Иришка стояла у машины, держа чемодан, и не делала попытки пройти к дому. Лидочка подумала, что в ее перманентной революции наступает новый этап – противостояние с матерью.
– Я тебе говорил, что Лидия Кирилловна остановилась у нас на три недели. Она живет в маленькой комнате наверху, нас совершенно не стесняет!
Этого еще не хватало!
– Привет! – Алла пожала руку Лидочке. Рука была теплой, потной, мягкой. – Надеюсь, что мы подружимся. Если вы моего Славика уводить не будете… Чего смотрите? Мы разве раньше встречались?
– Нет, – сказала Лидочка, – где же?
– И я так думаю.
– А вот и мы! – крикнул из коридора Василий.
– Это еще что за фрукты? – спросила Алла у Славика.
– А это мы! – откликнулся Василий, не сделав попытки выйти из дома.
Лида отступила в сторону, чтобы родственники могли встретиться, но никто не спешил.
– А это Василий и Валентина Кошко из Краснодара. Ты должна их помнить, они к нам еще лет десять назад приезжали.
– Ну почему я должна их помнить? – вдруг обиделась Алла, глядя на Славу и не делая попытки приблизиться к краснодарским Кошкам.
– Так то ж! – Валентина выплыла из дома и проследовала к Алле с руками, распростертыми для объятия. – Ты совсем не изменилась, только похорошела, коханая ты наша!
Алле ничего не оставалось, как сдаться под напором родственницы. Краем глаза Лидочка глянула на Иришку. А та все стояла у машины, держа в руке чемодан.
Перехватив взгляд Лидочки, Слава крикнул дочке:
– Закрой багажник и неси чемодан сюда. Сколько тебе можно одно и то же говорить!
Иришка захлопнула багажник и понесла чемодан к дому. К тому времени Валентина кончила обниматься с Аллой, и они вошли внутрь.
Следом за женщинами в дом вошел Слава.
Замыкали процессию Лидочка с Иришкой.
– Ну как? – спросила Лидочка. – В аэропорте все прошло нормально?
– А что должно было быть нормально? – почему-то огрызнулась Иришка.
Лидочка не смогла ответить.
Они вошли в дом. Лидочка слышала, как Слава объясняет:
– Твоя комната на втором этаже. Это так называемая большая спальня, или мастер-бедрум.
– Как? – послышался голос Аллы.
– Хозяйская спальня. Здесь должны спать хозяева дома.
– А ты где спишь? – спросила Алла.
– Внизу в кабинете.
– Боишься, что я тебя трахну?
– Тебя не было, – мирно ответил Слава, не поддержав грубую шутку.
Потом они вошли в спальню, и голоса превратились в неясный шум.
Алла, судя по всему, не стеснялась родственников и дочери, и никакой робости в ее поведении не ощущалось. В дом вошла хозяйка – никакого сомнения в том не оставалось.
По лестнице протопала Валентина и с полдороги закричала:
– Все вниз, все вниз! Шампанское на столе! – Крик был таким бодрым, словно разносился по просторам пионерского лагеря.
– Идем, идем! – не менее бодро откликнулся сверху Слава.
Слышно было, как на лестничной площадке сопротивляется ему Алла:
– Дай мне хоть нос попудрить! Где здесь сортир?
Хлопнула дверь. Слава тут же толкнул дверь к Лидочке.
– Вы еще здесь? Прошу вниз, надо отметить.
– Все в порядке? – спросила Лидочка.
– А как же может быть? Как же может быть?
Лидочка поднялась и подошла к двери. Слава уже бежал по лестнице вниз. Алла вышла из ванной.
– Что-то мне ваше лицо знакомо, – сказала она.
– Клянусь, Алла, это вам только кажется, – ответила Лидочка.
– Ладно, если вспомните, скажите, мне даже интересно. Вы надолго?
– Еще недели две, как пойдут дела. Но я уже говорила вашему мужу, что могу переехать в гостиницу.
– Не надо, живите, – сказала Алла. – Я тут такая же бесправная, как и вы. Может, даже больше бесправная. Бывшая жена… понимаете, как это звучит?
– Вы – мать его любимой дочки.
– Вам в самом деле так кажется? – спросила Алла более заинтересованно.
– Да, я в этом уверена.
– У нас с дочкой нет близких отношений. Вы же знаете, вы деньги ее бабушке платили.
– Вы об этом знаете?
– И сколько заплатили, знаю. Мне все доложили.
В столовой уже собрались все Кошки.
Василий открыл бутылку и разливал шампанское по бокалам. Иришка стояла в углу, за спинами, и переводила взгляд с Лидочки на мать, словно не ожидала, что они сюда придут.
Слава подхватил со стола два бокала и повернулся к Алле с Лидочкой.
– За прекрасных дам! – воскликнул он.
Его собственный бокал еще не был полон, и потому, отвернувшись к столу, он замер спиной к прекрасным дамам, ожидая, пока бокал наполнится. Пена потекла на стол.
– Вот наш теремок и населился, – сказал Василий. – Все чистые и нечистые наполнили его до бортов.
– Придет медведь и сядет на него, – сказала Алла. – Шутка!
– Вот именно! – согласился Слава. – А у тебя, Иришка, есть бокал? Тогда выпьем за здоровье твоей мамы. За Аллу, за Аллочку, чтобы все с ней было хорошо, чтобы она была здорова и счастлива!
Он потянулся бокалом к Алле, и все по очереди начали чокаться с молодой женщиной.
Алла сделала шаг вперед, принимая поздравления, а Лидочка женским нелицеприятным взглядом отметила, что над бедрами у Аллы уже наросли валики жира.
– Спасибо за встречу, – сказала Алла. – Наконец-то мы встретились под крышей этого дома. И я надеюсь, что все будут довольны. Ура!
– Ура!
Крики получились громкими, словно каждый вкладывал в крик свое желание, которым совсем не обязательно было делиться с окружающими.
– А теперь отдохни с дороги, – сказал Слава после паузы, так как никто не знал толком, что же сказать. – Ведь завтраком тебя кормили в самолете?
– Завтракать не буду, – сказала Алла. – Но переоденусь, а потом пойду в город, погуляю.
– Я составлю тебе компанию, – предложил Слава.
– Там посмотрим.
И тут зазвонил телефон.
Почему-то этот звонок произвел на всех ошеломляющее впечатление. Как появление ревизора в комедии Гоголя.
Василий даже уронил бокал – к счастью, только на стол, и накрыл его, как накрывают ладошкой убежавшего жука.
Никто не спешил взять трубку. Все стояли, обернувшись к двери, и слушали, как звонит телефон, по- английски, сдвоенными звонками.
И тогда Лидочка, поняв, что, если она не возьмет на себя инициативу, немая сцена продлится до самого
