пока оппозиционеры власть не сменят. А потом парочка пожалует во дворец. Хотя мне-то какое до этого дело? Никакого, и точка.
Под мрачный марш моих гневных мыслей мы появились на поляне. Скромно так встали в сторонке, ожидая, когда нас заметят. Заметили, нужно сказать, тотчас же. Только вот опомнились далеко не сразу. Сначала дружно впали в столбняк, потом у кого-то сбежала из котелка каша (мы появились в самый разгар готовки завтрака), и народ ожил: радостно загомонил и двинулся к нам в едином порыве.
«Задавят! – мелькнула у меня паническая мысль. – Щитом, что ли, каким-нибудь прикрыться?».
Но тут сквозь строй стрелой пролетела Гертруда и, радостно взвизгнув, бросилась Грею на шею. Правильней сказать, запрыгнула на него, обхватив руками шею, а ногами бедра, и впилась в губы страстным поцелуем.
Толпа остановилась, кто-то присвистнул. Я скромно позеленела от зависти, как и собиралась. Потом отошла в ряды вояк, едва сдерживаясь, чтобы не сорваться на бег, и ощутила себя бесконечно одинокой. К счастью, видимый лишь мне одной домовой колдовал над завтраком, шустрой юлой носясь между котелками, и отвлекал мое внимание. Я решила ему помочь.
– Я тут травки-приправки добавил, – объяснил домовой, заметив меня. – И мясо вяленое в кашу засыпал. Надоело им, поди, на крупе одной сидеть, а уток и зайцев леший в эту часть леса не пускает. На такую ораву никаких зверушек не напасешься!
За спиной послышался шорох. Я оглянулась. Судя по тому, что Грей с прилепившейся к нему Гертрудой направились, как и ожидалось, в шатер, к завтраку эта парочка точно не выйдет. Хорошо если к ужину появятся.
Вздохнув, я помешала кашу. Мужички, сообразив, что представление продолжится в другом месте, почесали в затылках и направились ко мне и к котелкам. Пусть не так зрелищно, зато сытно.
Завтрак прошел весело: то и дело сыпались шуточки и анекдоты. Но когда он закончился, лично мне стало еще веселей. Мужички, не хуже меня сообразив, что в шатре мне больше не ночевать (по крайней мере, сегодня), принялись наперебой предлагать разделить с ними одеяла.
В отличие от Гертруды, все ее войско спало под открытым небом, и в распоряжении каждого имелась только пара одеял, так что в предложениях не было ничего оскорбительного. Тем не менее я отказалась от предложений и отшутилась тем, что превращусь в птицу и буду спать на ветке. Шутку восприняли хорошо, а я взяла свою книгу, вновь незаметно подсунутую домовым, и отправилась под дерево, преисполненная желания в очередной раз штудировать страницы в поисках новых записей и знаний. Берегись, злобный старикашка!
Увы, я просидела почти до самого вечера за чтением, но и на этот раз не нашла ничего нового. Захлопнув книгу, разочарованно поджала губы: либо рано я собралась воевать, либо уже стала такая умная, что дальше просто некуда.
Сбоку послышался шорох. Повернув голову, я увидела Грея и, не сдержавшись, искренне округлила от удивления глаза. Надо же, а я всерьез полагала, что он со своей невестой до самого ужина не расстанется. Промолчать, впрочем, ума хватило.
Грей присел рядом на траву, я с любопытством на него уставилась, пытаясь понять, с чего это вдруг он решил почтить меня своим присутствием. Помощь, что ли, понадобилась? Ах, ну да, как я могла забыть! Престол!
– Новых заклинаний не нашла! – бодро отрапортовала я, предвосхищая ненужные вопросы. – Видимо, ничего больше мне знать пока не полагается.
Красавец удивленно вскинул брови. Похоже, мысли его в данный момент были далеки от выбранной мною темы. Да и выглядел он каким-то грустным. Совсем не таким, каким положено быть после встречи с любимой.
– Не волнуйся, я обязательно придумаю, как разобраться со стариком! – решила подбодрить я его. Мало ли, вдруг нервничает, а сказать не может. Мужики, они же всегда все молча переживают, демонстрируя силу духа.
Грей вздохнул, промолчал. Взгляд стал виноватым. Я опустила голову, едва не выругавшись с досады. Хотела как лучше, получилось как всегда. Решив извиниться, вновь посмотрела на Грея. Извинения застряли в горле.
