— Ладно, Аркадий Васильевич. — Красавчик перешел на деловой тон. — Сказав «а», нужно говорить «б». Родину продавать следует тоже талантливо. Давайте работать.
— Да уж… — согласился старик. — Это она нас бездарно профукала, а я… Я просто хочу получить то, что мне должны. И никого не продавая. — Он взял лист бумаги, сел возле Красавчика и принялся рисовать. — Значит, смотрите. Вот здесь у нас ускоритель, во дворе… Тут, в отдельном здании, — секретная лаборатория… Здесь выездные ворота… Продукция — то есть жидкий плутоний — выходит из этой лаборатории раз в месяц, ее грузят в спецмашину, бронированную, конечно. Вы ее видели. Обычно при ней и охрана — двенадцать человек. В штатском, но все вооружены. Как вы с ними обойдетесь — ума не приложу…
— Обойдусь, — заверил Красавчик. — Вы рассказывайте.
— Ладно… — Старик подышал ингалятором и продолжил, рисуя: — Движение этих машин такое: сначала подходят сюда. Здесь контроль между секретной зоной института и несекретной… Потом, при выезде за ворота, тоже контроль…
— А кто отвечает за охрану броневика?
— Отвечают два офицера — один наш, институтский, второй — принимающий, от потребителя.
— Фамилия вашего офицера? Приметы?
— Его фамилия Костюк. Кирилл Костюк. Очень высокий, рыжий, и морда — как из железобетона. В тридцать лет получил майора — думаю, не зря.
— Так… И сколько он везет этого плутония? В чем?
— За месяц мы получали полкило продукта… Перевозят его в контейнере, который держит в руках Костюк. Контейнеры, конечно, из чистого титана в свинцовой рубашке. Показать?
Красавчик изумился:
— А у вас есть?
— Обижаете, Игорь Алексеевич, — укорил старик. — Я сорок лет в институте оттрубил. Неужели контейнер не слямзил?
Он ушел на кухню, порылся под водопроводной раковиной и вернулся с тремя небольшими контейнерами, похожими на солдатские фляги.
— Вот. Думал в них ценности на огороде хранить. Да какие у меня теперь ценности? Даже медали продал, чтоб лекарства купить…
Красавчик посмотрел на контейнеры, потом на старика, потом снова на контейнеры. И прищурился, как при появлении очередной идеи…
107
Прелесть турецкой бани общеизвестна — большое и теплое мраморное ложе, которое, как зуб, уходит своим острым концом под пол, где его нагревают. А вы лежите на этом камне, расслабляясь от его тепла, негромкой восточной музыки и задушевной беседы с друзьями.
В этот день в бане на камне лежали трое: Красавчик, Расулла и его «брат» Джамил, загорелый жилистый мужчина с пронзительными светлыми глазами и волосатой грудью. Хамамчи, банщики- массажисты, сделав им массаж, удалились, Красавчик, Расулла и Джамил остались одни. Расулла негромко сказал:
— Братья, я хочу, чтобы вы нашли общий язык. — И повернулся к Красавчику: — Это очень важно, мой брат специально прилетел из другой страны с тобой познакомиться. Понимаешь?
Красавчик изумился:
— Со мной? Зачем?
— Он тебе сам расскажет. Слушай.
Джамил, однако, начал издалека:
— Сначала скажи мне откровенно: ты лицом не мусульманин, а душой? Душой ты мусульманин? — И он вонзил в Красавчика острый взгляд своих стальных глаз.
— И душой, и сердцем! — заверил его Красавчик. — Аллах акбар!
— Хорошо. Но это на словах. А на деле? Ты можешь на деле доказать, что ты мусульманин? Да или нет?
— Обрезание сделать? Я готовлюсь к этому…
— Правильно. Но нужно шире смотреть! Глобально! Праведный мир, слава Аллаху, обрел свою силу и поднял голову. Мы начали джихад, святую войну с неверными. Американцы, евреи, англичане, немцы — все неверные хотят покорить мусульман, уничтожить нашу веру, закабалить наших детей, развратить их своим телевидением, Интернетом и дискотеками. Ты можешь помочь нам победить неверных!
Красавчик изумился еще больше:
— Я? Каким образом?
— В твоем институте делают жидкий плутоний. Это уже точно известно. Нам нужен этот плутоний.
— Да вы что! Это невозможно! — Красавчик трусливо оглянулся на стены и потолки и засуетился, словно собрался сбежать.
Но Джамил стальной хваткой стиснул его локоть:
— Стой. Не бойся. Говорю тебе как брату: идет великая война за веру. За зеленое знамя ислама. Она проходит через сердце каждого муслима. Вспомни слова Пророка: «Иудеи и христиане — главные враги правоверных! Всех, кто не идет путем Аллаха, надо убивать до тех пор, пока не останется никакой иной религии, кроме ислама!» Ты должен ответить: с кем ты? С правоверными братьями или с неверными?
Красавчик посмотрел на свой локоть, на стальные пальцы Джамила.
— Что я должен сделать?
— Только то, что нужно для победы ислама. Для начала скажи: сколько жидкого плутония нужно для одной бомбы?
— Чистой массы примерно четыреста грамм. Это продукция месячной работы нашей секретной лаборатории.
— Хорошо. Сколько людей нужно купить, чтобы получить этот плутоний?
— Я… я не знаю…
— Думай! — жестко приказал Джамил.
— Ну во-первых, всех купить нельзя…
— Хорошо, — согласился Джамил. — Кого нельзя купить — уберем. Неверные собаки души не имеют. А на остальных полмиллиона хватит? Долларов, я имею в виду.
Красавчик отрицательно покачал головой:
— Нет.
— А сколько?
— Минимум миллион.
Джамил еще некоторое время удерживал в своих тисках его локоть, потом отпустил.
— Хорошо. Но я должен знать каждый твой шаг. Как ты думаешь это сделать?
Красавчик снова оглядел кафельные стены и потолок.
— А здесь действительно можно все говорить?
— Можно, — заверил его Расулла. — Я отвечаю.
— Хорошо, смотрите. — И Красавчик, разом преобразившись из трусливого мусульманина-неофита в матерого бизнесмена, стал пальцем рисовать на влажной стене. — Вот территория института. Здесь ускоритель, здесь секретная лаборатория. Раз в месяц сюда за плутонием приходит броневик с охраной в составе двенадцати охранников и двух офицеров. Вывозят отсюда — сначала через первое КПП, внутри института, потом через второе и — мимо моего магазина — к потребителю. Если купить даже не всю цепочку, а только несколько человек, то вот здесь, в районе магазина, можно подменить контейнер с жидким плутонием на какой-нибудь эрзац, заготовленный заранее. Понятно? — Он прямо посмотрел в глаза Джамилу и стер весь свой чертеж.
