Элка ушла, сославшись на ранний утренний подъем, я осталась одна. Точнее, вдвоем с Марусей. Несмотря на присутствие в квартире чего-то потустороннего, страшно не было. Было лишь немного непонятно, как себя вести со всем этим. Мысли о сумасшествии меня тоже благополучно покинули. Ладно я, но ведь не могла и Элка сойти с ума именно сегодня, так сказать, за компанию.
Покружив по пустой кухне, я разгладила идеально ровную скатерть, поправила жалюзи на окне, смахнула несуществующие пылинки со столешницы и тихо предложила, обращаясь в пустоту:
– Барабашка… или как там тебя… ты это, ужинай, если хочешь. И… спасибо.
Ощущая себя полной дурой, вылетела из кухни. Разговаривать с собой – это ли не первый признак помешательства? Казалось, даже Маруся смеется надо мной. Впрочем, кошка действительно не сводила с меня внимательных глаз.
Я прошла в комнату, включила телевизор. Голос диктора придал реальности нынешнему вечеру и немного заглушил перезвон посуды, доносившийся из кухни. Похоже, полтергейст решил воспользоваться моим предложением, вот только меня это мало обрадовало. Все же, когда в квартире находится кто-то посторонний, чувствуешь себя не очень уютно. А когда этот посторонний еще и невидимый, то неуютно вдвойне.
К примеру, я сейчас хочу принять ванну. А где гарантия, что за мной не будут подсматривать? Причем я об этом даже не узнаю. Хотя вполне возможно, что этот барабашка, будь он неладен, просто дух и не имеет ни пола, ни тем более тех сумасбродных мыслей, что в данный момент посещают мою дурную голову. Впрочем, дух он или нет, а кастрюлей и тарелками гремит очень даже по-настоящему.
В мысли ворвалась птичья трель. Искренне недоумевая, кого это могло принести в гости в половине одиннадцатого вечера, да еще и в будни, я слезла с дивана и пошла открывать. На кухне воцарилась тишина.
Дверной глазок явил моему взору Сергея. Удивившись еще больше, я открыла дверь.
– Привет! – Гость улыбнулся и подмигнул: – Впустишь? Вот, держи!
Перешагнув порог, Сергей сунул мне в руки пакет. Пробормотав ответное «привет», я извлекла из шкафчика мужские тапки, предназначавшиеся как раз для подобных случаев, шлепнула их возле Сережкиных ног и ушла на кухню, разбираться с пакетом. Стоявшую на столе тарелку с супом и наполовину откушенный кусок хлеба рядом упорно старалась не замечать.
В пакете обнаружился небольшой букетик цветов, какими обычно старушки у метро торгуют, и упаковка жестянок с «Клинским». Я не сдержала скептической усмешки. Раньше «джентльменский набор» состоял из шампанского и коробки шоколадных конфет. Если к этому еще прилагались и цветы, то это вообще считалось полным шиком. Теперь же явиться в гости к даме сердца с пивом было вполне обычным делом. То ли времена изменились, то ли джентльмены измельчали…
Сунув пиво в холодильник, я сняла с полочки вазу, наполнила ее водой, поставила цветы. Тем временем Сережка вымыл руки и нарисовался на кухне.
– О! Ужинаешь? А что так поздно? Меня угостишь?
– Обязательно. – Я достала тарелку, наполнила супом и поставила на стол. Вытащила из ящика ложку. – Приятного аппетита!
– А пиво? – «созрел» Сергей, покрутив головой в поисках жестянок.
– В холодильнике.
– Ну конечно, – на лицо кавалера наползла гримаса разочарования, – в морозилку поставить не догадалась? Уже было бы холодное!
– Занята морозилка, – отрезала я, чувствуя, что начинаю медленно закипать. – Не рассчитывала на твое пиво, извини.
Сергей полез в холодильник, выудил одну банку. Досадливо покачал головой, сел за стол и взялся за ложку.
Я вернулась в комнату, выключила телевизор. Немного подумав, закрыла дверь и быстро переоделась, сменив рабочую одежду на домашний спортивный костюм. Убрала одежду в шкаф. Вернулась на кухню.
Тарелка была пуста, две банки пива стояли рядом. Тоже пустые. Сергей вытер руки салфеткой и, маслянисто поблескивая глазами, протянул руки:
– Иди сюда!
