И тут показалась бегущая навстречу Иришка.
– Не смей! – закричала она.
Лидочке сначала показалось, что она имеет в виду ее, что сейчас дочка и мать, взяв ее в тиски, догонят и убьют… или ударят…
Но тут же сообразила, что предупреждение относилось к Алле. Иришка обогнала Лидочку и тут же столкнулась с матерью.
– Ты что?! – крикнула Алла. – Больно ведь!
– Не трогай Лиду!
– Да кто трогает твою Лиду?
Лидочка пробежала еще несколько шагов, остановилась и оглянулась.
Разгневанная Алла пыталась прорваться сквозь преграду в виде Иришки. Иришка уступала матери ростом, но была куда крепче, основательней и, главное, гораздо моложе.
– Ну ладно, – сказала Алла, – хватит этих штучек.
Она махнула рукой и медленно пошла к дому.
Лидочка тоже пошла к дому, но по другой стороне.
Иришка присоединилась к ней. Когда ей показалось, что мать далеко и не услышит, она прошептала:
– Вы осторожней, Лидия Кирилловна, она же злобная.
Вечером атмосфера в доме стала настолько напряженной, что даже Василий с Валентиной не посмели сунуться в кабинет к телевизору. Слава закрылся там и что-то писал. Иришка убегала из дома, но вскоре возвращалась. В одну из ее отлучек Лидочка услышала, как Алла спустилась и спросила у Валентины, как здесь звонят из автомата.
– А чего вам с автомата? Телефон же в коридоре, – наивно сказала хитрая Валентина.
– Не хочу, чтобы меня подслушивали, – ответила Алла.
– Ну, это конечно, – согласилась Валентина и принялась объяснять, что кидать нужно ихний гривенник, а еще можно купить карточку, так вот по этой карточке вообще можно куда хочешь звонить, даже в Москву, только получается невыгодно, потому что очень быстро отсчет идет.
– А у тебя гривенники есть? – спросила Алла.
– Вася, Васек, у тебя по десять пенсов остались? Ага, сейчас принесет.
Потом хлопнула дверь. Алла ушла.
Ужинали как-то по одиночке. То Слава вышел, пошуровал в холодильнике, а когда спустилась Лидочка, он как раз выходил из столовой с бутербродом. Лидочка перекусила, за стеной жевали Кошки.
Потом снова хлопнула дверь. На этой тихой улице звуков было так мало, что любой шорох доносился до самой глубины дома.
Лидочка сидела у себя и читала, стараясь побороть плохое настроение. Она подумала, что вернулась Алла, получившая инструкции от своего патрона. Лидочка уже убедила себя, что Алла – участница шантажа. Правда, она гнала от себя мысли об убийстве Галины, а то становилось страшно: ведь ты живешь в доме с человеком, который может быть как-то с этой смертью связан.
В дверь поскреблись.
– Войдите.
Это была Иришка.
– Вы не спите?
– Рано.
– Можно у вас посидеть?
– Заходи.
Иришка вошла и стала осматривать комнату, словно попала в незнакомое место.
– Садись, – пригласила Лидочка.
– Я на минутку. Пока ее нету. Я шла от Ричардсонов и увидела, что она бежит куда-то. Хотела проследить, а потом подумала – ну что я ее буду выслеживать? Кто она мне?
Так как Иришка сделала многозначительную паузу, Лидочка заметила:
– Кажется, мать?
– Такая же мать, как пылесос, – нелогично ответила Иришка. – Только я буду говорить тихо, чтобы эти Васечки не услышали. Они вечно подслушивают.
– Для этого им надо подняться на второй этаж.
– Лестница не скрипит, – сказала Иришка. – Я проверяла.
Она села на кровать рядом с Лидочкой, откинулась, опершись на локти, и положила ноги на стул. У Иришки были толстые щиколотки и икры.
– Ну и как она вам? – спросила Иришка вполголоса.
– Ты о своей маме?
– Она мне не мама, – сообщила Иришка. – И если никто вам не хочет этого сказать, я сама скажу. Должен же быть один нормальный человек на свете?
– Погоди, погоди…
– Тише!
Иришка по всем правилам романтической интриги должна была сначала взять с Лидочки клятву в том, что она никому не проговорится, затем не сразу, захлебываясь слезами, подвести ее к сути дела. Ничего такого не произошло. Иришка продолжала:
– Только не говорите, что вы ничего не подозревали. Тогда я подумаю, что вы врете или у вас крыша поехала.
– Отличное воспитание, – заметила Лидочка. – Но допусти, что я просто тупая или доверчивая. Я живу в чужом доме, я вас и недели не знаю. Потом приезжает твоя мама. Никто в этом не сомневается…
– Попробовали бы усомниться!
– Тогда расскажи мне все по порядку.
– Только никому ни слова. Я очень прошу! Я же вам рассказываю не потому, что вас обожаю, а потому что мне деваться некуда. Конечно, есть Робертик, но что он понимает? Он только перепугается – ах, российская мафия! А его мамочка запретит ему со мной гулять. Ваша дочка нашему наследнику не компания!
– Погоди ты со своими рассуждениями! – прервала девушку Лидочка. – Вернись к началу. Почему Алла не твоя мама?
– А разве это не видно? Мы с ней даже не похожи!
– Но ты и на отца не очень похожа.
– А с мамой одно лицо! Если не считать, что мама красавица, а я ошибка природы.
– А где твоя мама?
– В Москве. В этом вся беда.
Лидочка растерянно молчала, слушая Иришку.
– Мама должна была приехать, как договаривались. Фазер этого и хотел, и не хотел, он маму побаивается. Он у меня зажимистый, ему с миллионами нелегко расстаться. Даже с фунтом. Он здесь на бензине экономит – отрыжка социализма.
Иришка оборвала рассказ, бесшумно вскочила, подбежала на цыпочках к двери и резко ее распахнула.
Снаружи было пусто и тихо. Откуда-то издалека доносилась музыка.
– Никого, – сказала Иришка.
Она закрыла дверь и вернулась на кровать.
– Мама собирала вещички. Она должна была через две недели прибыть, даже билет заказала. И тут она звонит – вы помните? – и просит, чтобы фазер встретил в городе ее начальника и повозил его по магазинам.
Лидочка кивнула. Она вспомнила, как советовала Славе отвезти Аллиного начальника в «Хэрродс», чтобы там его разорить.
Фазер встретил начальника, но в магазин они не попали. Этот начальник приказал папе ехать за город, а там на каком-то пустыре он объяснил, что привез привет от мамы. Что она намерена заявиться к нам не
