Когда мы вышли в холл, Пайк уже начал стаскивать с себя футболку.
— Ну, наконец, — пробурчал толстяк, но, увидев Пайка, сразу заткнулся.
Пайк на дюйм выше меня, и у него более развитая мускулатура. Когда мы были во Вьетнаме, он сделал себе татуировку: красные стрелы на обеих руках там, где дельтовидные мышцы. Стрелы направлены вперед. На правой стороне груди у него уродливый шрам от пули: мексиканец в костюме «зут»[28] выстрелил в него из золотого автоматического пистолета «Ллама». Кроме того, у Пайка на спине, над правой почкой, имеются еще два шрама. Толстяк посмотрел на мышцы и татуировку, увидел шрамы и отвернулся. Рик Бартон ухмылялся от уха до уха.
— Я воспользуюсь твоим душем, Рик? — спросил Пайк.
— Нет проблем.
Пока Пайк мылся в душе, я позвонил из телефона-автомата Шейле Уоррен.
— Еду к вам, — сказал я. — Брэдли нанял меня, чтобы за вами присматривать.
— Хорошо, именно на это я и рассчитывала, — ответила она.
— Я привезу своего партнера, Джо Пайка. Он позаботится о том, чтобы в доме и вокруг него было безопасно.
Повисла пауза, а затем она спросила:
— А кто такой Джо Пайк?
Возможно, я, сам того не заметив, перешел на язык урду.
— Мой партнер. Мы совместно владеем агентством.
— А тебя здесь не будет?
— Кто-то должен искать книгу.
— Может быть, пусть лучше Джо Пайк будет искать книгу.
— Я умею — искать, а он — охранять.
Я слышал, как она дышит в трубку. Дыхание было глубоким, но прерывистым, и мне показалось, что я слышу, как позвякивает лед в стакане. Впрочем, это мог быть и телевизор.
— Вы сильно перебрали вчера вечером. Как голова?
— Да пошел ты! — сказала она и повесила трубку.
Через пять минут появился Джо Пайк с синей спортивной кожаной сумкой. И мы поехали через город: я впереди, Пайк — за мной на своем «чероки». Когда мы добрались до дома Уорренов, Пайк припарковал свой джип, взял сумку и пересел в мой «корвет». Хэтчер и его «тандерберд» исчезли. Я рассказал Пайку про Берка Фельдштейна, галерею «Сан три», Нобу Ишиду и двух полицейских из азиатского подразделения.
— В АПП работают крутые парни, — заметил Пайк. — Думаешь, книгу украл Ишида?
— Через несколько часов после нашей встречи кто-то угрожал Уорренам. Если книги у Ишиды нет, возможно, он захочет узнать, у кого она. Возможно, начнет расспрашивать.
— И ты можешь оказаться рядом, когда он получит ответы, — кивнул Пайк.
— Ну да.
Уголок его рта слегка дернулся.
— Здорово!
Входная дверь открылась, и из дома вышла Шейла Уоррен. На ней были обтягивающие джинсы и коротенькая красная маечка, открывавшая загорелый живот. Она положила руки на бедра и уставилась на нас.
— Вы хозяйка дома? — спросил Пайк.
— Да.
Пайк открыл спортивную сумку, вытащил девятимиллиметровый «вальтер», задрал правую штанину, пристегнул пистолет к щиколотке и вылез из машины. Возможно, он решил придержать «питон» для более серьезной работы.
— Будь осторожен, — предупредил я.
Пайк молча кивнул, взял сумку и зашагал к дому. Он остановился перед Шейлой Уоррен и протянул ей руку. Она без колебаний ответила на предложенное рукопожатие. Шейла Уоррен бросила быстрый взгляд в мою сторону, а потом вновь посмотрела на Пайка и широко улыбнулась. Она взяла Пайка под руку и провела в дом. Мне показалось, что она облизнула губы. Я медленно отъехал от тротуара. Как хорошо, что Пайк такой крутой.
9
Маленькое Токио было забито автомобилями — наступило время ланча. Перед всеми ресторанами в квартале выстроились очереди из белых секретарш и их боссов, а от запаха орехового масла и острых соусов в животе у меня заурчало.
На дверях магазина Нобу Ишиды висела написанная от руки табличка «ЗАКРЫТО». Не ожидал, что в таком солидном заведении не нашлось ничего более подходящего на такой случай. Я свернул на боковую улицу, чтобы проверить. Так и есть: задний вход был также закрыт. Наверное, все отправились на ланч.
Я повернул обратно на Ки-стрит, а затем выехал на Бродвей, миновав автостраду, ведущую в Чайнатаун. Чайнатаун гораздо больше Маленького Токио и не такой чистый, но здесь подают лучшую в Америке утку в меду и фаршированные блинчики. В заведении под названием «Янг Чо» на Бродвее. Если плохие парни могут сделать перерыв на ланч, то почему бы не сделать так же хорошим?
Я припарковался возле рынка живой домашней птицы, пешком вернулся обратно и заказал на вынос пол-утки, три фаршированных блинчика, рис и две бутылки «Цингтао». Специально для меня они положили в блинчики побольше специй.
Десять минут спустя я уже сворачивал на стоянку между двумя ресторанами. Стоянка была забита, но в это время не так-то просто найти место для парковки. Я занял позицию в полутора кварталах от Ишиды, и если бы кто-то вошел в магазин через переднюю дверь или находился внутри и снял бы табличку «ЗАКРЫТО», я бы сразу это увидел. Если же они входили и выходили через заднюю дверь, мое дело дрянь. Что ж, нужно уметь проигрывать.
— Вы приехали поесть? — спросил у меня парковщик.
— Да.
— Три пятьдесят.
Я заплатил.
— Можете парковаться, где хотите. И отдайте мне ключи.
Я выбрал место за белым «вольво», откуда открывался отличный вид на магазин Ишиды, вышел из «корвета», поднял крышу, чтобы спрятаться от солнца, и уселся обратно. Открыл «Цингтао», сделал несколько глотков и принялся за рис.
— Я думал, вы здесь, чтобы поесть, — заявил парковщик.
Я показал ему рис.
— Вам туда. — Он указал в сторону одного из ресторанов.
— Нет, здесь, — покачал я головой.
— Здесь не едят. Есть ходят туда.
— Я санитарный инспектор. Если я пойду в один из этих ресторанов, мне придется его закрыть.
— Вы должны отдать мне ключи.
«Возможно, он мне не поверил».
— Никаких ключей. Ключи останутся у меня.
— А что, если вернется владелец? — спросил он, показав на «вольво». — Мне нужно будет отогнать вашу машину, — добавил он, постучав костяшками пальцев по дверце «корвета».
— Я же здесь. Сам и отъеду.
— Вы не имеете права.
— Тогда отдам вам ключи.
«Такие люди специально сюда поставлены, чтобы испытывать ваше терпение».
