Великий обман. Выдуманная история Европы

Фридриха II, должен был быть реальным лицом? Какие черты были взяты у него и переданы предшественникам, что представ­ляли собой сами предшественники? И кто послужил прототипом для Барбароссы?

С античностью дело еще сложнее. Из каких реальных лично­стей был сотворен Цезарь? Какие исторические события лежат в основе Галльской войны? В высшей степени интересно было бы разобраться в возникновении «исторического» Христа. Однако здесь мы вряд ли когда-нибудь выйдем за рамки догадок и пред­положений.

Обращаясь в критической реплике к сторонникам «новой хро­нологии», Петер Винцелер отмечает, что прототипы для Христа существовали уже давно: «повторяющиеся убийства священника Иисуса (Ясон) в позднеперсидское время и время Маккавеев уже Юлием Веллхаузеном были распознаны как дублеты».

Винцелер отваживается шагнуть на несколько шагов дальше, чем Иллиг с Хайнсоном: он обнаруживает, что в некоторых местах европейской средневековой историографии «возникает лакуна в 600 лет. Ренессанс позволяет предположить, что едва ли Платон жил много ранее христианских апологетов III века (как, например, Ориген). Аристотель немногим ранее арабских переписчиков» [20].

Если проследить за развитием архитектурных стилей и, прежде всего, за духовно-историческими процессами, то не остается ни­какого временнбго зазора между исчезновением этрусков и воз­рождением Тосканы в «XI веке»; оба эти события смело можно располагать рядом. Ганс Мюлештайн (1957) убедительно показал, как из павликиан и богомилов зародились демократическое дви­жение северной Италии и катары западной Франции. Версия о су­ществовании раннего католического христианства в высшей сте­пени недостоверна. Возникновение византийской церкви проис­ходило примерно в то же время, и славянская миссия – видимое тому подтверждение.

Скорее всего, историческую картину мира можно было бы луч­ше всего себе представить, изучая развитие законов, по салическо­му праву или «Зеркалу Саксонии» Эйке фон Репговса; такие текс­ты были повсеместно востребованы, к ним, за советом, обраща­лись ежедневно. Вот, возможно, тот опорный пункт, от которого можно было бы начать осторожное, шаг за шагом, движение в сто­рону реконструкции истинной картины прошлого. Хотя точное установление хронологического порядка пока еще не представля­ется возможным.

,

Примечания

Примечания редактора

1

Использование этого термина по отношению к описанию прошло­го является спорным. Фальсифицировать можно лишь то, что сущест­вовало или известно: банкноты, монеты, картины художников и произ­ведения писателей, стиль которых известен. Фальсификация имела и имеет место в новой и новейшей истории. В случае «античной» истории правильнее говорить об ее придумывании. Наше отдаленное прошлое не только и не столько описывалось неверно, сколько талантливо созда­валось на виртуальном уровне, выдумывалось историческими фантастами.

2

Роль Вильгельма Каммайера в немецкой критике историографии сравнима с таковой Н. А. Морозова в России, хотя первый из них и ис­пытывал гораздо большие трудности при публикации своих работ.

3

Являются апокрифами по терминологии Н. А. Морозова. Такие написанные от чужого лица подделки и поделки имели в первую очередь целью не фальсификацию (чего?), а достижение уровня публикабельности: в первое столетие книгопечатания шанс на успех могла иметь только книга «раскрученного» автора, а таковыми часто были вымыш­ленные «древние», а не реальные современные авторы. Апокрифы не считались фальшивками в ментальной атмосфере эпохи Ренессанса.

4

Т. е. произведений, которым он посвятил свои исследования. Все мы люди, все мы человеки и нам легко понять автора, не желающего пожертвовать своими героями.

5

Критика историографии продолжалась и в XVIII, и в XIX веке. О некоторых критиках Топпер пишет ниже в разных главах. Так, он упо­минает кратко Вольтера в гл. 12. Называя Балдауфа следующим, Топпер подчеркивает свою высокую оценку этого «не замеченного историками» критического автора в ряду наиболее капитальных критиков историо­графии.

6

Т. е. якобы совершенно иного лица.

7

Балдауф обозначил этот том как 4-й, но два запланированных им промежуточных тома, судя по всему, ему не удалось издать.

8

«Было бы крайней глупостью отмахнуться от приведенных выше тезисов и вернуться к каждодневной рутине», – пишет Баддауф в по­следнем предложении цитированного абзаца. Именно это, к сожале­нию, и произошло.

9

До второй мировой войны Каммайер работал нотариусом и юрис­том в Ганновере и в своей критике историографии, к которой он при­ступил в 1923 году, он использовал все тонкости своего юридического ремесла (его первая книга). В Веймарской Республике историки отка­зывались иметь дело с Каммайером и его критикой. Не получил он при­знания и у национал-социалистов. В атеистической ГДР, по возвраще­нию из советского плена, он надеялся на положительное отношение властей к его критике ранней католической церкви (его вторая книга), но опасность его критики для всей исторической мифологии была распознана, оригинал его рукописи конфискован ШТАЗИ, а сам он уволен с должности учителя. Он умер в 1959 году в результате хронического не­доедания (т. е. от голода) и похоронен в г. Арнштадт. Кроме двух ука­занных в списке литературы книг, он опубликовал несколько брошюр, из которых была составлена его третья книга «Правда об истории позд­него Средневековья», изданная впервые в 1979 году.