– Еще добавки? – прикинулась я чайником.
– Угу, только не супа, а кое-чего другого! – подмигнул кавалер. – И вообще, давай наконец определимся. Сдавай свою квартиру и переезжай ко мне. Тогда все наши вечера будут такими!
Я вздрогнула. Это чтобы каждый вечер банки пива и подвыпивший мужик? Увольте! К тому же почему это именно я должна сдавать свою квартиру? Мне тут до работы близко, и вообще, у Сережки тоже «однушка», только у меня еще и отремонтированная.
Сережка по-своему расценил мое молчание. Подошел и обнял, полез целоваться, а руки по-хозяйски запустил под топик. В лицо пахнуло смесью пива и супа, мои нервы не выдержали.
– Отпусти! – Я вырвалась из объятий, подскочила к холодильнику, достала начатую упаковку пива и сунула ее в руки Сергею. – Ничего не получится, я не хочу переезжать к тебе. И… вообще ничего не хочу! Ты поужинал? Теперь уходи.
Сергей молча сверлил взглядом пол, но с места не двигался. Наконец взорвался.
– Значит, ничего не хочешь? – тихо спросил он, опасно сужая глаза. – И долго еще собираешься мне голову морочить? Хочу – не хочу! Хватит играть со мной, детка! У меня терпение не железное!
– У меня тоже! – Я с вызовом посмотрела ему в глаза. – Уходи!
– И не надо мне указывать! – Он швырнул пиво на столешницу и, подскочив ко мне, больно заломил за спину руки. – Ты лучше рот закрой, а то хуже будет!
Рот я, конечно, закрыла. Но вовсе не из-за того, что испугалась угроз. Просто, пока Сергей бесился, высказывая мне гадости, тарелка с супом, из которой ужинал барабашка, воспарила над столом и теперь медленно плыла к нам по воздуху. Я следила за ней с искренним интересом.
– Вот так-то лучше, – одобрил Сергей мое поведение. – На будущее запомни, детка, молчание – золото.
Тарелка зависла над его головой и перевернулась.
Пока матерящийся кавалер размазывал по лицу картошку с овощами, я благополучно выскочила в коридор и распахнула входную дверь. Во избежание дальнейших проблем остановилась на пороге. Сережка еще несколько минут сотрясал воздух отборным матом, затем ругань смолкла.
Я честно выжидала и на помощь не торопилась. Наконец кавалер, теперь уже с твердой пометкой «экс», появился в прихожей: относительно чистый, в мокрой рубашке, с грязным кухонным полотенцем в руке и упаковкой пива под мышкой.
– Мы еще поговорим! – мрачно пообещал он, проходя мимо меня. Грязное полотенце небрежно полетело мне в лицо.
Внезапно его подбросило от невидимого пинка и приземлило на пятую точку. Пиво выскочило из рук, послышался смачный чмок и тихое шипение: несколько банок не выдержали падения.
– Молчание – золото! – напомнила я, закрывая дверь перед носом экс-кавалера.
После столь бурного выяснения отношений настроение испортилось хуже некуда. С одной стороны, я была, конечно, рада, что положила конец неопределенности. С другой стороны, предпочла бы, чтобы объяснение прошло в иной обстановке и, разумеется, с применением совершенно другого тона.
Заляпанный супом костюм требовал немедленной стирки. Поскольку я находилась в непосредственной близости от Сергея, мне досталась щедрая порция брызг.
Вздохнув, я направилась в ванную, включила воду, налила пену. Пока наполнялась ванна, засунула в машинку костюм, смыла с лица косметику. Потом погрузилась в воду, расслабленно откинулась на подголовник и закрыла глаза.
В памяти тут же возникла перекошенная Сережкина физиономия, буквально за несколько мгновений до того, как на него перевернулась тарелка с супом. Понятно, конечно, что парень взбесился. Но, с другой стороны, я не хочу, чтобы вторая половина общалась со мной в приказном тоне. Приказы может отдавать начальник на работе, а никак не любимый муж. Если же он действует методом приказов, то какой же он тогда любимый? И уж тем более любящий?
Домашняя тирания в нашем мире уже давно перестала быть мифом, и мне очень не хочется пополнять
