— Сорок шесть вариантов. Из каждого выбранного магазина.
Райм взглянул на стол. Шансы для идентификации упаковки были велики. Индивидуализировать пакет, может быть, и не удастся. Крошечная частица случайно прилипшего кусочка упаковки вряд ли полностью совпадет с этими образцами. Но, тем не менее, так как фирменные магазины закупают один и тот же целлофан для своей продукции, изучив их, можно будет сузить географию поиска жилища подозреваемого. Может быть, стоит позвонить в лабораторию ФБР и пояснить им, что…
Нет-нет, не стоит. Ведь теперь этим делом занимаются они.
— Сложи их и отправь нашим братьям-федералам, — скомандовал Райм Куперу.
Линкольн решил выключить компьютер, но его иногда непослушный палец попал по соседней с нужной кнопке, и тут же визгом отозвались динамики, которые случайно оказались теперь в режиме функционирования.
— Вот дерьмо! — выругался Линкольн. — Терпеть не могу эту аппаратуру!
Обеспокоенный внезапным приступом злобы Райма, Селитто взглянул на стакан виски и заметил:
— Что за ерунда, Линк? Такой превосходный скотч должен был сделать из тебя добряка.
— Могу вас обрадовать, — кисло усмехнулся Том. — Сейчас он как раз и находится в великолепном расположении духа.
Он остановил машину возле огромной водосточной трубы.
Выйдя из такси, он почувствовал знакомое зловоние воды, илистой и зеленоватой. Они находились возле тупика, ведущего к концу сточной трубы, пролегающей от западного шоссе к реке Гудзон. Здесь было пустынно, и никто их не видел.
Собиратель костей подошел к задней части машины, наслаждаясь видом захваченного пленника. Такое же удовольствие он испытывал, разглядывая девушку, прикованную к паровой трубе. И торчащую из-под земли извивающуюся руку, возле железнодорожной насыпи сегодняшним утром.
Преступник уставился в испуганные глаза жертвы. Он был гораздо более худым, чем казалось на первый взгляд. И намного старше предыдущих. Всклокоченные седые волосы торчали в разные стороны.
Мужчина при его приближении весь сжался, оборонительно выставив перед собой худые руки.
Открыв дверь, собиратель костей уперся стволом пистолета в его тощую грудь.
— Пожалуйста, — прошептал пленник дрожащим голосом, — денег у меня немного, но я отдам их все. Мы можем найти ближайший банкомат, и я…
— Выходи.
— Пожалуйста, не причиняйте мне вреда.
Собиратель костей мотнул головой, приказывая выйти. Хилый старик затравленно оглянулся и выбрался из такси. Он стоял возле машины, облокотясь на нее и умоляюще сложив руки перед грудью. Несмотря на жаркую погоду, его всего трясло.
— Зачем вы это делаете?
Преступник отступил назад, вытаскивая из кармана наручники. Из-за толстых перчаток, движения его пальцев были неловкими. Пока он возился с ними, ему показалось, что его глаза заметили мачты нескольких мелких судов, снующих по Гудзону. Здесь их было куда меньше, чем в восточной части, где постоянно мельтешило множество парусников и яхт, идущих из Монтгомери к северным причалам. Приглядевшись, мужчина понял, что ошибся. Перед ним была не яхта, а небольшой катер, на палубе которого балдела компания яппи.
Когда он шагнул вперед, держа наготове наручники, похищенный схватил его за рубашку:
— Пожалуйста… Я ехал в больницу. Поэтому я вас и остановил. У меня боли в груди.
— Заткнись.
Неожиданно старик протянул свои покрытые некротическими пятнами руки и вцепился похитителю в горло, все сильнее и сильнее сжимая пальцы. Резкая боль обожгла шею преступника в тех местах, куда впились желтые ногти жертвы. Взбешенный собиратель костей, вырвавшись, грубо сковал похищенного наручниками.
Залепив ему рот куском липкой ленты, он потащил старика по набережной к тому месту, где заканчивался трубопровод диаметром в четыре фута. Тут он остановился и еще раз оглядел свою жертву.
