, выходившего из лифта.
Несколько мгновений она переводила взгляд с Долгорукого, идущего к выходу из больницы, на кабину лифта, в которую заходили посетители больницы и медсестры, и обратно на Долгорукого и гадала, что же ей делать — бежать и хватать этого Долгорукого или мчаться спасать Красавчика? А затем сорвалась с места и ринулась к лифту, в последнюю долю секунды запрыгнула в кабину.
Молодой врач с изумлением посмотрел ей вслед.
Но двери лифта уже закрыли от него Алену.
А в лифте Алена, к изумлению всех, кто в нем был, стала лихорадочно жать и стучать по кнопке четвертого этажа. Но это, конечно, не ускорило движение кабины, которая плыла вверх со скоростью черепахи в аквариуме. Глядя на зажигающиеся над дверью цифры, Алена от нетерпения стала стучать по стенке кабины…
Наконец зажглась цифра «4», Алена, разжав дверные створки лифта, выскочила на четвертом этаже и стремглав полетела по коридору. И, только ворвавшись в палату Красавчика и увидев его целым и невредимым, успокоенно прислонилась к двери, закрыла глаза.
— Слава Богу… Он был у тебя? Что он здесь делал? — Тут она увидела фрукты на тумбочке и прошептала в ужасе: — Это… это он принес? — И медленно, как к мине, стала подкрадываться к этим фруктам.
— Перестань, — сказал Красавчик. — Не сходи с ума.
Алена, не слушая, продолжала двигаться к фруктам с таким видом, словно они сейчас взорвутся.
Красавчик смотрел на нее.
Подойдя к тумбочке, Алена осторожно, как сапер, открыла пакет, достала одно яблоко, второе, третье… Затем — по очереди — еще три апельсина…
Устало перевела дух, села на стул и закрыла глаза. Но тут же вскочила.
— Все, мы уходим! — Она распахнула стенной шкаф, сняла с вешалки одежду Красавчика. — Вставай! Мы уходим!
— Ты с ума сошла! С чего вдруг? Куда?
— Ага! Я сошла с ума?! Они тебя тут убьют! Сегодня же! Ночью! Ты что, не понимаешь? Он приходил посмотреть обстановку. Этих людей нельзя было трогать! Вставай!
Красавчик, поднимаясь, вздохнул:
— Н-да… Осечка вышла…
