Выскочив из машины, он выпрямился и, не давая женщине опомниться, ударил ее. Та было вскрикнула, но его локоть вонзился ей в висок. Раздался звук, словно кто-то защелкнул ремень безопасности, и женщина повалилась на землю.
Собиратель костей, растерявшись, опустился перед ней на колени и осторожно приподнял ее голову, застонав при этом:
— Нет, нет…
Он проклинал себя за то, что удар оказался чересчур силен и мог повредить самому ценному. Ведь за этим неприятным лицом мог скрываться восхитительный череп.
Амелия Сакс расправилась с очередной карточкой и решила немного передохнуть. Она отыскала в коридоре торговый автомат, в котором приобрела пластиковый стаканчик отвратительного черного кофе. Затем она вернулась в кабинет без окон и тоскливо принялась оглядывать собранные ею вещественные доказательства. Ей сразу вспомнились все невзгоды и кошмары, которые пришлось перенести, собирая эти драгоценные предметы. Постоянная боль в суставах, вид похороненного заживо человека с торчащей из могилы окровавленной рукой, затем свисающий с трубы труп Ти-Джей Колфакс. До сегодняшнего дня само понятие «вещественное доказательство» практически ничего для нее не значило. Это скучные лекции весенними днями в академии. Это постоянные математические расчеты, какие-то графики и диаграммы. Короче говоря, наука. Для Амелии это было равносильно страданиям.
Нет, с самого начала Сакс собиралась стать окружным полицейским. Иметь свой участок, обходить его, бороться с местными наркоманами и знать каждого пьянчужку. Распространять уважение к закону. Одним словом, работать так, как ее отец. Или насильно заставлять соблюдать все правила и предписания, как это делал Ник Карелли, ветеран с пятилетним стажем, всегда улыбающийся и будто спрашивавший прохожих: «У вас проблемы, ребята?»
Именно так она и представляла себе свою будущую работу. Взгляд Амелии упал на высохший буроватый лист, обнаруженный в тоннеле скотного двора. Один из «ключевых» предметов, который им оставил подозреваемый номер 823. И еще трусы. Ей почему-то вспомнилось, что фэбэровцы перехватили все это прежде, чем Купер закончил анализ на… как же называется эта хитрая машина? Хроматограф, кажется. Интересно все же, чем пропитана ткань?
Но все эти размышления неизменно приводили ее к Линкольну Райму, а вот о нем-то как раз ей сейчас меньше всего хотелось думать.
Она вздохнула и продолжила свое скучное занятие. На каждой карточке имелись графы, куда должны были вписываться фамилии должностных лиц, отвечающих за сохранность данного предмета, начиная от его находки и до суда. Сакс несколько раз приходилось перевозить вещдоки, и ее фамилия уже фигурировала в таких карточках. Но впервые запись А. Сакс 5885 появилась в самой верхней строчке этой графы.
Она снова приподняла со стола пакет с листом.
Наверняка он тоже трогал его.
Тот негодяй, похоронивший заживо мужчину, молящего его о пощаде. Он так и не смилостивился над своей жертвой.
Амелия вспомнила Принцип Локара. Люди, входящие в контакт, обязательно при этом должны чем-то обменяться. В большинстве случаев они, наверное, и сами этого не знают.
Может быть, и на этот лист попало что-то от подозреваемого номер 823? Что это: клетка кожи или капля пота? Эта мысль почему-то напугала ее. Амелия почувствовала непонятное возбуждение, как будто убийца находился где-то рядом, чуть ли не в этой душной комнате рядом с ней.
И снова карточки.
Минут десять она вносила записи и уже заканчивала оформлять последнюю, как дверь сзади нее неожиданно распахнулась. Амелия вздрогнула и резко повернулась.
В кабинет шагнул Деллрей. Сейчас он был без пиджака, в помятой, но накрахмаленной рубашке. Его пальцы нервно хватались за сигарету, спрятанную за ухом.
— Я буквально на минуточку, офицер. Сейчас все решится, и я подумал, что вам будет интересно узнать результаты.
Сакс последовала за ним по короткому коридору, чуть-чуть позади, не поспевая за этим долговязым джентльменом.
— Сейчас мы получим ответ из банка данных, — пояснил Фред.
В оперативном пункте стоял шум. Агенты поснимали пиджаки и копошились над своими столами. Сейчас у каждого из них было видно оружие: в основном пистолеты-пулеметы «Сиг-Соер» калибра 10 миллиметров и автоматические винтовки «Смит-Вессон» калибра 0,45. С полдюжины сотрудников толпились возле компьютера, соединенного со сканером.
Хотя Сакс не понравилось, в какой жестокой и несправедливой форме дело было отобрано у полиции и передано ФБР, она не могла не признать, что Деллрей был отличным агентом. Даже несмотря на свой заносчивый характер и нарочито развязный стиль поведения. К нему подходили за советами и молодые, и опытные сотрудники. Он всех внимательно выслушивал и каждому старался всячески помочь. Иногда Деллрей срывался с места, подбегал к телефону и, хватая трубку, то нахваливал невидимого собеседника, то, напротив, разносил его в пух и прах, но каждый раз добивался того, из-за чего звонил. Время от времени он осматривал гудящую комнату и вдруг громовым голосом произносил:
— Ну что, ребята, прищучим мы этого хмыря? А как же!
И во всех взглядах, обращенных на него, читалось: «Уж если кто и поймает эту скотину, то непременно ты, Деллрей».
— Внимание, идет ответ! — сообщил агент у компьютера.
— Мне нужны свободные линии в Нью-Йорке, Джерси, Коннектикуте. Оповестите все службы, связанные с нами, когда мы получим подтверждение идентификации.
Агенты, к которым относились эти распоряжения, принялись набирать номера на телефонах.
Наконец, на экране компьютера засветилось изображение.
Амелия не поверила своим глазам, когда увидела, что в этот момент Деллрей скрестил свои липкие потные пальцы на удачу.
В комнате повисла напряженная тишина.
— Есть! Нашли! — радостно сообщил агент.
— Все. Теперь никаких подозреваемых нет, — пропел Деллрей, склоняясь у экрана. — Слушайте меня внимательно, ребятишки. У нас есть имя и фамилия. Итак, Виктор Пьетрс. Родился здесь, в 1948 году. Родители из Белграда. Значит, прослеживается связь с Сербией. А отпечатки хранились в архиве из-за его преступного прошлого. Наркотики, уличные нападения, одно со смертельным исходом. Два раза был осужден. И вот еще, слушайте: состоит на учете у психиатра. Три раза проходил лечение в психиатрических клиниках в Беллвью и Манхэттенской. Три года находится на свободе. Живет в районе Вашингтон Хайтс. Кто у нас занимается телефонными компаниями?
Несколько агентов подняли вверх руки.
— Начинайте работу.
Потянулись бесконечные пять минут.
— Здесь нет. В телефонной книге Нью-Йорка его нет.
— В Джерси тоже нет, — выкрикнул другой агент.
— Ответ отрицательный. Коннектикут.
— Черт! — выругался Деллрей. — Поменяйте буквы местами. Попробуйте вариации фамилии. Да, и не забудьте глянуть, нет ли его в числе тех абонентов, которых отключили от сети за неуплату в последние годы.
В течение нескольких минут голоса в комнате то затихали, то снова начинали неустанно гудеть, как волны во время прилива.
Деллрей нервно расхаживал взад-вперед, и Сакс начинала догадываться, почему он такой костлявый.
