проникал свет. Торговец открыл, как только раздался стук в окошко. Это был веселый толстяк, довольно потиравший пузо.
— Вам повезло, что вы меня нашли. Минуту назад я еще был в морге.
Он помог Джонатану перенести Канцлера в магазин.
— Пропустите стаканчик, пока доктор не пришел, — предложил хозяин. — Он живет наверху и скоро будет.
Джонатан согласился выпить красного вина. Не успел он пригубить, как явился доктор, который еще не вполне проснулся и в спешке надел очки задом наперед.
— Насколько я понял, его съели крысы?
— Не совсем. Это невидимые крысы. В действительности, заклятым врагом Канцлера была его печень.
Доктор покачал головой. Он несколько раз приложил ухо к телу, кое-где пощупал и стал отвинчивать колпачок от ручки.
— Хм… Он от чего-то умер. Вот необходимая справка. Прощайте. Мне нужно вернуться к больному, который спит в моей кровати.
Формальности были наскоро улажены. Джонатан вернулся к дамам, дремавшим в грузовике. Кофея открыла глаза.
— Я расстаюсь с вами, Джонатан. Будьте очень осторожны. Если с вами что-нибудь случится, я очень расстроюсь. Примите в дар это кольцо. Стоит повернуть его два раза влево и два раза вправо, и я о вас подумаю. Где живет дядюшка Принцессы?
— В Лизье, в доме, украшенном изразцами.
— В детстве на каникулах я жила в Лизье. Помню, там росло много деревьев. Странно, но на них висели паруса. Значительно позже я узнала причину этого явления. Там делают корабельные мачты, и потому вешают паруса на молодые деревца, чтобы приучить их к напору ветра. До свиданья, Джонатан.
Она нежно поцеловала юношу, ласково погладила рыжую шевелюру спящей Ангины. Ее каблучки неровно зацокали по тротуару. Кофея ушла, не оглядываясь.
— Между прочим, у вас кончились сигареты, — произнесла Ангина. — Пачка пустая. Надо бы зайти в табачный киоск.
Девочка проснулась и пребывала в замечательном настроении.
— Мне придется себя ограничивать, Принцесса. Денег почти нет. Но под ногами валяется куча окурков бери любой.
Вскоре они набили пачку «Голуаз» про запас.
— Не волнуйтесь, — успокоила Ангина. — Канцлера больше нет, можете продать Королевскую Казну. И теперь нет причин себя ограничивать.
— Давайте проведем инвентаризацию, а потом уж посмотрим.
Список предметов оказался таким длинным, что Джонатану пришлось разделить его по вертикали и горизонтали, чтобы подробно описать каждую вещь. Имущество было перечислено в виде нескольких кроссвордов, в которых давалась полная информация о содержимом грузовика.
Выглядело это примерно следующим образом:
ПО ГОРИЗОНТАЛИ. 1. Скручено Ариадной. Лично. 2. Путешествие по пунктам. Паника. Чернее угля. 3. Порочный круг. Спорт. 4. Над пропастью. 5. Дурак! Плут! Так! За ним в течение двух недель осуществляется медицинское наблюдение. 6. Гномик из Антверпена. Сосед Джульетты. 7. Положить под язык до полного рассасывания. У испанского драматурга. 8. Самые толстые из них — легчайшего веса. 9. Нежен. Встань и пади. Встань и ползи. 10. Проклял Иисуса.
ПО ВЕРТИКАЛИ. 1. Одинокий двойник. Погода на вторник. 2. Три года. Пробел внизу страницы. 3. Хроника чего? 4. По и Зия. Причина размолвки. 5. Нарисовано тушью. Той же монетой. 6. Дело его рук. 7. Надежная вещь. Невинный источник стольких усилий. 8. Скрытая ирония. Страсти отчасти. 9. Доноры. 10. Тот, кем я был.
К тексту прилагался рисунок для разъяснения.
Приблизительно такой:
Все было разложено в идеальном порядке, однако большой ценности не представляло.
Глава двадцатая
Море было совсем близко.
Иногда оно скрывалось за дюнами, но потом снова появлялось, все более серое и мрачное. Удушливый запах наполнил кабину.
— На своем веку вы повидали много таких красивых женщин, как Кофея? — спросила Ангина.
Джонатан попросил время на размышление.
— Одну, — признался он наконец.
— И кто она?
— Уже не помню.
Ангина ловила каждое его слово. Поскольку он замолчал, девочка продолжила:
— Кофея невероятно обольстительная. Сначала я этого не оценила, а потом привыкла. Ко всему надо уметь привыкать. Даже к вам. Чтобы обижаться на людей, нужны особые причины. А если их нет, общество тебя не слишком напрягает. В конце концов, чувства не так уж и важны. Я, например, никакого чувства не испытываю. Поэтому я счастлива.
Молодая женщина в купальнике бегала по кромке воды, вздымая фонтаны брызг. Завидев слона, она замахала руками.
— Не отвечайте, — приказала Ангина. Купальщица еще несколько раз поприветствовала слона и со смехом нырнула.
— Как странно, Джонатан. Я уже забыла цвет глаз Канцлера. У меня не получается вспомнить его лицо. Словно его фотография лежит на дне стакана с мутной водой.
—Это явление часто вызвано разницей во времени.
—Однако я отчетливо припоминаю незначительные детали. Так, однажды он поднял брови, когда я ему что-то тараторила слишком быстро. Меня поразил изгиб его бровей. С тех пор я часто об этом думаю. Передо мной снова возникают две складки посередине лба и морщинки в уголках глаз, но остальные черты лица от меня ускользают. А в другой раз он ел сухарь, и его подбородок весь покрылся шишками. Позже я заметила, что это происходит со многими.
— На последние деньги надо заправиться. Потом придется что-нибудь продать.
Джонатан подъехал к заправочной станции. Служащий взял ключ от бака.
— Полный?
— Полный.
Джонатан откинул голову на спинку сиденья.
—Хотите спать? Вы ведь глаз не сомкнули! Я-то как огурчик. Но, если желаете, можем остановиться и вздремнуть.
—Не стоит. Чем быстрее вы окажетесь у дядюшки, тем лучше.
Заправщик вернул ключ.
— Ну что, нашли дядю?
— Какого?
— Девочки. Раньше за рулем сидел старик. Он умер?
Джонатан взглянул на Ангину Ее нисколько не интересовал их разговор. Высоко задрав юбку, она была занята тем, что ногтем чертила полоски на ляжках.
— Вы знаете дорогу на Лизье?
— Я уже показывал ее вашему старику. За белым деревом направо. А он свернул налево, я сам видел.