«Тебя будет легко разобрать на косточки», — подумал убийца.
Кость… Как приятно трогать ее… слышать этот звук…
Он взял кисть старика, словно взвешивая ее, и глаза похищенного наполнились ужасом, а губы затряслись. Собиратель костей принялся с наслаждением поглаживать пальцы жертвы, тщательно ощупывая фаланги. (Ему ужасно хотелось избавить от перчаток, но он не осмелился этого сделать.) Затем он приложил ладонь старика к своему уху.
— Что вы собираетесь…
Убийца обхватил его мизинец и принялся отгибать его. Он продолжал это до тех пор, пока до его слуха не донесся звонкий щелчок сломавшейся хрупкой кости. По лицу преступника разлилось удовлетворение. Старик сдавленно закричал и повалился на землю, потеряв сознание.
Приведя его в чувство, убийца вновь поставил жертву на ноги и потащил вперед, к трубе.
Вскоре они оказались под полусгнившим причалом. Место выглядело зловещим и отвратительным из-за обилия разложившихся трупов утонувших животных, дохлой рыбы и массы гниющих водорослей. Целый вал такой же морской травы медленно поднимался и опускался на волнах, издавая причмокивающие, словно похотливые губы жирного сластолюбца, звуки. Несмотря на жару, царившую во всем городе, здесь было сыро и холодно, как в марте.
Сеньор Ортега…
Собиратель костей затащил свою жертву в воду и приковал к одной из свай причала, до отказа защелкнув браслеты наручников. Посеревшее лицо пленника оказалось в трех футах над поверхностью воды. Аккуратно ступая по скользким камням, убийца добрался до жерла трубы. Здесь он остановился и обернулся, чтобы наблюдать, наблюдать, наблюдать… Ему было наплевать, что полиция умудрилась все- таки найти предыдущие жертвы. И Ханну, и ту женщину из аэропорта. Этого старика они не обнаружат вовремя. Да и вообще вряд ли они его найдут. Поэтому через месяц-другой он наведается сюда, чтобы посмотреть, как река и рыбы обойдутся с телом.
Выбравшись на гравийную насыпь, собиратель костей стянул с лица шапочку и оставил неподалеку от машины несколько предметов, которые указывали бы на следующее место преступления. Злясь на полицейских, в этот раз он спрятал оставленное более тщательно. В этот раз среди предметов оказался сюрприз, который собиратель костей давно хотел подложить копам. Потом он вернулся в машину.
Задувал легкий бриз, приносящий с реки кисловатый затхлый запах. Слышался шелест травы и отдаленный гул городского транспорта.
Шипящее шуршание шин по асфальту напоминало звук наждачной шкурки, полирующей кость.
Преступник, выехав на набережную, остановил такси и, открыв дверь, прислушался к отдаленному шуму, глядя, склонив голову, на мириады огоньков зданий, напоминавших вытянутую ветвь отдаленной галактики. Мимо него по дорожке трусцой пробежала женщина, едва не наткнувшись на его машину.
Худощавая брюнетка, в пурпурных шортах и такой же майке, увернувшись от столкновения с капотом, остановилась, вытирая со лба пот. Женщина находилась в прекрасной форме: стройное, поджарое тело, тренированные мышцы, но красотой она похвастаться не могла. У нее было невыразительное лицо с крючковатым носом и широким ртом, а кожа покрыта какими-то пятнами.
Но зато под кожей…
— Здесь нельзя… здесь нельзя парковаться! Это дорожка специально для бега…
Женщина не успела договорить, и в глазах ее появилось выражение страха, когда она перевела взгляд с лица водителя на лежащую рядом с ним маску с прорезями для глаз.
Бегунья поняла, кто он такой. Вытянув шею, она вымученно улыбнулась, отчего под кожей резко обозначились ключицы.
Она чуть напрягла правую ногу, готовая сорваться с места, но собиратель костей опередил ее.