Красавец смотрел на меня в упор, причем таким взглядом, что по спине моментально дружным строем замаршировали мурашки. В синих глазах, несмотря на сумерки, отчетливо читались тоска, мольба, восхищение и нечто невысказанное, такое, от чего меня резко бросило в жар. В груди противно заныло, а в висках застучало. Совершив неимоверное усилие над собой, я отвела взгляд. Дышать моментально стало легче, голова прояснилась.
Грей тихо поднялся с травы и ушел. Быстро и молча.
После нескольких глубоких вдохов я попыталась сделать вид, что ничего особенного не произошло, и принялась вновь перелистывать уже надоевшую за сегодняшний день книгу. Радуясь вечеру, вокруг запели сверчки, я же лихорадочно размышляла над странным поведением Грея, машинально переворачивая страницы.
Зачем приходил? Чего хотел? Может, зря я начала разговор первой, не дав ему возможности высказаться? Но что такого особенного он мне может сообщить? И с чего вдруг виноватый взгляд? Может, мне просто показалось? А потом тоже показалось? Как же! От «показалось» в жар не бросает! Хорошо, что стемнело, а то у меня есть дурацкая привычка краснеть по поводу и без. Кстати, он такими глазами должен не на меня смотреть, а на свою обожаемую Гертруду! Впрочем, если он на меня смотрит так, что в жар бросает, то представляю, какими глазами он смотрит на нее. Эх, ревность, конечно, плохое чувство, но подавить ее порой очень трудно даже ведьмам.
– Дарья, с тобой Грей поговорить хочет!
Я обернулась на голос. Неспешным шагом ко мне приближалась бодрая, улыбающаяся и ничего не подозревающая Гертруда. Я ощутила укол совести.
– Не знала, что ты видишь в темноте! – усмехнулась подруга, присаживаясь рядом.
Я захлопнула бесполезную книгу, она моментально пропала из рук, наверняка стараниями домового, и задала в ответ совершенно глупый вопрос:
– Ты счастлива?
– Невероятно! – Гертруда доверчиво прижалась к моему плечу и заглянула в глаза сияющим взглядом. – Ты молодец! Даже представить не могу, что было бы, если бы ты не появилась. Я теперь твоя должница на всю жизнь. Проси все, что хочешь!
– Боюсь, что мне в жизни всего хватает, – усмехнулась я, осторожно отодвигаясь от сияющей подруги. На душе заскребли кошки, потому что в голове, напрочь игнорируя совесть и здравомыслие, сумасшедшим дятлом долбилось единственное желание: «Отдай мне Грея»! Я стиснула зубы, чтобы, не дай бог, эта бредовая мысль не вырвалась наружу. Человек – это не вещь, чтобы его по заказу передавать!
– Это сейчас тебе кажется, что всего хватает, но жизнь – она длинная и переменчивая, так что не спеши отказываться, – философски заметила Гертруда и мягко толкнула меня в бок: – А сейчас иди в шатер, тебя там Грей дожидается. Хочет поговорить. А я пока с ужином разберусь.
Я молча встала и пошла. Возражать побоялась, чтобы не наговорить лишнего, но внутренне, конечно, удивилась. Во-первых, Грей уже подходил ко мне с разговором, но попытка провалилась. А во-вторых, знала бы Труди, какие мысли меня одолевают, и на дух к своему суженому не подпустила бы.
Хотя, с другой стороны, чего ей бояться? Я, конечно, вполне хороша собой – зеленоглазая блондинка с тонким станом, но рядом с горячей южанкой смотрюсь словно белая мышь. В общем, та еще соперница. Тем более что Грей меня в целом не замечает, только в частности, да и то не находит слов.
Я сжала ладонь, ногти больно впились в кожу. Грей, черт тебя побери, что ты со мной делаешь!
Глава 21
В полумраке шатра одинокая фигура, сидящая на полу, выделялась светлым пятном. Изорванные лохмотья сменила белая одежда. Когда Грей подходил ко мне на поляне, я почему-то не обратила на это внимания, но сейчас перемена резко бросилась в глаза. Виновата игра света, точнее, сумерек.
Я не стала подходить слишком близко, опустилась на ковер на некотором расстоянии. Мне так будет проще общаться. Уняв предательскую дрожь в коленях, взглянула на Грея.
– Ты звал меня? Что случилось?
