отправились как раз из Туфоллд-Бей, через который проходит тридцать седьмая параллель. В 1829 и 1830 годах капитан Стерт обследует течения рек Дарлинга и Муррея…
— Тридцать шесть, — сказал Роберт.
— Прекрасно! Я двигаюсь вперед, — ответил Паганель. — Упомяну для полноты об Эйре и Лейххардте, обследовавших часть страны в 1840 и 1841 годах; о путешествиях Стерта в 1845 году, братьев Грегори и Хелпмана в 1846 году по западной части материка, Кеннеди в 1847 году по реке Виктория и в 1848 году по северной части Австралии, Грегори в 1852 году, Остина в 1854 году. С 1855 по 1858 год братья Грегори занимались изучением Австралийского материка, на этот раз его северо-западной части. Бебидж прошел от озера Торренс до озера Эйр. Упомяну, наконец, о путешественнике, знаменитом в летописях Австралии, Стюарте, три раза отважно пересекшем материк. Первая экспедиция Стюарта в глубь страны относится к 1860 году. Когда-нибудь, если пожелаете, я расскажу вам, каким образом Австралия была четырежды пересечена с юга на север. Теперь же я ограничусь тем, что закончу этот длинный перечень. Обращаясь ко времени от 1860 года до 1862 года, я должен прибавить к этим именам имена братьев Демпстер, Кларксона и Харпера, Бёрка и Уилса, Нейльсона, Уокера, Ландсборо, Мак-Кинли, Хоуита…
— Пятьдесят шесть! — крикнул Роберт.
— Ладно! Майор, я выполнил свое обязательство с лихвой, — сказал Паганель, — а ведь я еще не назвал ни Дюперре, ни Бугенвиля, ни Фицроя, ни Стокса…
— Довольно! — проговорил Мак-Наббс, подавленный столькими именами.
— … ни Перу, ни Куа, — продолжал Паганель, не в силах остановиться, как экспресс на полном ходу, — ни Беннета, ни Кеннинга, ни Тьерри…
— Пощадите!
— … ни Дикона, ни Стшелецкого, ни Рея, ни Уилкса, ни Митчела…
— Остановитесь, Паганель! — вмешался хохотавший от души Гленарван.
— Не добивайте злополучного Мак-Наббса! Будьте великодушны! Он признает себя побежденным.
— А его карабин? — с торжествующим видом спросил географ.
— Он ваш, Паганель, — ответил майор. — Признаться, мне очень жаль его, но у вас такая память, что с ней можно выиграть целый артиллерийский музей.
— Наверное, никто не знает больше об Австралии, — заметила леди Элен. — Не забыть ни одного имени, ни одного самого незначительного факта…
— Ну, положим, относительно незначительных фактов… — сказал майор, покачав головой.
— Что такое? Что вы хотите этим сказать, Мак-Наббс? — закричал Паганель.
— Я хочу сказать, что вам, быть может, неизвестны некоторые подробности, касающиеся открытия Австралии.
— Это невозможно, — с гордым видом заявил Паганель.
— А если я укажу вам такое происшествие, которое вам неизвестно, вернете ли вы мне мой карабин?
— Немедленно!
— Так, значит, по рукам?
— По рукам!
— Прекрасно! Знаете ли вы, Паганель, почему Австралия не принадлежит Франции?
— Но, мне кажется…
— Или, по крайней мере, известно ли вам, какое объяснение дают этому англичане?
— Нет, майор, — с досадой ответил Паганель.
— Ну, так знайте же: Австралия не принадлежит Франции просто потому, что капитан Боден, бывший, однако, далеко не робкого десятка, так испугался в 1802 году кваканья австралийских лягушек, что поспешил поднять якоря и сбежал оттуда навсегда.
— Как, — воскликнул ученый, — это говорят в Англии? Да ведь это злая шутка!
— Очень злая, согласен, — ответил майор, — но в Соединенном Королевстве она считается историческим фактом.
— Это недостойно! — возмутился географ-патриот. — И об этом могут говорить серьезно?
— Вынужден сознаться, что это так, дорогой Паганель, — ответил среди общего хохота Гленарван. — Как, вы не знали этой подробности?
— Совершенно не знал. Но я протестую. Сами же англичане зовут нас лягушкоедами, а разве боятся того, что едят?
— Тем не менее, так говорят, — со скромной улыбкой ответил майор.
Вот так знаменитый карабин «Пэрди-Моор и Диксон» и остался во владении майора Мак-Наббса.
Глава V
ИНДИЙСКИЙ ОКЕАН БУШУЕТ
Спустя два дня после этого пари Джон Манглс, определив, как обычно, в полдень координаты, сообщил, что «Дункан» находится под 113°37′ долготы. Пассажиры справились по карте и с радостью убедились, что от мыса Джаффа их отделяет расстояние меньше пяти градусов. Между этим мысом и мысом д'Антркасто австралийский берег описывает дугу, которая стягивается, как хордой, тридцать седьмой параллелью. Если бы «Дункан» поднялся к экватору, он бы на той же долготе нашел мыс Четем, который остался теперь в ста двадцати милях к северу. Яхта плыла в той части Индийского океана, которая омывает Австралийский материк. Можно было надеяться, что дня через четыре на горизонте покажется мыс Бернулли.
До сих пор ходу яхты благоприятствовал западный ветер, но в последние дни он мало-помалу стал слабеть, а 13 декабря и совсем упал. Паруса неподвижно повисли вдоль мачт. Не будь у «Дункана» мощной машины, он был бы скован океанским штилем.
Такое состояние атмосферы могло продержаться неопределенно долгое время. Вечером Гленарван заговорил об этом с Джоном Манглсом. Молодой капитан, видя, как быстро опорожняются угольные ямы, казалось, был очень раздосадован наступившим штилем. Он приказал поднять все паруса, чтобы использовать даже самое ничтожное дуновение, но, выражаясь по-матросски, «ветром и шапки наполнить нельзя было».
— Во всяком случае, нам не следует слишком жаловаться на наше положение — штиль все же лучше противного ветра, — заметил Гленарван.
— Вы правы, милорд, — ответил Джон Манглс, — но подобное затишье обычно наступает перед переменой погоды, а мы плывем у границы муссонов [83], дующих с октября по апрель с северо-востока, и если они нас захватят, то это сильно задержит нас в пути.
— Ничего не поделаешь, Джон. Придется смириться с этой помехой. В конце концов, ведь это будет только задержка.
— Конечно, если только не разыграется буря.
— Разве вы опасаетесь непогоды? — спросил Гленарван, взглянув на совершенно безоблачное небо.
— Да, — ответил капитан, — но я говорю это только вам, милорд. Я не хочу тревожить леди Гленарван и мисс Грант.
— Вы правы, Джон. Что же вас тревожит?
— Верные признаки надвигающейся бури. Не доверяйте, милорд, виду неба. Он очень обманчив. Вот уже два дня, как непрерывно падает барометр. В настоящий момент он стоит на двадцати девяти дюймах [84]. Это такое предупреждение, которым не приходится пренебрегать. Особенно же я опасаюсь ярости южного океана — мне приходилось уже выдерживать борьбу с ним. Водяные пары, конденсирующиеся над громадными ледниками Южного полюса, вызывают движение воздуха страшной силы. Из столкновения экваториальных и полярных ветров рождаются циклоны, торнадо и другие бури, бороться с которыми для кораблей далеко не безопасно.
