если сказать, то как не показаться смешной?
В конце концов сказала она ему об этом после ужина, когда, высказав шумную благодарность, Василий с Валентиной удалились к себе. Они спали на первом этаже в комнате, которая выходила на тихую улицу. Они сами, как сказал Слава, выбрали себе эту спальню, чтобы уходить и возвращаться, не беспокоя остальных обитателей дома. Правда, как предположил тот же Слава, как только их имущественные накопления превысят какой-то уровень, они попросятся наверх – там безопаснее. И хоть говорят, что в Англии не воруют барахло, все равно лучше будет подстраховаться. Так что, Лидочка, будьте к этому готовы.
Он уже стал называть ее Лидочкой. Не Лидой, не Лидией, а Лидочкой. Что же в ней есть такого, что заставляет людей выбирать из всех возможных вариантов имени только этот? Уж не такая она маленькая и нежная…
Слава увел Лидочку к себе в кабинет. Телевизор работал без звука, но Слава все равно в него подглядывал. Он потушил верхний свет, оставил только торшер, потянулся к книжному шкафу и достал большую папку.
– Мебель мы частично перевезли из большого дома, выбрали то, что попроще.
Мебель была приятной, умеренно поношенной, как пиджак у богатого лорда, кресло и диван были кожаными, чуть продавленными. А вот стеллажи новые, купленные на распродаже.
Слава следил за взглядом Лидочки и спешил пояснить, если полагал, что она чего-то не понимает.
– Вам интересно?
– Мы же договорились, что интересно.
Слава вскочил и открыл дверь в коридор.
Тут и Лидочка услышала, как хлопнула дверца машины – видно, Слава все же беспокоился, ждал возвращения Иришки.
Слава поспешил по коридору, чтобы встретить дочку. Лидочке было слышно, как он с умеренной строгостью выговаривал ей за позднее возвращение, а она отвечала, что время еще детское. Десяти нет. Кто в такое время возвращается домой? Ребята ее звали в паб, но она не пошла.
– Спасибо хоть на этом. Подумала об отце.
Голоса приближались.
– Не подумала, а вспомнила, – сказала Иришка. – Откуда у меня деньги? А ребята здесь скидываются на паб – кто будет за меня платить? За мои красивые глаза?
– А Лидочка такой ужин приготовила! – подобострастно произнес Слава.
– Я не хочу есть! – Иришка ответила быстрее, чем следовало. Словно уже подходя к дому, заготовила такую реплику.
– Ты попробуй. Она запекла мясо с овощами. Пальчики оближешь!
– А где она тебя ждет?
– Как так где?
– Ну где она, где? – Иришка говорила громким шепотом, но Лидочка, конечно же, все отлично слышала. И была уверена, что эти слова слышат и краснодарские Кошки. – Где ты прячешь свою кралю?
– Иришка, ты с ума сошла! – прошипел Слава. – Я ее сегодня впервые увидел.
– Что-то слишком ты ласков для первой встречи. Хочешь сказать, что у тебя любовь с первого взгляда?
– Ничего подобного! Просто Лидочка…
– Это что еще за слюнявое обращение – Лидочка?! Лидуля, мамуля, кисуля, целую твои пальчики!
– Сейчас же перестань! Ты не имеешь никакого права так говорить!
– Я ни на что не имею права, – громко произнесла Иришка и громко протопала по лестнице наверх – переживать.
Слава вернулся огорченный.
– Я так хотел, чтобы она попробовала ваше жаркое! – сказал он.
– Надеюсь, все обойдется, – сказала Лидочка голосом старшей сестры.
– Как говорит Валентина, искушенная в человеческих интригах, – сказал Слава, закрывая дверь в кабинет и запуская тонкие пальцы в бородку, – Иришка очень боится, что ее мама лишится наследства. Но это не так, клянусь вам, что это не так. Иришка – трудный ребенок. Но виноваты в этом только мы, взрослые.
Лидочка этот текст уже слышала.
– Я думаю, что ей хотелось бы восстановить нашу семью. И тогда она тоже обрела бы покой. – В его словах звучал лживый пафос.
Лидочка хотела спросить, есть ли на это шансы, но прикусила язык и в ответ на вопросительный взгляд Славы заговорила о Геннадии, о том, как они летели сегодня в самолете, а потом она встретила его здесь. Конечно, встреча могла быть случайной, но она считала своим долгом…
– Любопытно, – сказал Слава. – А знаете, я в глубине души все жду, когда ко мне придет соотечественник или из уголовного мира, или из налоговой инспекции и спросит: «Откуда деньги? Делись с нами!»
– Но вернее всего, это случайность? – Лидочка не стала говорить Славе о странном признании Геннадия – «я организатор убийств». Ведь Геннадий в тот момент или шутил, или был убежден, что никогда в жизни больше Лидочку не увидит.
– Я не знаю… порой я ничего не знаю. Но то, что известно троим, уже не тайна, а то, что известно моим родственникам, становится общественным достоянием.
Слава поднял палец. В вечерней тишине было слышно, как наверху ходит Иришка. Походка у Иришки была тяжелой.
За французским окном – стеклянной стеной в сад – висела глубокая синева, усеянная изящно развешенными звездами.
– Со мной случилась любопытная история, – начал Слава. – Вернее, с моей мамой, Марксиной Ильиничной, с которой вы уже знакомы. Мама моя – чистых кровей русская женщина, даже со склонностью к коммунизму, я имею в виду имя. Никаких других вариантов в семье не наблюдалось…
Слава вздохнул. Рассказчиком он был не очень опытным, и исповедь в духе настоящего романа потребовала от него нервного напряжения.
– Странно, – сказал он вдруг, – ведь мы знакомы один день. То есть я знал о вас, мама говорила, я представлял… Но я ведь довольно скрытный человек, мои сослуживцы, даже приятели до сих пор не представляют, что же со мной произошло и куда я делся. Я мало с кем поддерживаю отношения. И боюсь, что сегодня спать не буду в опасении вашего знакомого… Геннадия?
– Геннадия.
– Я ничего не храню дома. А зачем? У нас даже нет драгоценностей. Знаете, я все собираюсь купить новый телевизор, но так страшно обратить на себя внимание! Я понимаю, что ничего не заслужил, что все это усмешка судьбы, может, даже злая усмешка. Ничего из этого хорошего не выйдет… И тут еще вы приехали!
– Пока что я не вижу связи.
– Наоборот! Мне хочется вам рассказать. Я хочу, чтобы именно вы все знали, Лидочка. Это удивительная история, в которую я не верю. И еще более удивительно, что я рассказываю ее совершенно незнакомому человеку.
– Вы уже сегодня принимали пищу из моих рук, – попыталась успокоить его Лидочка. – Так что считайте, что определенная степень доверия достигнута.
– Из меня дрессированный лев, как… – Слава не нашел сравнения, махнул рукой и продолжал свой рассказ, говоря вполголоса, словно не хотел, чтобы его слышали даже родственники.
Сверху загрохотала музыка – Иришка включила магнитофон на всю катушку. Лидочка невольно поглядела на часы. Десяти еще не было, милицию рано вызывать. Но может быть, здесь есть законы по охране тишины?
– Ничего страшного. Она сама долго такого шума не выдерживает, – успокоил Лидочку Слава.
При искусственном теплом свете кожа его была не такой мучнисто-бледной и мятой. Он даже казался приятным на вид человеком, правда, до владельца замка он никак не дотягивал.
– Моя мама, – снова начал Слава, – чисто русская женщина. То есть я так полагал. И бабушка моя,
